Нам не дано предугадать. Созидающий башню: книга IV

— Нужно подождать, — Джарет, как обычно, оказался на стороне дамы своего сердца. — Она справится.

— Отличный план, — съязвил Семён, — а пока мы будем ждать, от моего сына останутся только головешки.

— Кроме Кристины, в тот мир имеет доступ только один известный мне Мастер, — Атан-кей произнёс эту фразу как бы в пространство, не обращаясь ни к кому конкретно, но Семён сразу понял, что этот камешек бросили в его огород, и ожидаемо ощетинился.

— Забудь, — отрезал он, — Кира не полезет в логово дракона.

— Как драматично, — Тарс одобрительно цокнул языком. — Ты стихи писать не пробовал, Семён? Кто-то должен доставить этого ребёнка сюда, и кроме Киры, сделать это некому. Я уверен, что она не откажется нам помочь.

— В чём помочь? — раздался за спинами участников совещания очень знакомый женский голос. — Сёма, я тебя уже обыскалась, — Кира сходу накинулась на растерявшегося мужа. — Как ты тут оказался?

Семён быстро вскочил на ноги и, обняв жену за талию, попытался оттащить её подальше от Творцов. Увы, попытка оказалась неудачной, Кира сразу раскусила его хитрость и потребовала объяснений, которые и были ей выданы в полном объёме.

— Я уверена, что ребёнок тут ни при чём, — аргументы Творцов показались Кире неубедительными, но как истинный адепт логики и разума она не стала огульно отрицать саму возможность того, что её внучка может представлять угрозу людям. — Конечно, я сгоняю за Дарочкой, — согласилась она, — и вы убедитесь, что это самый обыкновенный младенец.

— Кирюш, а что если ты ошибаешься, — принялся канючить Семён.

— Ну тогда нужно допустить, что Алик находится в смертельной ловушке, — Кира успокаивающе погладила мужа по щеке. — Ты готов бросить сына на произвол судьбы?

Вот тут-то Семён и осознал, что значит оказаться в положении цугцванга. Выбор, вообще, дело непростое, однако давайте признаемся честно, чаще всего мы сталкиваемся с трудностями выбора вовсе не потому, что не понимаем, какой из вариантов правильный, просто правильные варианты отчего-то так и норовят оказаться серьёзной подставой для нас лично. Иначе говоря, мы тупо пытаемся избежать выхода из зоны комфорта, прикрываясь тем, что никак не можем принять очевидное решение.

Однако так бывает не всегда. Похоже, затейница-судьба ловит особый кайф, когда ставить нас перед действительно невозможным выбором. Именно в такое положение и угодил Семён. Чья жизнь дороже: сына или жены? Как вообще выбирать, если любое решение безальтернативно ведёт к трагической развязке? И ведь даже отказаться от выбора он не мог, потому что сам по себе отказ тоже был выбором. Впрочем, Семён колебался недолго.

— Тогда я тоже пойду, — отрезал он. — Если уж нам суждено поджариться, то лучше вместе.

— Хочешь провалить миссию прямо на старте? — Кира ехидно улыбнулась. — Если эта малышка читает людей как книжки, можешь себе представить, что она прочтёт в твоей душе? Ты же сейчас представляешь собой натуральный сборник ужастиков.

— Я справлюсь, — пробурчал Семён.

— Со временем обязательно, — Кира чмокнула мужа в щёчку, а потом сделала шаг назад и исчезла.

Отсутствовала она примерно минут двадцать, и всё это время Семён мерял шагами каминный зал как загнанный в клетку зверь. Никто даже не пытался его успокоить, поскольку вероятность нарваться на агрессивную ответку была явно выше уровня приемлемого риска. Когда Кира со спящим ребёнком на руках появилась в Убежище, на бедолагу уже невозможно было смотреть без жалости. Пока Семён игрался в зоопарк, Тарс сварганил для младенца вполне вменяемую колыбельку в комнате для гостей, куда Кира и уложила свою внучку. Обследование ребёнка продлилось до ужина. За это время Кира раз десять успела наведаться к Кристине, но ей так и не удалось расшевелить дочь. Только когда Творцы вынесли свой вердикт, та наконец вышла из своего горестного транса.

— Так это правда, — в глазах Кристины промелькнуло какое-то странное выражение. Если бы речь шла не о её ребёнке, то даже можно было бы принять его за ненависть. — Риса убила моя дочь.

— Что ты такое говоришь? — возмутилась Кира. — Это же грудной ребёнок. У Дарочки пока нет способности принимать решения, она просто считала твои мысли и сделала так, как захотела её мама.

— Хочешь сказать, что это я приказала ей убить? — Вот теперь ненависть, которой сверкали глаза Кристины, уже было невозможно игнорировать, и направлена эта ненависть была на её мать. — Это ты во всём виновата, — выплюнула она нелепое обвинение. — Если бы ты не вернулась, Рис продолжал бы любить меня.

— Детка, зачем ты так? — Семён попытался обнять дочь, но та вывернулась из его рук. — Мама не виновата в том, что Рис на ней помешался.

— Она и тебя приворожила, — прошипела Кристина.

— Точно, наша мамочка — та ещё волшебница, — попытка Семёна превратить скандал в шутку, увы, не удалась, и он решил больше не церемониться с грубиянкой. — Котёнок, я понимаю, что тебе очень хочется найти виновника трагедии, но эта трагедия уже случилась, и своими обвинениями ты ничего не исправишь. Тебе не о наказании виновных сейчас нужно думать, а о своей дочке. Малышке нужна её мамочка.

— Да я к этой твари даже на пушечный выстрел больше не подойду, — процедила сквозь зубы Кристина. — Рис был для меня всем в этой жизни, а она его убила. Так пусть тоже сдохнет. Убейте это исчадие ада.

Её слова, полные ненависти и отвращения, вызвали у всех оторопь. Даже Джарету, смотревшему на Кристину сквозь флёр влюблённости, сделалось не по себе, а на Киру вообще было больно смотреть, она точно не ожидала от своей дочери ничего подобного. Семён сразу почувствовал её боль и обнял застывшую в трансе жену.

— Ничего, всё уладится, — прошептал он ей на ушко, — Кристинка просто не в себе. Пусть немного остынет, а нам пора возвращаться домой.

— Но кто-то же должен позаботиться о малышке, — всхлипнула Кира.

— Идите, мы с Тарсом справимся, — Атан-кей ободряюще погладил свою ученицу по плечу.

Кира бросила вопросительный взгляд на Джарета, но тот отрицательно покачал головой. Творцы не стали возражать, ведь кому-то всё равно нужно было присмотреть за Кристиной, а после её выступления ни у одного из них такого желания не возникло. Да и для самого Джарета оставаться рядом со своей пассией было безопасней, ведь только благодаря Кристине установки подчинения не могли его достать.

Возвращение домой не принесло Кире ожидаемого облегчения. Напротив, она всё глубже погружалась в депрессию, и Семён счёл необходимым её немного взбодрить. Первым делом он уселся в кресло и усадил Киру себе на колени. Та сразу свернулась клубочком и застыла в позе эмбриона, словно пыталась отгородиться от жестокого мира.

— Кирюш, не суди её, — Семён прикоснулся губами к любимой голубой жилке на её виске, — она потеряла очень дорогого ей человека. Наша девочка очухается, только нужно дать ей время.

— Кристина сама спровоцировала эту трагедию, — отрешённо прошептала Кира. — Если бы она действительно любила Риса, то отпустила бы его, и он не погиб бы так глупо и бессмысленно.

— Во всём есть смысл, — взгляд Семёна внезапно сделался тяжёлым, как перед хорошей дракой. — Джарет рассказал, что этот гадёныш задумал убить меня ещё раз. Похоже, жизнь его так ничему и не научила.

— Всё-таки высшая справедливость существует, — Кира прижалась к любимому мужчине, обхватив его руками, словно хотела защитить. — Зря мы сетовали на то, что предатель вышел сухим из воды, Рис таки заплатил за свои грехи.

— Они оба заплатили, — согласился Семён. — Нельзя относиться к живому человеку как к своей собственности, особенно, если этот человек тебе дорог.

— Думаешь, то, что происходит с Тиночкой — это просто истерика собственницы, лишившейся ценной вещи? — в голосе Киры прозвучало сомнение, уж больно ей не хотелось верить в столь кондовый эгоизм своей дочери.

— Разве она бы отказалась от своего ребёнка, если бы действительно любила его отца? — горько усмехнулся Семён.

— Может быть, Тиночка просто испугалась, — Кира всё-таки попыталась оправдать свою дочь, но тут же поняла, что врёт самой себе. — Прости, мне так трудно принять эту горькую правду. Наказывать грудного несмышлёного младенца — это не разумнее, чем выбросить молоток, которым сама же и засадила себе по пальцам.

— Ну я бы не назвал Разрушителя молотком, — фыркнул Семён, — эта малышка действительно опасна.

— Какая бы сила в ней ни таилась, но это просто грудной ребёнок, которому нужна любовь и защита, — в голосе Киры было столько боли, что суровый бессмертный едва ни пустил слезу. — Девочка не должна расплачиваться за грехи своих родителей, — уверенно заключила она.

Эх, если бы Семён только мог предвидеть, к чему приведёт его жену сочувствие несчастной малышке, наверное, схватил бы её в охапку и утащил куда-нибудь подальше от всех этих мистических наворотов с Разрушителями. Но вместо экстренной эвакуации, он просто обнял любимую женщину и постарался утешить её доступными мужчине методами. Кстати, это сработало.