Хозяйка каменного сердца

Для меня это стало последней каплей. Так как ни на ком, кроме своей бездарной второй души, я не мог сорвать злость и разочарование, ей и досталось. Я велел ей взять другое имя и прекратить эксплуатировать МОЁ тело. Оставить меня в покое. Полностью сосредоточился на боевых искусствах и занятиях с мастерами мечей, а также военными тактиками и советниками. Благо им отец не запрещал посещать наше поместье и обучать меня. Я старался всё время быть в сознании и не давать Ивару (такое имя он себе выбрал) лишний раз хозяйничать в моей голове. Люций прекрасно знал о том, что со мной происходит. Беседовал с немощным и пытался помочь мне найти решение проблемы, но всё безрезультатно.

Однажды я понял, что без подпитки от берита Ивар слабеет. И когда это происходит, мне намного проще контролировать своё сознание. Этим-то я и воспользовался, чтобы держать его в узде. Изрядно накачав мышцы и зазубрив все тонкости военной стратегии, я надеялся, что отец заметит мои старания и оказался прав. Однажды меня пригласили к нему на аудиенцию, где он попросил меня не говорить никому из знати о том, что я диал, а взамен даровал мне небольшой пост при министерстве обороны. Я был так рад этому, что решил и вовсе перекрыть Ивару “доступ к телу”. У меня получилось. Он исчез и больше не появлялся. С тех пор у меня на голове появилась прядь седых волос. А чем дольше я подавлял его, тем больше она разрасталась. Тогда же я решил, что никогда не женюсь. Так как мои дети от законной супруги могут унаследовать мою ущербность, а это ни стране ни отцу на пользу не пойдёт. Да и он сам в этом плане не вызывал моего уважения до поры до времени. Благо, матушка была жива-здорова и ни в чём не нуждалась, в том числе и в его внимании.

На нашу страну напало соседнее государство. Отец повелел Люцию возглавить нашу армию, а мне приложить все силы, чтобы ему в этом помочь. Как же брат переживал. Понимая, что отваги броситься в бой ему не хватит, он уже хотел было воспротивиться воле отца. Перед самым отъездом на фронт, я нашёл у себя старый клочок бумаги, где Ивар описывал, вычитанную им когда-то легенду о Каменном Сердце и показал её брату. Лучше бы я этого не делал. С того самого дня всё пошло не так.

Мы приехали в это захолустье, теряя драгоценное время. От обилия берита в местных горах у меня начались головные боли. Тут-то я и понял, что Ивар набрался сил и, стоит ему захотеть, легко сможет сместить меня с места главного в этом теле.

И началось…

И вот я стоял на коленях перед Люцием, который проводил обряд надо мной и деревенской девчонкой. Очень красивой и самоотверженной, должен признать, но от этого не менее бедной. Я отлично знал, что нужно делать. Видел, как через это когда-то проходили брат и его супруга. Только одно меня очень волновало: появится ли на браслетах знак признания брака Пресветлыми. Подтверждение того, что девушку берёт в жёны именно диал, а не простой смертный. Весы, чаши который олицетворяли равновесие наших душ. Рядом с ними всегда проступал и символ рода. У отца и Люция это был свиток.

С замиранием сердца я смотрел на свой браслет, ожидая, появятся ли на нём столь желанные мной весы и никак не ожидал, что не обрадуюсь их появлению. Ведь рядом с ними больше ничего не было. Символ рода не проступил. Боги будто подтверждали что я диал без рода и племени. А значит и потомков мне оставлять после себя не дозволено.

Брат не заметил отсутствия свитка и обрадовался тому, что Пресветлые признали мой брак. А я не знал, радоваться мне или горевать. Я же не хотел жениться, и детей не хотел. Так почему меня это расстроило? Девчонка ещё эта…начала придираться к тому, как я отзываюсь об Иваре. В совокупности с моими собственными переживаниями это вывело меня из себя. Думал, что не сдержусь и наговорю ей гадостей. С другими это всегда срабатывало. Хорошая защита от тех, кто слишком глубоко копает в душу. Но тут она выдала:

— Вы с Иваром — одно целое. Унижая его, ты унижаешь в первую очередь себя самого! Если тебе на это плевать, то мне нет!

Что-то ещё говорила про то, что теперь моя жена или вроде того, но меня поразило другое. Ей не всё равно, как чувствует себя Ивар и вместе с тем она заявляет, что мы с ним едины. Значит ли это, что её волнуют и мои переживания? Да нет же! Быть не может! Кто она такая, чтобы ей было дело до того, как я или он чувствуем себя, будучи оскорблёнными или раздосадованными? Вон как горланит и указания мне раздаёт. Но, с другой стороны, она права. Теперь она — моя жена. Хоть и фиктивная. Смазливая, Ивар так вообще от неё без ума. Может стоит к ней прислушаться? Взбалмошная, правда, и постоянно попадает в неприятности, но уж какая есть. Другой кандидатуры в супруги не нашлось. А эта ещё и согласилась добровольно. Переживает за успех нашего плана, а значит и за нашу страну. Ха! Патриотка, тоже мне! Будь она голубых кровей, точно бы нос воротила и, заметив, что знака рода нет, устроила скандал.

Но она не воротит. И вообще никак не комментирует мою несостоятельность как диала. С братом вон как ладит. Ни дать ни взять, лучшие друзья. А ведь он очень избирателен в связях. Его излишняя откровенность до добра не доводит. Ей же рассказывает всё, как есть, и не боится, что она обернёт это нам во зло. В конце концов, это его план и на данный момент он — лучшее, что у нас есть. Либо воплотим его в жизнь, либо позорно проиграем войну. И я даже думать не хочу о том, что это за собой повлечёт.

— Доброй тебе ночи, брат, — услышал я, как Люций обратился ко мне.

— И тебе доброй, справедливая ты заноза, — ответил я ему, а затем, подумав, что девушка заслуживает хорошего обращения за свою самоотверженность (всё же не любая бы так рьяно согласилась выйти за такого как я), добавил: — И тебе… — запнулся, не решаясь произнести вслух новое для себя слово, а потом всё же нашёл в себе силы и вместо обычного пренебрежительного “девчонка” добавил: — …жена.