Фортунат

Ну хватит, ворчать прекращаю, главное у меня все получилось, а насчет плюшек, надеюсь, царь-батюшка при их раздаче не забудет заслуги скромного капитана третьего ранга.

Ух ты! Эким я стал тщеславным и до наград жадным! Сам себя не узнаю. Шучу, разумеется. Плевать на все награды, лишь бы война побыстрее закончилась. К тому же, у меня теперь Маша — самая дорогая награда, а значит, есть для кого жить.

Черт! Черт! Я ведь обещал любимой, что вечером непременно буду. Благодаря собственной же моей инициативе наше свидание не состоится. А кто же знал? Ладно, Мария девушка умная, вот только неопытная, едва не дала обвести себя вокруг пальца какому-то проходимцу. Вообще-то, я очень подозреваю что за тщедушной тушкой Викторова Моисея Абрамовича скрывается некто значительно более влиятельный. Интересно, чей боярский род нанял этого по сути никчемного человечка? Не скажет, разумеется, всю вину возьмет на себя, ибо Сибири боится меньше, чем своих нанимателей. Мне даже с пришпиленной к столу кистью руки ничего не сказал. Ну и Господь с ним, теперь это дело Криминальной полиции, захотят — выяснят, но скорее всего не захотят, ибо «копать» в сторону бояр по такой мелочи на Руси не принято. Вот если бы измышляли супротив государственного режима, Государя Императора или его семейства, тогда другое дело, но заниматься этим станут уже не простые полицейские, а кое-кто более компетентный и уполномоченный. Да хотя бы тот же самый Пафнутов. На первый взгляд абсолютно рафинированный интеллигент мягкий и пушистый, а копни поглубже, Игнатий Лойола перед ним сущий агнец. Впрочем в этой реальности такого персонажа не существовало, как и основанного им Ордена Иезуитов.

В самом конце совещания, Государь подошел ко мне и огорошил вопросом:

— Андрей Драгомирович, почему именно ваш взвод а не какое иное боевое подразделение? Только в гарнизоне Владимира пятьдесят тысяч штыков, гвардия, наконец — можете выбрать по собственному усмотрению самых лучших.

Для прояснения ситуации мне пришлось слегка макнуть монарха лицом в дерьмецо.

— Возможно вы и правы, Ваше Императорское Величество. Вот только разрешите задать вашему гвардейскому эскорту всего один вопрос?

— Извольте, молодой человек.

По приказу Государя взвод его личной охраны вытянулся в шеренгу во внутреннем дворе морского ведомства. Все рослые бравые парни, офицеры, закончившие с отличием самые престижные военные училища, прошедшие дополнительное обучение по отработке специальных навыков, необходимых для охраны VIP персон. Без тени сарказма, на самом деле лучшие из лучших.

Встав перед строем, я обратился к гвардейцам, громким голосом, чтобы потом не говорили, что не расслышали:

— Господа офицеры, для выполнения особо важного задания требуются добровольцы. Если вас не смущает перспектива зарезать ножом спящего врага или по моему приказу со покойной душой пустить пулю в голову ребенка, женщины, возможно беременной … Шаг вперед!

Ожидаемо никто из воинов даже не дернулся. Ну как же, гвардия, белая кость, а тут предлагают что-то уж больно несусветное. Повернувшись к Его Императорскому Величеству, я лишь развел руками, мол и без объяснений все понятно.

Царь-батюшка посмотрел на меня с нескрываемым интересом и задал вполне ожидаемый вопрос:

— А те ваши бойцы на все что вы только что озвучили, способны?

— Так точно, Ваше Величество, и ребенка пристрелят, и бабу беременную, и толпу гражданских из пулемета накроют, но только по моему прямому указанию. Ибо приказ командира для них не пустой звук, сначала выполни, потом задумайся о его правомерности и целесообразности. Кстати, именно так в уставах и прописано. Их чистоплюйство, — я кивнул головой в сторону бойцов личной охраны Государя, — может стоить жизни охраняемому лицу. Упаси Господь, к вам подойдет мальчишка с пистолетом, беременная баба или старик…

Я не закончил мысль, но царь, не дурак, пусть додумает всё своей высоколобой башкой и как следует накрутит хвосты лицам, ответственным за безопасность его и его семьи. А то, ишь ты, чище Непорочной Девы Марии хотят остаться, вояки гребанные.

Засим мы расстались.

Прежде чем направиться на аэродром, отправил послание нарочным на адрес Марии Витальевны Беляевой. Так мол и так, дела служебные заставляют отложить нашу встречу на неопределенный срок. Сто пицот миллионов раз извиняюсь, по возвращении из командировки готов компенсировать всеми доступными способами. Люблю, целую!!!

Разумеется, «сто пицот» в послании не было, Не поймет Машенька, ибо не знакома с сетевым сленгом иной реальности, а было там по-французски: «Mille pardon, ma chère Masha[2]».

[1] В иной реальности Владивосток

[2] Тысяча извинений, моя дорогая Маша