Фортунат

Глава 18

Есть ли у вас план, мистер Фикс?

Есть ли у меня план? Есть ли у меня план?

Да у меня целых три плана!

Вокруг света за 80 дней.

— Война! Война! — звонким голосом кричал уличный разносчик газет мальчишка лет десяти-двенадцати. — Европейские государства вновь объединяют силы против многострадальной Росии! Все свежие подробности читайте «Владимирский вестник»!

— Манифест Государя Императора, — вторил ему хрипловатым голосом парнишка постарше, похоже, успел сорвать связки, теперь старается особо их не насиловать. — Покупайте «Защитник Родины».

— Швеция и Дания заблокировали балтийские проливы для выхода российских судов в Северное море! Наш предполагаемый ответ супостату!..

— Попытка турецких войск поддержать персов в Закавказье закончилась полным разгромом экспедиционного корпуса Али-паши!..

— Кесарь объявил всеобщую мобилизацию на территории Австро-Венгрии…

— Армия короля Пруссии приведена в боевую готовность…

— Два новейших испанских линейных корабля «Santa Ana» и «San Cristóbal» вышли на соединение с флотом Коалиции, направляющимся в Русское море к берегам Таврики…

И вот так всю дорогу до здания за номеров 25 по улице Ивана Тысяцкого, где расположено Главное Управление материально-технического обеспечения Военно-морского флота Российской Империи, сокращенно — ГлавУпрМатоб ВМФ. Чем именно славен тот Иван с заковыристой фамилией мне неведомо, но коль улицу назвали его именем, значит, человек достойный.

О попытке Османской Империи вмешаться в Российско-Персидский конфликт и о большом сражении у озера Урмия, в результате которого пятидесятитысячная армия генерала Али частью была уничтожена, частью позорно бежала, частично была взята в плен мне было известно еще декаду назад.

То, что турки возжелали отхватить «кусок пирога» в виде персидского Западного Азербайджана под «чужую сурдинку» ни для кого не стало неожиданностью. Вот только они немного просчитались, поскольку к моменту вторжения корпус генерала Краснова пополнился пятью полностью укомплектованными обстрелянными еще в Манчжурии пехотными дивизиями, а также двумя кавалерийскими корпусами. Эти силы опытный военачальник без раздумий направил на новый фронт. Результат, как уже отмечалось, оказался ошеломительным для турок.

На этом фоне странным казалось появление в средствах массовой информации практически всех стран «просвещенной» Европы якобы документальных свидетельств зверств русских «казаков» над захваченными в плен турецкими аскерами. В газетах появились фотографии множества расчлененных тел, облаченных в турецкую военную форму, жуткие частоколы вдоль дорог с нанизанными на пики головами сотен и сотен «бедных янычар» а также иных «доказательств бесчеловечности русских», коих отныне иначе как «дикими варварами» не называли.

Столь агрессивная и весьма прямолинейная информационная атака на человеческие умы вызвала естественное брожение а умах лишенной критического мышления тупоголовой обывательской толпы. По всей Европе пронеслась волна протестов, что в свою очередь вылилось в погромы магазинов и торговых лавок, принадлежащих российским купцам, а также в массовые демонстрации народного негодования у стен российских посольств и других представительств.

Мне, как человеку двадцать первого века с самого начала всей этой информационной вакханалии было понятно, куда клонят её тайные организаторы. Вот только было неясно, почему именно турки стали объектом жалости европейцев, не персы, не попавшие под общую раздачу поселения курдов, персидских черкесов и кабарды, не бедные английские сипаи, безуспешно пытавшиеся задержать продвижение на юг войск генерала Краснова. Потом, правда, все стало для меня на свои места. Мехмет-Меджид в последнее время проводит, в некотором роде демократические реформы по всей территории Османской Империи. Эти его действия широко рекламируются периодическими мировыми изданиями и вызывают восторг со стороны большинства европейских граждан. Россия же «погрязла в своем патриархальном болоте» и весьма далека от будоражащих умы европейцев лозунгов о свободе, равенстве и братстве.

Вне всякого сомнения кто-то весьма умный изощренный в политических игрищах решил в очередной раз сплотить Европу для организации очередного «крестового похода» против «варварства». Впечатляли масштабы воздействия на умы граждан европейских государств. Помимо зверств россиян на захваченных территориях Ирана неожиданно вдруг всплыли факты неблаговидного отношения русских царей и патриархов большинства боярских родов к подвластному им собственному населению. То есть велась целенаправленная дискредитация династии Бельских иже с ней всей властной верхушки Российской Империи, мол их предки были кровавыми маньяками, пожиравшими невинных младенцев на завтрак, обед и ужин.

Последствия не заставили себя долго ждать. Возмущенная Европа решила сплотиться против самодержавной России. Объединяющим центром стала (кто бы мог подумать?) образец демократии Великобритания. Ну как же, хоть и монархия, но ограниченная конституцией.

Как же все это мне знакомо еще по первой моей жизни. Всякий раз, объединяясь против России европейцы делали это под предлогом борьбы с диким варварством. На самом деле их манили широкие просторы моей родины и таящиеся в её недрах неисчислимые природные ресурсы. Жаль, что в той реальности мы были слишком добры к побежденным прощали европейцам и Наполеона, и Гитлера и прочих менее значительных пакостников. В этой реальности к поверженным врагам русские обращаются более жестко, по принципу «горе побежденным». И правильно. Пример — Польша и Литва, потерявшие не только свою государственность, но и все коренное население, а еще два миллиона беспокойных маньчжуров, разбросанных совсем еще в недавние времена по деревням православных потомков некогда непримиримых калмыков, уйгуров, ительменов, башкир и прочих народов, ныне живущих в ладу с законами великой империи. И плевать потомкам на корни, главное живут без страха за свое будущее, без кровной вражды с соседями, и никто им не мешает общаться между собой на языке предков и чтить могилы пращуров…

Впрочем, что-то я слегка зафилософствовался. А вот и ставшие родными за последние месяцы облицованные гранитом стены родного ведомства. Я хоть и бываю здесь не особо часто, все равно чувствую собственную причастность, так сказать…

Ладно, не стану более ерничать, хотя, пробыв в армии вот уже почти год, время от времени натыкаюсь на таких тупоголовых разного рода начальников, что впору диву даться и задаться вопросом: «Как такие индивиды с кругозором копающейся в песке курицы смогли дослужиться до высоких адмиральских и генеральских званий?». Что самое печальное, от этих людей частенько зависело материально-техническое обеспечение моего проекта. «Стучать» на сослуживцев, с одной стороны, плохо, однако, если тот сослуживец потерял берега и чинит тебе разного рода неприятности, почему бы не «стукануть»? Вот и я, пользуясь благорасположением адмирала Романова, частенько писал рапорта на особо радеющих о сохранности флотского имущества армейских чиновников, за что в их среде был прозван «кляузником». Плевать, пусть кем угодно называют, мне с ними детей не крестить, но своевременного обеспечения своего проекта всем необходимым я все-таки добился, хоть и ценой огромного количества сожженных в бессмысленных перепалках нервных клеток. Посему «ставшие родными стены» всего лишь иронический сарказм, ибо не очень люблю здесь появляться.

Сегодняшний мой визит напрямую с началом намечающихся боевых действий на европейском военном театре не связан. Дело в том, что работы над созданием первого в мире летательного аппарата завершены, о чем я решил лично уведомить высокое начальство.

Да, да, мой самолет не только построен, он уже успел основательно полетать. Все члены нашей дружной артели авиастроителей хотя бы по разу побывали в воздухе и с удовольствием полюбовались на родную землю с заоблачных высот. Выбор названия много времени не занял. Моим волюнтаристическим решением при общей коллективной поддержке аэроплан окрестили «Стремительным». А как еще назвать самое быстрое на всей Земле средство передвижения? Пять сотен кэ-мэ в час — лехко. Можно шестьсот, но аппарат начинает потряхивать и поскрипывать. Не, нам такие рекорды ни к чему. Помнится, в Чернобыле тоже хотели как лучше, ну типа к празднику солидарности всех трудящихся успеть провести какие-то загадочные работы в реакторе, чтоб высокое начальство порадовалось и заценило по достоинству. А оно кэ-э-к жахнет!

А все-таки хорошо обходиться в полете без нудного гула моторов. Шелест пропеллеров толкающего винта и легкий шум от набегающего на крылья потока воздуха, практически гасятся звукоизолирующей прослойкой из обычной столярной стружки. Не волнуйтесь, мыши и всякие зловредные козявки там не заведутся, за это отвечает специальный магический конструкт. В салоне тишина, можно спокойно выразить свое восторженное отношение к проплывающим под крылом лесам, полям, рекам и прочим природным ландшафтам. К моему великому облегчению пассажирам не понадобились заготовленные на всякий случай пакеты из вощеной непромокаемой бумаги. Народ оказался крепкий морской болезни не подверженный.

Пока я крутил штурвал и работал рычагами, пристегнутые ремнями к креслам пассажиры смотрели в иллюминаторы и обменивались между собой впечатлениями от увиденного, зачастую в выражениях, неприемлемых официальной цензурой. Что неожиданно напомнило мне один бородатый анекдот из первой моей жизни:

Дали Ваньке от колхоза путевку в Париж. Вернулся Ванька обратно в свою деревню, сидит с Манькой на сеновале, подруга просит про Париж рассказать.

— Ну че, залез я на Эйфелеву башню, глянул налево — епическая сила! Глянул направо — гребаный Екибастуз! Глянул прямо — едрит тебя за ногу!.. Ой, Манька, а че ты плачешь?!

— Да как же не плакать, Вань, красотища-то какая!

То есть, сказать, что летать по небу моим специалистам по дереву и металлу понравилось — ничего не сказать. Народ был в полном восторге. Однако словами не описать их радость, когда всего лишь за час мы совершили турне от Владимира до Нижнего Новгорода, затем через Муром вернулись обратно, а это без малого пять сотен верст.

Чтобы не рассекретить раньше времени появление летательного аппарата тяжелее воздуха, пришлось держаться на высоте около пяти километров. С поверхности земли наш небольшой аэроплан за счет окраски в небесно синий цвет не бросался в глаза, а нам, в свою очередь, было все отлично видно.

Короче, полетали и неплохо так полетали. Теперь наступило время доложить высокому начальству о готовности самолета к государственной приемке. В связи с началом в самом ближайшем будущем боевых действий, у меня имелось ряд предложений по использованию авиации вообще и данного образца, в частности. Впрочем, воякам только дай очередную игрушку, без всяких советчиков сами придумают, где и каким образом лучше всего её использовать. Однако в отличие от всех прочих стратегов, у меня имеется опыт предыдущей жизни, глядишь, и мой слабенький голосок кто-то да услышит. «Слабенький» не в плане громкости, а в понимании своей значимости, ибо даже осипший от постоянного ора на подчиненных адмирал будет скорее услышан, нежели какой-то скромный капитан третьего ранга.