Что могут короли, или пособие по соблазнению

- Именно позориться! – вспылил Матиас, отшвыривая от себя бумажку. – Я битый час выставляю себя дураком, а моя жена неизвестно где шляется!

- Известно, - не согласилась я с ним. – В саду! И тебе что, были нужны свидетели? Чего ты так взбесился? Постоял, поговорил с… дверью. Душу отвел, можно сказать. Ко мне-то какие претензии?

- Завтра выезжаем в Сегал! – рявкнул король. Видимо, привел последний аргумент. Дальше только палач. – Мы и так тут достаточно задержались. Через десять дней Бал! И мы обязаны на нем присутствовать! – развернулся и сбежал от меня со скоростью конного рыцаря. Хорошо, что не залягал никого по дороге.

- И чего так орать? – пожала я плечами, приказывая жестом подать мне скомканный клочок бумаги. Кивнула на дверь: - Пошли посмотрим, кто там такой разговорчивый, -и распахнула дверь, не дожидаясь охраны. – Лара! – ткнула я веером в пунцовую горничную, вовремя отскочившую в сторону. – А теперь расскажи мне, что тебя так подвигло на неприличные и неопознанные звуки, - и плюхнулась в кресло, изучая девушку.

- Ваше величество, - опустила она голову, - простите меня. Но когда его величество начал говорить, предварительно постучав, я не смогла ему сказать, что вас тут нет. – Она экзальтированно прижала руки к груди: — Это было так романтично и волшебно!

- Да? - не поверила я, распрямляя бумагу и начиная читать: - Давай посмотрим, что тут… - И заткнулась, прочитав первую строчку: - Незабвенная моя?.. Серьезно? Я что, уже скончалась?

- Возможно, - осторожно сказала Омаль, подходя ко мне, - его величество всегда о вас думает и никогда не забывает?

- Зачет, - пробормотала я, уткнувшись в бумажку и снова взбесилась: - Ты - как медовые соты? Как созревший персик? Как мех на холке домашней кошки? – подпрыгнула в кресле от негодования: - То есть липкая, толстая и волосатая?

- Сладкая, нежная и мягкая, - поправила меня более опытная в таких делах маркиза. – Что тут непонятного?

- Слишком уж аллегорично, - не сдалась я под дружные томные вздохи фрейлин. – А как ты расшифруешь вот это, - я прочитала с выражением. С выражением отвращения: - Латами своими хочу прижаться к твоим молочным горам… Какой ужас!

- Ланитами, - ваше величество, - методично поправила меня начавшая алеть лицом статс-дама, - то есть щеками.

- Ну, уже легче, - хмыкнула я, продолжив. – Дланями своими достоин ли я обхватить два холма после долины… Чего он хватать собрался? – маркиза покосилась себе за плечо. – А-а-а! – Доперло до меня. – Допустишь ли ты, радость моего чела, мой плуг для удобрения плодородной почвы и посева урожая… Где он взял эту пошлость?

- Из модного романа, ваше величество, - отмерла Лара, – того, что мы читали в дороге. – Прижала руки к груди: — Это так романтично! Я просто не могла признаться, что вас тут нет… Такие порывы…

- Сумасшедший дом! – обвела я строгим взглядом покрасневших дам и потрясла бумажкой: — Вот это - НЕ романтика! Это бездарное изложение своих желаний и явные похороны своих возможностей! – и пошла к двери, чтобы отдать несколько указаний. - И, честно говоря, я понимаю своего мужа. Второй раз я бы все это не повторила даже за очень большие деньги. Даже очень-очень огромные! И этот, блин, пейсатель под запретом при двух моих дворах!

Через час мой супруг наслаждался в своих покоях «алаверды» с моей стороны: серенадой в исполнении стражи (топоры), поваров (кастрюли и котелки), палачей (цепи) и акапельного пения местных юродивых с криками «Да! Да! Да! Никада! И не туда!». Думаю, ему понравился мой романтизм, потому что ровно через полчаса вниз спустились рыцари ордена Сегала и забрали всех музыкантов с собой. Видимо, чтобы послушать у себя в комнатах. Такой неприкрытый эгоизм.

- Надеюсь, - уползла я с балкона, страшно зевая, - что сегодняшняя ночь пройдет спокойно и я высплюсь.

Дамы быстро приготовили меня для ночи и, пожелав всего и сделав зарядку реверансами, удалились.

И только я заснула, как ко мне прижалось теплое тело и сверху опустилась тяжелая рука.

- Ну и каким ветром тебя сюда надуло? – безнадежно поинтересовалась я у мужа, понимая, что вытурить его из моей постели можно лишь армией Глеховии, которая была еще не боеспособна, а, следовательно, бесполезна.

- Ты хочешь выяснять отношения или спать? – ушел от ответа хитрый лис с фиолетовыми глазами, еще теснее пригребая меня к себе.

- Спать, - тут же выбрала я. Но на всякий случай пояснила: - Именно спать, молча и с закрытыми глазами, одетыми и без рук.

— Это проблематично, - заметил Матиас. – Без рук спать трудно. Давай спать с руками и другими частями тела?

- Ты меня понял, - сладко зевнула я, положив голову ему на плечо и проваливаясь в сон. – Надеюсь на твою порядочность.

Ранним утром, когда солнечный лучик заполз ко мне в спальню и начал щекотать закрытые веки, а руками шариться по…

- Стоп! – проснулась я, отпихивая расшалившегося мужа. – Мы договаривались! Ты обещал!

- Дорогая, - укоризненно посмотрел он на меня с лукавой усмешкой, - мы договаривались спать, а ты уже не спишь, и я тоже, - продолжая свою несанкционированную интервенцию.

— Это, - вздохнула я, намереваясь слегка поломаться для приличия и сдаться, - демагогия, и я на тебя все еще обижена… - начиная млеть под его настойчивыми ласками.

- Ваше величество! – заколотился в дверь Орео. – Если вы собрались сегодня покинуть Глеховию, то будьте столь любезны уделить мне время и просмотреть необходимые документы!

- Выгони его, - прошептал мне на ушко король, настойчиво стягивая с меня ночную рубашку. – У нас тоже есть важное дело…

- Через полчаса, герцог! – послушно рявкнула я, собираясь отодвинуть свою обиду в сторону и получить удовольствие.

- У нас нет этого получаса! – не поддался на мое заявление канцлер. – Чем быстрее мы начнем, тем быстрее вы сможете уехать!

- Какой он у тебя нудный, - откинулся на спину муж, рассматривая лепной потолок. – Если он сейчас еще раз заорет… - и не договорил, прислушиваясь.

Я тоже навострила уши и ждала нового требования. Но за дверь стояла тишина.

- Замечательно, - обрадовался Матиас и потянулся ко мне,

- Ваше величество! – немедленно отреагировал Себастьян. – Вы уже встаете?

- Мы уже ложимся! – со злостью прошипел муж, убираясь от меня руки. И снова тишина.

- Неужели ушел? – не поверил своему счастью супруг через пару минут и снова потянулся ко мне.

- Ваше величество, - заблажил Орео, - у вас действительно есть срочные и неотложные дела!

- Он что, - нахмурился Матиас, начиная изучать мою спальню, сканируя ее взглядом, - в замочную скважину подсматривает? Как он знает?

— Это государственная интуиция, - тяжело вздохнула я, понимая, что мне на данный момент ничего приятного не светит и даже не отсвечивает. – Канцлер всегда должен знать, когда на государственное имущество накладывают иностранные руки.

- Ну, знаешь ли, - взорвался супруг, выскакивая из моей кровати. – Ты не имущество, а моя законная жена. Жена, понимаешь? Моя! Жена! Ты принадлежишь мне!

— Значит, - сузила я глаза, - все же имущество! Потому что я никому, кроме себя, не принадлежу! Понял?

- В Сегале поговорим! – как-то слегка зловеще пообещал мне король и смылся через балкон к себе в покои. – Там я этого канцлера на пергамент пущу!

- Не смей обижать моих подданных! – рыкнула я в ответ на эту угрозу, но больше для проформы, чем серьезно. Орео хотелось не просто убить, а с особой жестокостью. Для этого я выползла из кровати, натянула халат и распахнула дверь, намереваясь претворить свои намерения в жизнь!

И перед моим носом оказалась здоровенная пачка бумаги. – Это что? – отодвинула я ее от себя, сверля злобным взглядом своего канцлера, и заодно своих фрейлин во главе с маркизой, которые не смогли удержать одного мужика подальше от моей кровати, а второго задержать в ней же!

— Это то, что вам нужно срочно просмотреть и подписать до отъезда, - сообщил мне Себастьян. – Остальное мы сможем решить по дороге и отослать обратно с курьером.

- То есть, - почесала я нос, подсчитывая размер подложенной свиньи, - вы и в Сегал со мной поедете?

- Конечно, - вытаращился на меня с недоумением высокопоставленный обломщик. – У нас с вами столько нерешенных и незавершенных дел, ваше величество, что в ближайшее время мы с вами будем практически неразлучны!

— Это угроза или обещание? – решила уточнить я, внутренне хихикая, хоть все было достаточно печально. Просто представила себе, как мы с ним будем похожи на сиамских близнецов.

— Это разврат! – прошипела недовольная Омаль, околачиваясь неподалеку. – Где это видано, чтобы неженатый мужик находился рядом с замужней королевой?!!

- В Глеховии это видано, - любезно пояснила я своей статс-даме, подмигивая.

— Это не разврат, - нахмурившись покосился на нее Орео, - а государственная необходимость! А, значит, все вполне законно!

- Видишь, - засмеялась я, не в силах сдержаться, - при надобности и разврат становиться необходимостью! – Распахнула свою дверь: - Заходите, герцог, начнем работать пока я завтракаю, - и под неумолкающее ворчание Омаль мы погрузились в работу.

Ударно проработав до обеда, мы собрали с канцлером бумаги и договорились встретиться в карете. Меня быстро переодели в дорожное платье, запихали в мою царственную особу обед и погрузили в транспортное средство, где уже прочно обосновался Орео, заняв все свободное пространство документами.

- Вы в курсе, ваше величество, - оторвался на секунду от бумаг Себастьян, - что король Сегала отбыл без вас?

- В курсе, - кивнула я, усаживаясь и подвигая к себе новую стопку, - он просто не вынес конкуренции с вами, герцог.

- Где это видано, - бухтела маркиза, поджимая под себя ноги и опасливо косясь на документы, - чтобы королева не имела ни минуты отдыха! Зачем тогда нужен канцлер?

- Чтобы подтаскивать снаряды, - ответила я ей, хмыкая.

- В таком случае, - заметил Орео, передавая мне новый законопроект, - зачем вам такой слабый супруг, который боится трудностей?

- Чтобы был, - спокойно ответила я, углубляясь в изучение. – Должны же у меня быть хоть какие-то радости в постели помимо государственных забот?

- Вы всегда настолько откровенны, выше величество? – поразился Себастьян, рассматривая меня как диво дивное.

- А чего скрывать? – хлопнула я на него ресницами. – Мы тут вроде бы все свои. Тем более, что вы так и норовите прописаться в моей постели со своей чернильницей, герцог!

- Я и говорю – разврат, - не замедлила вставить свои пять копеек Омаль, совсем не аристократично пихая застывшую в одной позе Лару в бок. – Здоровый мужчина в постели замужней женщины – это разврат, а с чернильницей – непотребство!

- Герцог, вы – извращенец, - сделала я на основании этого вывод, подмигнув невозмутимому Орео. – И выбиваетесь из наших стройных рядов!

- Никогда не любил ходить строем, - пробурчал канцлер, утыкаясь в бумаги. – Так что для меня это, можно сказать, знак отличия.

- Вот-вот! – никак не могла успокоиться маркиза, обмахиваясь веером. – И я говорю: распутник - пробы ставить негде! И все туда же!

— Это куда же? – нахмурился Себастьян, делая пометки в документе перед тем как передать мне. – Что вы конкретно имеете в виду, мадам?