Поцелуй в темноте

* * *

– Как думаешь, так прилично пойти? – Я крутилась у зеркала, разглядывая свой наряд.

На мне были ученические брюки и светлая рубашка с ажурным воротником и кружевными манжетами. Ее я купила во время своей поездки в столицу. На факультете загонщиков было не принято носить юбки. И я подумала, что рубашка отлично подойдет к зауженным темным брюкам. Сверху накинула удлиненный жилет, прикрывающий бедра, и чувствовала себя почти привычно.

– Собираешься так, словно идешь на свидание, – хмыкнула Эбби. – Хотя нет. На свидание к блондинистому лорду ты так не наряжалась.

– Это было не свидание.

– Ага-ага, такое не свидание, что после ваших посиделок на крыше гарпии улетели гнездиться.

– Эбби! – Я укоризненно поглядела на соседку, и та весело расхохоталась.

Надо же. А ведь при первом знакомстве Эбигейл Нортон показалась мне совершенно нелюдимой и отстраненной. Сейчас же она так открыто смеялась и веселилась, что невозможно было не улыбнуться в ответ.

– Расслабься, Изабель. Ты так напряжена, словно собираешься на собственную свадьбу.

– Скорее на казнь… – вздохнула я.

– Опять за свое? – Соседка картинно закатила глаза. – Поверь мне. В жизни есть гораздо более неприятные вещи, чем провести вечер в компании нескольких симпатичных старшекурсников.

– Я просто не понимаю, что там делать. И как себя вести…

– Ничего не делать. Просто поглядим на саламандру. А дальше решим по ситуации. Ну что, ты наконец готова? Пошли!

Я кивнула, понимая, что назад дороги нет, и вслед за Эбби решительно вышла из комнаты.

Шли мы быстро. Почти что бежали, словно боялись опоздать. В итоге так и вышло. Момент переселения саламандры в камин мы пропустили, и нам оставалось лишь любоваться мирно свернувшимся на горящем полене зверьком, чья темная шкурка мягко тлела и пульсировала подобно жарким углям. Но даже это впечатлило меня до глубины души.

Я потянулась пальцем к черному шипастому хвостику: хотелось проверить, действительно ли она живая.

– Не суй руки, обожжешься. – Рядом возникла высокая фигура Питера. – Если хочешь потыкать зверушку – возьми палку. Или кочергу.

Парень протянул мне железный прут. Я благодарно улыбнулась и, воспользовавшись советом, аккуратно коснулась хвостика саламандры кочергой. Рептилия тотчас пришла в движение. Дернула хвостом и повернула голову. Распахнула пасть, усеянную мелкими зубками-иголками, в устрашающем оскале. И, кажется, даже зашипела.

– Ух, какая злюка. Ты ей не нравишься. – Эбби дружески толкнула меня плечом, и я отложила кочергу в сторону.

– Эй! Вы что там делаете? – тут же раздалось из-за спины. Я без труда узнала голос Монтего. – Если сбежит, сами ловить будете!

– Да не сбежит. Не боись. Пригрелась красавица, – хохотнул Питер.

Я повернулась в сторону диванчиков и обвела взглядом уже знакомую компанию.

Здесь, как обычно, отдыхали выпускники. Монтего и его дружки – Доусли и Фалкон. На мягкой кушетке устроилась их одногруппница и еще одна девица курсом помладше – та самая рыженькая, которую я видела во время игры на раздевание. А еще Сирена…

Она сидела в обнимку со Скаем, и парень вальяжно закинул руку ей на плечо, словно обозначив своей собственностью.

Мне отчего-то стало неприятно, и я отвела взгляд.

– Девчонки, не стесняйтесь, присаживайтесь. У нас сегодня вроде как вечеринка.

Питер мягко подтолкнул меня в спину, поближе к диванчикам. Эбби удостоилась того же приглашения. Но, в отличие от мнущейся меня, соседка без колебаний уселась на подлокотник свободного кресла, оставив мне местечко по центру.

Между диванчиками стоял небольшой низкий столик, а на нем красовалась целая корзина ароматных красных яблок и небольшая вазочка с разноцветными леденцами.

– Угощайтесь. – Рэнкс подкинул в воздух яблоко, и я чудом успела поймать его.

– Спасибо.

Вновь обвела взглядом гостиную. У камина то и дело кто-то появлялся и исчезал, уступая место новеньким. Всем было интересно поглядеть на саламандру. Но, что странно, лорд Шейн так и не появился, хотя именно он зазывал нас на так называемую вечеринку.

– О, у меня предложение! – Питера вдруг осенило идеей. – Раз уж у нас прибавилось девчонок, предлагаю поиграть в «поцелуй в темноте».

– Класс, давайте! – тут же поддержала рыженькая загонщица с косичками. – Давненько не доставали дверь. Запылилась небось.

– Все за? Эш, Джон, Скай?

– Почему бы и нет. – Монтего безразлично пожал плечами.

– Эй, Джон, тащи дверь, – скомандовал Питер.

– Как тащить, так сразу я, – буркнул громила Фалкон, но послушно поднялся с нагретого места и пошел к большому книжному шкафу, высившемуся чуть ли не до самого потолка.

Парень схватился за деревянные борта и, поднапрягшись, чуть отодвинул шкаф от стены. Тот опасно закачался, и на пол вывалилось пару увесистых томиков.

– Эй, эй, осторожнее. Пришибет еще! – Доусли рванул к нему на подмогу. В четыре руки парни вытащили из-за шкафа припрятанную дверную створку.

Полотно было самое обычное, выцветшего зелено-коричневого цвета, с заметными сколами и трещинками по углам. Но была одна деталь, делавшая эту дверь особенной. Руны. Длинная вязь замысловатых символов тянулась по всему торцу створки, заставляя гадать, какой силой обладает этот артефакт.

– Ничего себе. И для чего эта дверь? – полюбопытствовала Эбби.

– Для перемещений, для чего же еще? – хмыкнул Питер. – Она работает по типу портала. Правда вот, артефактор-недоучка, смастеривший эту дверь, малек напортачил. И ведет она не в конкретную точку, а… ну… куда заблагорассудится. В общем – колесо фортуны!

– Это как? То есть она может вывести вообще куда угодно? – Сирена с сомнением приподняла темную бровь.

– Куда угодно в пределах Маджериума. Радиус действия портала ограничивается периметром академии. Проверено, – со знанием дела добавил Питер.

– И где вы ее взяли? – продолжала любопытствовать моя соседка.

– Где-где? Стащили! – усмехнулся Доусли.

– Из главного архива Маджериума, – добавил Рэнкс. – В нем есть целый отдел, где хранятся выпускные работы студентов. Там мы и нашли эту крошку. Приютили. Обогрели. И даже нашли применение! – Питер важно поднял вверх указательный палец.

– И какие правила игры? – Эбби с явным интересом глядела на дверь. Кажется, она была не прочь опробовать артефакт в деле. А вот я, несмотря на любопытство, не рискнула бы.

Кто такие артефакторы-недоучки и к чему приводят последствия их плачевных экспериментов, я знала не понаслышке. Порой отцу приходилось чинить или уничтожать неисправные маджеты, сделанные другими мастерами. И, конечно же, в нашем доме не единожды звучали истории о том, сколько бед натворила та или иная безделушка.

Порой эти истории были забавными и смешными до разболевшегося от хохота живота. А порой и вовсе трагичными.

Вспомнить хоть тот скандал, что год назад разразился в соседнем с Бристолем Мэйнфилде. Тогда в местном вестнике вышла заметка о владельце текстильной мануфактуры лорде Блэкбурне и празднике по случаю столетия со дня открытия этой самой мануфактуры. Не помню дословно текста заметки, но из-за глупой ошибки, допущенной пером-самописцем, лорда Блэкбурна чуть было заживо не похоронили. А неисправное перо всего-навсего перепутало несколько слов, вместо «на праздник лорд пригласил влиятельных особ» записав «на празднике лорд преждевременно усоп».

После выхода газеты сотни людей пришли к местному храму проститься с Блэкбурном, а на главной площади Мэйнфилда развесили траурные ленты. В каком же шоке были собравшиеся, когда разъяренный лорд, живой и невредимый, явился на собственные похороны. Шум стоял такой, что слухи об инциденте дошли до самой столицы. Позже, конечно, во всем разобрались, и директор Вестника публично принес извинения пострадавшему. И все могло бы закончиться хорошо, если бы престарелую матушку Блэкбурна не хватил сердечный приступ после прочтения злосчастной заметки.

Так что никогда не знаешь наперед, какой вред, прямой или косвенный, может причинить неисправный артефакт. И, глядя на неприметную створку, я здраво опасалась, что при переходе через такой портал с другой стороны можно запросто выйти по частям. Да и название игры «поцелуй в темноте» тоже ничего хорошего не сулило. При чем тут вообще поцелуи?

Впрочем, Питер быстро все разъяснил.

– Правила игры просты. Сначала в дверь по очереди заходят несколько девушек. Затем несколько парней. Те, кого артефакт сведет на том конце портала, – протянул Питер и красноречиво соединил ладони, – целуются. А потом в полной темноте по ночной спящей академии возвращаются обратно в общежитие. Ну или не возвращаются. Тут уж как пойдет, – подмигнул парень. – Главное – не попасться смотрителям!

– Бред, – фыркнула Сирена.

– Да ладно, весело же! – возразила рыженькая загонщица.

– А если на том конце я встречусь с девчонкой – нам что, тоже целоваться?

– Не встретишься, – вступил в разговор Скай. – Эта дверь, конечно, та еще затейница. Но таких фокусов не выкидывает. Поверь. Мы в эту игру уже пятый год играем.

Сирена сразу успокоилась. Видимо, слово Ская было для нее весомым аргументом.

– Что ж, тогда я играю! – сладко улыбнулась девушка и игриво провела пальчиками по груди Ская, чуть задев участок обнаженной кожи в распахнутой горловине рубашки.

– Честно говоря, меня куда больше волнует риск напороться на кого-то из наставников, – высказала свои опасения Эбигейл. – Что делать, если дверь закинет в преподавательские покои?

– Как – что? Бросаться с поцелуями на наставника! Когда еще представится такой шанс? – пошутила рыженькая, а долговязая выпускница залилась громким смехом.

Эбби насупилась.

– Да не боись ты, – махнул рукой Питер. – Дверь выводит только в пустые незапертые помещения. А все преподавательские покои так или иначе опечатаны магией. Этот портал их не откроет, слабенький он.

– Может, хватит уже вопросов? Мы играем или нет? – нетерпеливо поторопил Монтего. – Так за разговорами можно и до полуночи сидеть.

– Ладно. Я тоже в деле, – как-то слишком легко согласилась Эбби.

Признаться честно, не ожидала от нее такого легкомыслия. Конечно, загонщики в большинстве своем ребята рисковые и, как я успела убедиться, любят пощекотать себе нервы. Но Эбби-то куда рвется? Она казалась мне куда более разумной и сдержанной. Или, быть может, все это ради меня?

– Принцесса? – вопросительно поднял брови Питер, ожидая ответа.

– А-а, я… Я, пожалуй, воздержусь.

– Да ладно тебе. Не дрейфь, все ж свои! – развел руками любвеобильный парень.

– Я просто… Гулять ночью по академии запрещено. Это нарушение правил!

– Ой, да ладно тебе! Правила существуют для того, чтобы их нарушать.

– Я бы не была так уверена.

– Оставь ее, Рэнкс, – вдруг вмешался Монтего. – Легран трусиха, ты разве не знал?

– А трусихам не место на факультете загонщиков! – припечатала одна из девиц.

И мне стало обидно. Жуть как обидно. Монтего смотрел с таким пренебрежением, с таким неприкрытым превосходством, что я в который раз с начала учебы почувствовала себя ничтожеством. Они вновь напомнили, что мне не место среди загонщиков.