Мэтр [Некромант по вызову]

— Да ну? А мэтр Валоор считал иначе.

— Мэтр Валоор давно мертв! — привычно оскалился некромант, и я хмыкнул снова. На этот раз — не скрывая насмешки.

— Возможно. Но это не значит, что я позволю вам использовать его дневники в личных целях. Кстати, где вы их спрятали, если не секрет?

Барон гнусно ухмыльнулся:

— Там, где ты никогда не найдешь!

— Ой. Только не говорите, что вы их съели, — внезапно забеспокоился я. — Мне бы очень не хотелось потом ковыряться в ваших кишках в поисках бумажных обрывков. А еще, говорят, некоторые особо изобретательные личности придумали прятать древние свитки внутри своего собственного тела. Отдавая почему-то предпочтение нижнему его «этажу» и, видимо, полагая, что там эти знания лучше сохранятся. Правда, я искренне надеюсь, что вам не пришло в голову оскорбить покойного магистра подобным деянием, и еще меньше хотел бы заглядывать во все ваши, простите, естественные отверстия, рискуя замараться их неаппетитным содержимым. Признаться, я слишком ценю свою обувь, чтобы сбивать ее о ваш жесткий, костлявый и крайне малопривлекательный зад, поэтому…

— Тва-а-арь!!! — вдруг заорал во весь голос барон, покрывшись крупными синюшными пятнами. — Я тебя прокляну!!!

— Какое будет страшное несчастье. — Я всплеснул руками, немедленно приняв скорбный вид, а потом совсем грустным голосом добавил: — Вот только, к моему глубочайшему сожалению, проклятие на смерть срабатывает на некроманте лишь один раз. И я его уже пережил, так что боюсь, ваш благородный посыл уйдет в никуда. Что же делать?

— Ты умрешь!

— Конечно, конечно. Сейчас только мантию подтяну и честно приготовлюсь умирать.

— Я сделаю из тебя чучело и повешу на стену своей гостиной!

— Да зачем бы вам там сдалась такая уродливая тварь? — сдержанно удивился я, выудив из кармана сомнительного вида чахлый стебелек. — Вы только посмотрите на меня: страшен, как ночной кошмар; зубаст, как южный клыкоскал; когтист; глазаст; и вообще у меня дурная наследственность! Представляете, что будет с вашим замком, если кто-нибудь возьмет и сдуру оживит мое чучело?!

От избытка чувств я взмахнул рукой и нечаянно выронил пожухшее растеньице. Словно только и дожидаясь этого, его подхватил порыв холодного ветра и, пронеся над двором, играючи швырнул в сторону кучкующихся возле противоположной стены зомби.

Стебелек, мягко качнувшись, закружился над головой одной из служанок, так же легонько коснулся ее макушки, затем перелетел на соседа, клюнул несильно в темечко, задел еще чье-то плечо, на мгновение задумался, заставив зомби удивленно склонить к нему головы, а потом с оглушительным грохотом взорвался, выворотив с мясом часть наземной плиты, опалив камни жарким пламенем, раскидав во все стороны сразу десяток мертвяков и в довершение всего просыпавшись на остальных целым градом осколков.

— Виноват, не уследил, — сокрушенно вздохнул я и, встретив бешеный взгляд барона, развел руками, совершенно не заметив, как от этого незатейливого движения из рукавов вылетело целое облако чахлых травинок. Увидев это, некромант хрипло зарычал и едва не заметался по всему двору, расшвыривая своих окосевших, охромевших и оставшихся без конечностей зомби. Но потом вдруг опомнился, расплылся в злорадной ухмылке и, набрав воздуха в грудь, что было мочи дунул.

— А вот это зря, — спокойно заметил я, привычным движением убирая со своего пути неожиданное препятствие. Всего один щелчок пальцев, два коротких слова, легкий ментальный посыл — и ветер послушно сменил направление, заставив облако невесомых травинок лениво кружиться над центром замкового двора и остановив уцелевших мертвяков, число которых уже начало пополняться за счет стремительно прибывающей снаружи нежити. Та в свою очередь перла из-за решетки так, будто тут бесплатно раздавали горячие булочки, и абсолютно не смущалась видом изуродованных останков, щедро украсивших перепачканный слизью пол.

Разглядев столпотворение в узком коридоре за решеткой, я неслышно вздохнул.

Хоть эти зомби и просты, как табуретки, но их число заставляет призадуматься. К несчастью, у меня осталось не так много козырей в рукаве. А «макроподы», как ни прискорбно, одноразовое заклятие. Выполнив свою задачу, они частично пополнили мои скудные запасы энергии и втянулись обратно в камень, выкинув наружу остатки незадачливых «могильщиков».

Да, убей-трава тоже неплохо сработала, но ее запас не так уж велик. И вот когда он подойдет к концу, мне придется туго.

— Нас все равно больше, — мрачно сообщил некромант, пристально следя за разделяющим нас облаком опасных травинок. — И могильщики — далеко не самые мощные наши союзники. Поверь, даже при самом удачном стечении обстоятельств тебе не справиться. А если ты взорвешь замок, то неизменно погибнешь сам.

Я невозмутимо пожал плечами.

— Это как раз не страшно.

— Может, все-таки договоримся? — вкрадчиво предложил барон, снова на миг сбросив маску непримиримого упрямца-аристократа. — Даже на пороге войны разумные люди найдут повод для взаимовыгодного сотрудничества.

— И что же вы собираетесь мне предложить, ваша милость? — вяло поинтересовался я.

— Жизнь. Неограниченные возможности для экспериментов как на живых, так и на мертвых. Массу подручного материала. Запас времени. Возможность пополнять свои силы за счет моего источника.

— Заманчиво, — неохотно признал я, тем не менее не сдвинувшись с места. — Но, к сожалению, неосуществимо.

— Почему?

— Мне не подходит чужой источник.

— Полностью зависишь от типа поглощаемой энергии? — тут же догадался барон. — Что ж, тогда все понятно. Хотя это было опрометчивым решением: чем разнообразнее источники, тем больше возможностей сохранить дееспособность.

Я снова пожал плечами:

— Я спешил. Других вариантов не оставалось.

— Что, время поджимало? — с усмешкой осведомился некромант, и я, вспомнив, почему так произошло, с трудом подавил желание гадливо сплюнуть.

— Нет. Здоровье.

— Жаль, — внезапно глубоко вздохнул его милость и как-то по-особенному повел плечами, заставив жену и дочь неслышно отойти назад и пропасть в темноте коридора за решеткой. — Действительно жаль. В иных обстоятельствах я бы не отказался поработать с тобой в паре. Но сейчас не хочу оставлять свидетелей.

— Так бы сразу и сказал, — хмыкнул я, ничуть не огорчившись. — А то «сотрудничество», «шансы», «давай к нам»… Чего было столько времени политесы разводить?

Барон неприятно улыбнулся, заставив меня разом насторожиться.

— А ты еще не понял?

У меня что-то неприятно засосало под ложечкой. А потом умная мысль достучалась до задремавшей логики, запоздало донеся до своего дурака-хозяина очевидное, то, о чем стоило догадаться еще полчаса назад.

— Время…

Улыбка на губах барона стала гораздо шире.

— Ты просто тянул время, — тихо повторил я, наконец-то ощутив в воздухе нечто новое. Смертельно опасное, невероятно темное и определенно неживое. — А я, как болван, стоял и ждал, пока ты подтянешь сюда свою настоящую армию.

— Правильно мыслишь, — с довольным видом кивнул некромант, медленно отступая к стене. — У меня были месяцы, чтобы опробовать задумки нашего общего с тобой учителя. И некоторые попытки увенчались успехом.

— Боюсь, это ненадолго, — прошептал я, последовав примеру противника и сделав знак «птенцам», чтобы уходили в замок. Я заранее приоткрыл перед ними ограждающее заклятие, чтобы они могли юркнуть в коридор.

Пропустив мимо себя клацающего зубами верзилу, я перехватил его внимательный, на редкость разумный и откровенно оценивающий взгляд. К сожалению, не смог разобрать, что именно он шепнул на прощанье. Но на всякий случай кивнул, затем снова запечатал проход и при этом почему-то был твердо уверен, что идущие к замку твари моих усилий даже не заметят.

— Бесполезно, — ухмыльнулся господин барон, презрительно глянув на башню. — Стены не спасут ни их, ни тебя.

Я тихонько буркнул под нос:

— Все равно это гораздо лучше, чем ничего. Даже думать не хочу, что было бы, если бы я тебя не нашел.

Его милость, чудом услышав, удивленно обернулся, однако вникать не стал — сейчас его гораздо больше интересовало, что творилось в непосредственной близости от решетки. Там, где его переодетые слугами зомби пугливо жались к стенам и поспешно освобождали проход для кого-то громадного. Кого-то, от чьей поступи начали отчетливо содрогаться плиты под ногами. Чей мощный трупный запах пробивался даже сквозь каменные стены, долетая на большое расстояние. Кого-то, на чье создание господин барон потратил месяцы упорного труда и целую прорву невесть откуда взявшихся сил. И кого-то, при одной мысли о ком любому на моем месте стало бы некомфортно.

«Некроголем, — с поразительным спокойствием констатировал я, почувствовав характерную вонь. — А я думал, про них никто не знает. Значит, черновых записей у барона оказалось больше, чем половина дневника мэтра. Когда эта тварь только успела?»

Между тем тяжелый топот стал откровенно пугающим. Почти сразу в рядах мертвяков произошло новое волнение. Они дружно отхлынули от ворот, рассредоточившись вдоль стен, но при этом стараясь не приближаться к моему травяному «облаку». Затем на прутья решетки уверенно легли две громадные ладони, больше похожие на неумело сшитые кожаные перчатки гигантского размера. Раздался отвратительный скрежет. Прутья толщиной с мою руку без малейшего сопротивления подались в стороны, а затем и вовсе вывалились из пазов, бесполезными железками рухнув на камни. Наконец в образовавшийся проем с усилием вдвинулось такое же громадное тело, и я с неожиданной грустью понял, что вечер не удался.

Некроголем — одно из заклятий высшего порядка, недоступное большинству некромантов по причине огромной энергоемкости и неимоверной сложности. Одно лишь заклинание призыва забрало бы вдесятеро больше резервов, чем было у меня на данный момент. А основа под него отбирала еще больше энергии. И, что самое главное, она требовала крови, очень много крови, потому что эта материя настолько темная, что даже опытным мэтрам было неприятно к ней прикасаться.

Собственно, «голем» — не совсем верное определение для существа, которое я имел удовольствие лицезреть. Скорее, это сборная солянка, в которой причудливым образом перемешались самые разные создания: зомби и умертвия, упыри и мавки, личи и скелеты. Нога — от одного мертвяка, рука — от другого, голова — от третьего. Как если бы громадную людскую толпу какая-то неведомая сила вдруг разметала, разорвала на части, а потом собрала в кучу, небрежно перемешала и наугад слепила из обломков человеческих тел странное, уродливое, многорукое, многоногое и многоглавое нечто, способное двигаться, выполнять команды и делать самую грязную работу.

Правда, для создания такого монстра необходимо чудовищное по своим объемам жертвоприношение, что, между нами говоря, даже сто лет назад было трудновыполнимым. Но при этом у заклинания имелась важная особенность, которая резко повышала его доступность, — будучи единожды созданным и воплощенным в жизнь, не важно где, когда и кем, впоследствии оно могло быть воспроизведено с помощью заклятия-ключа и громоздкой основы, запечатленной на любом материальном носителе. Скажем, в простейшем свитке или же в чужом дневнике.