Приговоренные к вечности. Часть 1. Остаться в живых

Глава 30. Пробуждение

Когда ее неожиданный пациент наконец-то открыл глаза, Юлька вздохнула с облегчением. Все эти дни он то лихорадочно метался, несвязанно бормоча отдельные слова, то цепенел, приводя в ужас свою неопытную сиделку. Раны продолжали кровоточить, и Дана предположила, что нанесены они были отравленными клинками. Он не доставлял Юльке больших хлопот: ухаживали за ним Дана и ее старшая дочь, а она только присматривала да поила его водой и лекарствами, привезенными из Ваннеи. Лечение постепенно подействовало: к концу второй недели жар спал, кровотечение сошло на нет, синюшные губы приобрели естественный оттенок. Дана, однако, продолжала хмуриться и успокоительных прогнозов не давала.

— Не нравится мне этот яд. Что, если он так и не придет в себя? Или придет, но не встанет? Или так и останется овощем?

Обеспокоенный старейшина, расспросив соседей, убедился, что в ближайших деревнях никаких незнакомых хищников не объявлялось, но количество чужаков в окрестностях явно прибавилось. На дорогах вокруг Лаорики появлялись то небольшие группки Пауков, по трое-четверо прочесывающих местность, то Юльке вдруг виделись сверху знакомые лица из Наган-Карха. Кого-то из них искали. Или ее пациента, или ее саму.

— Нас всех могут искать, — пожал плечами старейшина, когда она поделилась с ним своими страхами. — Всем нам есть, что скрывать.

— А может, это все-таки меня? — дрожащим голосом предположила Юлька. — Я несколько раз видела именно нагов, мне даже лица показались знакомыми.

— Пауки — тоже за тобой? — усмехнулся он. — Искали — искали, почти 9 месяцев искали, и вдруг нашли? Слабо верится. Скорее уж, ищут нашего парня с озера. Ну, подождем. Куда спешить-то?

— Не могу я так больше, — дрогнувшим голосом заявила Юлька. — Я устала бояться. Мне надо уходить.

— Жаль, если так, — вздохнул локки. — Но я не стану тебя отговаривать. Ты хоть знаешь, куда двинешься дальше?

— Нет, — прошептала она, опустив голову.

— Вот и не торопись. Говорю же — подожди… Тебя отсюда никто не гонит.

Пациент настороженно следил за ней серыми, с синими точками глазами. Взгляд его медленно обежал комнату и задержался на окне, через которое лился яркий солнечный свет.

— Доброе утро, — прошептал он и слабо, едва заметно улыбнулся, и Юлька неуверенно улыбнулась ему в ответ. Пока он лежал без сознания, она много раз разглядывала его худощавое открытое лицо с правильными чертами. Ей очень хотелось, чтобы оно ожило. Красиво очерченный, крупный рот. Волосы темно-русые, почти черные, мягкие и волнистые, средней длины. Проседь по вискам. Мимические морщины на лбу, две глубоких асимметричных полосы. Красиво развернутые плечи и шея, широкая грудная клетка. Грубоватые и крепкие руки выдавали его явно не аристократическое происхождение.

— Можно воды, — попросил он с усилием. Она кинулась его поить, осторожно поддерживая голову и убирая с лица жесткие темные пряди волос. Утолив жажду, он долго лежал с закрытыми глазами, тяжело дыша и собираясь с силами, а она села на краешек кровати и терпеливо ждала.

— Как тебя зовут? — спросил он, снова поймав ее взгляд.

— А тебя? — ей было непривычно обращаться к незнакомому человеку на "ты", но тут "вы" говорили либо старшим по должности или положению, либо хозяевам.

— Рес.

— Юля.

— Где мы находимся?

— В Южной Лаорике, недалеко от Ваннеи. Вряд ли тебе что-то скажет название деревни.

— Скажет, — возразил он.

— Белый овраг. Неужели знаешь?

— Деревня беглецов. Хорошее на самом деле место. Тем, кому больше некуда бежать, тоже нужен приют. Место, где бежать уже не нужно.

Ее губы сами собой сложились в печальную улыбку. Как это… точно.

— Как ты здесь оказался? И кто тебя так?

— Ты не поверишь… но я… не знаю. Как оказался… Похоже, я промахнулся шеадари, — ответил он после паузы. — Напали на меня не здесь. Я их, вроде бы, всех положил, как мне помнится. Но и они меня тоже… положили. Когда я дополз до шеадра, сознание здорово мутилось, я почти не различал картинки. Свалился в первый попавшийся, лишь бы убраться оттуда.

— Это успокаивает, — улыбнулась она, и, видя его вопросительный взгляд, пояснила. — Мы тут думали, что в окрестностях завелась какая-то шваль, детям гулять запретили, пока не найдем.

— Изверги, — опять слабо улыбнулся он. — Гулять детям запретили. Попробовали бы мне запретить… Нет, то были твари только по мою душу, и порядком далеко отсюда. Так что успокой народ. Сюда они не придут. Если я правильно помню, я их все-таки прикончил. Хотя не уверен, — он опять надолго замолчал, отдыхая и закрыв глаза. — Расскажи, где и когда вы меня нашли.

Юлька выполнила его просьбу, добавив, что возможно его все-таки ищут. К счастью, Белый овраг совершенно не привлекал внимания поисковых групп.

— Сообщить им о тебе? — предложила она. — Пусть найдут? Или не надо?

— Пока не надо. Есть у меня одна нехорошая мысль… надо ее обдумать, прежде чем объявляться.

— Ты, может, поешь? А то поить мы тебя поили, а кормить не получалось, — предложила она.

— Давай, — улыбнулся он. — Только очень немного. И жидкое.

Потом он сразу же заснул, а Юлька побежала к старейшине, сообщить радостную новость.

— То есть он допускает, что ищут именно его? — предположил локки. Юлька кивнула. — Тогда тебе точно нет необходимости срываться с места. Интересно, откуда он знает о Белом Овраге? Поспрашивай его потом, когда окрепнет, откуда он да чем занимается.

Но Рес поправлялся медленно. Прошло еще несколько дней, раны от когтей стали затягиваться, однако ножевые не торопились заживать. Дана и он сам сошлись на яде на клинках его убийц.

Беспомощность его сильно изматывала. Злила. Он упрямо вставал, не позволяя женщинам помогать себе с туалетом, возвращался обратно с намокшими от крови повязками, стискивал зубы, шумно дышал, ложился и отворачивался к стене.

— Ты не привык быть слабым, — подытожила Юлька после очередного позорного похода в ванну. — Забыл, как болеть. Может, вообще не болел, вы тут все такие крепенькие, аж завидно. Ты пойми — слабым быть не стыдно. Помощь тоже надо уметь принимать.

— Но не в таких же вещах, — буркнул он.

— Да какая разница? — рассердилась она. — Это называется — ложная гордость.

— Это называется — уважение к женщине, — ответил он. — Ты с Основы, что ли?

— Почему ты так решил?

— Есть что-то такое… во взглядах, — проворчал он. — Ну и внешность, конечно. Речь, опять же… говоришь, не как здешние.

— А ты-то откуда знаешь, чем наша речь от здешней отличается?

— Бывал когда-то.

— Зачем? Тоже шпионил? — разозлилась Юлька.

— Почему тоже? — удивился он, наконец-то повернувшись к ней лицом. — Ты столкнулась с кем-то, кто там шпионил?

— Столкнулась, — фыркнула она. — А тебе-то что у нас надо было?

— Да ничего особенного, — парировал он и продолжил с ностальгической задумчивостью. — Я начинал в гвардии Пауков, на стихийных прорывах Грани, выводил потерявшихся. Приходилось бывать и на той стороне, сама понимаешь. Потом работал в Братстве Стражи в Тайреме, там много зеркал, наблюдающих за Старой Землей. Тамошний участок Грани один из самых старых. Станцию построили, потому что старые части Грани очень тонкие, особенно если они по древним точкам цивилизаций проходят. Есть у вас такая страна — Китай, вот там трудное место. Грань во многих местах с самого начала тонкая была, и сейчас положение не лучше. Религия, опять же, влияет… Так что Основу я знаю неплохо и вас, пришлых, отличить от коренных могу.

Он закрыл глаза, устав от такой длинной речи, и Юлька ушла заваривать ему свежий чай.

— Давай завтра попробуем выйти на улицу, — попросил он.

— Да как ты выйдешь, ты ж кровью истечешь, — рассердилась она. — Лежи, пока Дана не придумает, что с тобой делать! Нашелся тут неугомонный на мою голову!

— Не истеку, — успокоил он. — Я живучий. И еще — я лучше знаю, что мне нужно.

Эксперимент с прогулкой показался Юльке катастрофически неудачным: осторожными шагами ее пациент проковылял в самую дальнюю часть усадьбы, и там с ним начала твориться какая-то чертовщина. Лицо исказилось болезненной гримасой, по всему телу прошла пугающая судорога, он вскрикнул, зашатался и камнем рухнул на землю. Юлька в отчаянии пыталась привести его в чувство, но он очнулся не сразу, проворчал что-то невразумительное, уперся руками в изгородь — и все повторилось, с тем же самым результатом. Придя в себя, он стиснул зубы, выругался так, что у Юльки покраснели уши, отполз на четвереньках к ближайшему камню, оперся об него — и опять с него свалился в тех же странных конвульсиях. Когда он снова открыл глаза, Юлька с силой сжала его голову ладонями и приказала самым строгим голосом:

— А ну прекрати! Не знаю, что ты делаешь, но ты делаешь это умышленно. Хватит. Что бы это ни было, у тебя не получилось. Ты что, Двуликий, что ли? Все, пошли домой, бросай эту бодягу!

И он покорно поковылял за ней. Дома свалился на кровать и долго, до самого вечера, лежал молча, отвернувшись к стене и не реагируя на вопросы. Вечером пришла Дана, переменила повязки и отругала обоих за самодеятельность. Рес выслушал отповедь в хмуром молчании, потом сел на кровати и заявил, что лежать больше точно не будет.

— Сегодня не помер, завтра уж тем более не помру, — подытожил он упрямо. — Не дождетесь.

Юлька неожиданно рассмеялась. Растрепанный и насупленный, сейчас он напоминал ей нахохлившуюся на ветке птицу.

— Лучше расскажи мне, как ты тут оказалась, — предложил он, когда Дана ушла. — Девушка с Основы, в сотне хааров от ближайшего Порога, в деревне беглецов. Думаю, твоя история будет поинтереснее моей раз в сто.

Неожиданно для себя самой Юлька принялась рассказывать. По частям, подробно, потому что он внимательно слушал и задавал очень много вопросов, уточняя каждую деталь и заставляя вспомнить такие моменты, о которых она уже успела забыть. Когда она добралась до побега из Рамьена, он неожиданно рассмеялся, но, заметив ее удивленный взгляд, ничего объяснять не стал, а вместо этого заявил:

— Знаешь, я уверен, что Нэстэ изначально говорила вам неправду. Я не могу утверждать, что знаю всех наблюдателей Вечных на Старой Земле, но Двуликих там точно нет. Опасно, — пояснил он. — Слишком уж они отличаются от основного населения, если, не дай бог, потеряют контроль над формой. Это, считай, гибель разведчика.

— Что же она там делала?

— Возможно, это была разовая, краткосрочная операция дома Эрлен. Вы ведь возвращались не через прямой портал, а двумя скачками. У Нэстэ с собой была редкая разработка Горностаев, для разового переноса из одного места в другое. Неудачная, но эффективная.

— Она запутывала следы?

— Да.

— Почему же она сразу нас не убила?

— Значит, зачем-то вы ей были нужны. Давай-ка дальше.

Она рассказывала, а он слушал. Он умел на удивление хорошо слушать — внимательно, не перебивая, но задавая неожиданные вопросы, побуждавшие ее говорить дальше, даже о том, о чем она сама себе боялась признаваться.

Когда Юлька закончила, Рес выглядел озадаченным.

— Да, непростая история. Любопытно, как вас по землям пошвыряло… Вроде бы и случайно, а вроде бы и нет. Еще мне любопытно, что вы двое прижились на наших землях, а Румянцев исчез, словно его выкинуло.