Приговоренные к вечности. Часть 1. Остаться в живых

* * *

— Давно вы видели этого белого и пятнистого из семейства кошачьих? — ехидно осведомился утонченный светлокожий юноша, вальяжно развалившийся на огромном, укрытом тонким мехом и подушками диване. — Где он? А то все про него говорят, но никто его не видел.

Давненько Кинэн тут не появлялся, лениво подумал Кольер. Два дня назад он нашел подходящую жертву для ритуала и напитался силой, которой теперь должно хватить на какое-то время. Он был сыт и спокоен… Его не раздражали ни очередные попытки Эрлен соблазнить его, ни ядовитые реплики Кинэна, на ворчание чем-то встревоженного Реваля.

Кольер с любопытством перевел взгляд на главу Золотой Гильдии. Интересно, как они с Кинэном вообще находят общий язык? Контраст между ними разительный…

Настоящее имя Кинэна-Горностая было Кэйн. Горностай — Вечный, созданный усилиями всех Вечных Ар Соль, нужен был для того, чтобы кто-то объединял, обобщал опыт научных исследований, ведущихся силами всех Вечных по отдельности, чтобы к кому-то стекались все находки и открытия человечества, и чтобы этот опыт анализировался, развивался и становился общедоступен. Кроме того, требовалось, чтобы кто-то мог координировать работы на стыке разных сфер знания, разных подходов и сил. Итог оказался прелюбопытным: Вечные создавали новую управляющую силу, но то, что в результате она воплотится в небольшое, юркое и подвижное существо благородной наружности, но скромной физической силы, — такого исхода не ожидал никто. Кэйн Кинэн был всего лишь третьим воплощением Горностая с момента создания этой Вечной силы, и ипостась он обрел неожиданно рано, так и оставшись в том возрасте, в котором его застигло первое принятие Вечного облика. Впрочем, это было характерно для всех Вечных: после первого проявления ипостаси их взросление — или старение — останавливалось.

Они смотрелись комично, когда начинали спорить — холеный, плотный, немолодой и смуглокожий Реваль, дорого одетый, немногословный и всегда многозначительный, и невысокий худощавый темноволосый юноша, дерзкий и задиристый, выглядящий лет на 18, не более. Казалось, что сын перечит папаше. По факту, Кинэну было на сегодня 282 года — достаточно, чтобы считаться зрелым Вечным, чтобы пережить и перерасти все трудные этапы становления божества в смертном теле с момента первого принятия ипостаси. К Кинэну трудно было относиться серьезно — внешность сильно сбивала с толку, особенно посторонних. Свои уважали его за острый ум и проницательность, за быстроту реакции и солидную базу знаний по разным вопросам. Поэтому и прощали иногда не вовремя проявляемые непочтительность к старшим, ехидство и общую вздорность характера.

Реваль, к которому была обращена реплика, пожал плечами

— Если ты про Гевора, то лично я встречался с ним несколько месяцев назад.

— Давненько, — буркнул Кинэн. — Кто-нибудь знает, чем он занят? Вы что, в гости по-соседски друг к другу не ходите? — обратился он к Кольеру.

— Не такие уж мы и соседи, — ответил тот флегматично. — Мы на севере, Пардусы на юге. Все его корпорации прекрасно функционируют и без его активного вмешательства. Тебе не кажется, что это лучший способ организовать работу?

— Зачем он тебе понадобился? — раздраженно спросил Реваль.

— Мы собираемся что-нибудь с Анг Миртом делать? Или так и будем бездарно отбиваться железяками от безмозглых кусков плоти? Я понимаю, что Воронам не положено иметь мозги, им и крыльев достаточно, похлопал — и свободен, но может мы все-таки сделаем что-нибудь… более толковое, чем размахивание чем попало?

— Хотел бы я посмотреть, как ты запоешь, если пара этих недорезанных кусков плоти забредет на территорию твоих драгоценных садов и переварит их до некроса, — буркнул Реваль. — А заодно и твоих гениев пространственной математики. Ар Лессен, как ты помнишь, тоже граничит с Анг Миртом. Сразу вопить начнешь, что кто-то недостаточно крыльями похлопал.

— Да уж разберусь, наверно, получше некоторых, — фыркнул Кинэн.

— Что тебе для этого нужно? — хладнокровно спросил Кольер, пытаясь перевести пустое препирательство в конструктивное русло.

— Информация. Активность Анг Мирта не просчитывается никакими моделями, мои аналитики причин не видят, точных данных о том, что там вообще происходит, давно нет. Какого черта мы делаем вид, что проблемы не существует?

— Ну так попроси Ворона, в чем сложность-то? — сердито осведомился Реваль

— Эту бешеную птицу невозможно застать на месте, — Кинэн закатил глаза. — А его цепной пес меня в упор не хочет видеть.

— У Ширин есть все, что есть у Ворона, — сказал Кольер миролюбиво, — кроме, конечно, анализа боевых действий. — У меня, к сожалению, только результаты наблюдений гвардии ноа по совместным операциям и добытые ими два куска псевдоплоти.

— Эта летучая мышь ничего не отдаст добровольно, — поморщился Кинэн. — Вам вообще-то не приходит в голову, что позиция страуса — наиболее уязвимая из всех возможных? Зад-то на холоде, отморозить можно.

— Так подключайся, кто тебе мешает? — огрызнулся Реваль. — Коль, возьми его в отряд, когда нэрги нападут, пусть он себе уже что-нибудь отрежет. Или отстрелит.

Эрлен рассмеялась. Сегодня она помалкивала, находясь в удивительно благостном расположении духа, щедро подливая гостям вина, бродя по комнате и наблюдая за реакцией мужчин на ее очередной "раздетый" наряд. Кого она тут надеется удивить… или соблазнить? Многие Вечные теряли интерес к сексуальным утехам после первой сотни лет жизни. Когда все попробовал, когда убедился, что все женщины, мужчины, двуликие и постоянные — одинаковы, интерес смещается в совершенно иные области. Хотя… многое зависело от ипостаси. Вечные с выраженной физической компонентой — те же кошачьи, например — Пардус, Рысь, Кошка, да и прочие корпулентные — Олень с Зубром — никогда не теряли интерес к этой стороне жизни.

— Мы с Хэйгеном и Ширин планируем собраться через несколько дней, обсудить кое-какие планы, — Кольер подумал, что сам себе напомнинает заботливого папашу, успокаивающего истеричного сынка. — Я передам им твои пожелания и просьбы, Кэйн. Думаю, и Рессер, и Шейла охотно поделятся своими соображениями. Они прекрасно понимают, что в одиночку противостоять Анг Мирту у них не получится.

— Какой ты дипломатичный, — фыркнула Эрлен, не выдержав. — Кэйн, я с тобой полностью согласна, — она обольстительно ему улыбнулась. — Мы действительно очень мало знаем о посмертии мира, который сами же и разрушили. Непростительно мало.

Все потому, что в этом мире нет силы, способной решить проблему окончательно и бесповоротно, подумал Кольер.