Лиса и Дракон: История Химико

Глава 3: “Красный кошмар”

Спустя несколько часов Химико очнулась от сильной головной боли. Место, куда пришёлся удар, страшно гудело, а в глазах всё расплывалась. Взявшись рукой за больное место, Фудзивара присела, уперевшись спиной о стену. Немного придя в себя, она заметила, что в комнате очень знакомый антураж, будто приходилось его видеть бессчётное количество раз у кого-то в гостях. Приглядевшись к картинам на стенах и остальной обстановке, Химико поняла, что она в доме клана Мицухидэ, а именно в спальне для гостей. Взявшись обеими руками за стоящий рядом комод, юная Фудзивара шатко встала на ноги, но быстро поняла, что едва может твёрдо на них стоять. Пытаясь двинуться к выходу, девочка снова упала на пол, слишком сильно кружилась голова.

Спустя несколько минут дверь отворилась и в комнату вошёл сам хозяин дома – Акэти Мицухидэ. После команды старейшины, дверь захлопнулась, а он сам аккуратно присел на полу рядом с лежащей Фудзивара.

– Как самочувствие, Химико? – спросил Мицухидэ.

– Признаться, не очень – сказала Химико, с трудом присев – что происходит, Мицухидэ-сан?

– Произошло очень много, Химико – грустно сказал Акэти – я решил, что лучше всего будет рассказать тебе обо всём лично.

– На нас напали архотны, вы отогнали их? Дедушка жив? Умоляю, скажите! – взмолилась Химико.

Старейшина тяжело вздохнул, на момент зажмурился и сжал ладони в кулаках.

– Химико, твой дедушка и Асикага-сан – с горечью сказал Мицухидэ, сделав небольшую паузу – готовили военный переворот в городе.

– Что? – шокировано сказала Химико.

– Увы, я сам не верил, но все факты на лицо… они сами говорили, что хотят отвести свои войска в убежище, не хотели даже попытаться вступить в бой. Мы не могли допустить такое прямо накануне вражеского вторжения.

– Дедушка не мог…

– Прости, Химико, но иначе я поступить не мог. Твой дедушка был очень дорог мне, как друг и товарищ…

– Он не мог этого сделать! – перебила Химико – не мог! Я никогда не поверю в это! Вы тоже не должны были поверить, Мицухидэ-сан!

– Я лично слышал об этих планах от него – с досадой продолжал Мицухидэ – скажи мне об этом кто-то другой, не поверил бы.

– Он, правда, говорил такое?

– Да… мне очень жаль, Химико.

Химико застыла от шока. Мицухидэ всегда считался ею достойным человеком и хорошим другом семьи, который никогда бы не смог предать Сайгё. В тоже время, в предательство дедушки поверить было невозможно, даже недопустимо для юной Фудзивара. Мысли бешено крутились в её голове, смешиваясь с головной болью от ушиба.

– Что с мамой и Акирой? – спросила Химико.

– Они в безопасности, под защитой моих людей в вашем доме – ответил Акэти.

– Я хочу к ним!

– Тебе опасно сейчас возвращаться туда, Химико. Ваша семья под подозрением, в том числе и наших союзников.

– Почему, тогда, вы оставили их в доме?

– Я знаю, что Сайгё выбрал тебя хранительницей меча – шёпотом сказал Мицухидэ – поэтому ты должна выжить любой ценой.

– Какой теперь в этом смысл? Меч остался где-то в лесу, я не знаю, где он.

– Сейчас это не важно, Слеза дракона сама находит хозяина, так сказал мне Сайгё однажды.

Встав со своего места, Мицухидэ направился к выходу, пока его не остановили слова Химико:

– Вы так и не ответили, дедушка жив?

– Нет, но я не отдавал приказ о его убийстве – не оборачиваясь, сказал старейшина – однажды, я расскажу вам всё, просто жди.

После этого, Мицухидэ покинул комнату. Химико осталась совсем одна в полупустой комнате, убитая горем. Из её глаз полились слёзы, которая она никак не могла остановить, как бы не пыталась. Отчаяние полностью охватывало её, накрывая словно гигантская волна. Оставалось только бить кулаком о стену, пытаясь хоть как-то заглушить слёзы и выплеснуть весь накопившийся гнев, но даже разбив руку до крови, юная Фудзивара никак не могла успокоиться.

Мицухидэ, тем временем, уже выходил из ворот усадьбы, но встретил царевича Владислава. Правая рука принца вновь была забинтована в гипс, а лицо вновь обрело болезненный вид. Рядом, как всегда, стоял адъютант Генрих, который невредимым вышел из вечерней битвы. Акэти был не слишком рад встрече, но вежливости и субординация не позволяли игнорировать столь важную особу.

– Доброе утро, господин Мицухидэ – начал разговор Владислав – рад видеть вас в добром здравии, после вчерашнего вечера.

– И вам доброго утра, Ваше Высочество – ответил Мицухидэ – обо мне не было нужды волноваться, Асикага-сан не стал оказывать сопротивления, поэтому всё обошлось без крови.

– Как сейчас Фудзивара Химико? Я слышал, она сейчас под вашим присмотром.

– Да, так и есть, мои люди увезли её подальше отсюда, чтобы вашей репутации не было угрозы.

– Это замечательно, однако, мне хотелось бы поговорить с ней лично, это касается Слезы дракона.

– К сожалению, не могу вам помочь, Ваше Высочество – пожал плечам Мицухидэ – сейчас Химико-сан в тяжёлом состоянии и совсем не настроена на разговор. Потеря дедушка даётся ей не легко, а разговор с вами может лишь усугубить её состояние.

– И всё же, она последней видела мой меч – более раздражённо продолжал царевич – вы ведь помните, что я согласился вам помочь только ради него?

– А вы обещали привести Сайгё-сама живым – резко ответил старейшина – вы нарушили свою часть договора, Ваше Высочество, и не моя вина, что вы упустили своё оружие из рук. Я дал вам возможность его забрать, вам оставалось лишь ей воспользоваться. Моя совесть чиста.

Лицо Владислава потеряло прежнюю невозмутимость, он был в ярости и, казалось, готов кинуться на Мицухидэ, который смотрел на союзника с презрением, находясь в полной уверенности в своей правоте.

– Пожалуй, в потере меча действительно есть наша вина, господин Мицухидэ – решил разрядить обстановку Генрих – однако, мы не знакомы с вашим лесом, поэтому мы не сможем обойтись без вашей помощи.

– Я окажу вам помощь, но после того, как отстоим город – ответил Акэти – сейчас это самая главная наша цель. Ваше оружие дождётся вас, можете не сомневаться, Ваше Высочество.

– Очень на это надеюсь – сквозь зубы сказал Владислав.

На этом союзники разошлись, но их обида друг на друга была далека от разрешения.

Утро старейшина посвятил инспекции на береговой линии, где проверил доты и артиллерийский орудия, а также побеседовал с младшими офицерами, включая союзных. Всё выглядело готовым к обороне, часть людей, лояльных Фудзивара и Асикага пришлось заменить, поскольку те таинственно исчезли, но их число не было слишком значительным. К полудню Мицухидэ направился в штаб, в губернаторский дворец, который теперь принадлежал ему, как новому губернатору назначенному указом химэ. Акэти чувствовал себя захватчиком в чужом замке, который буквально сутки назад принадлежал его ближайшему другу, томящимуся сейчас в темнице в подвале собственного дворца. Немного успокаивала лишь мысль, что прочие варианты могли привести Тогенкьё к гибели, а это виделось страшнее, чем даже потеря дружбы длиною в жизнь. В зале для собраний, на этот раз, помимо Мицухидэ, были лишь двое – Рихтгофен и царевич Владислав, сидевшие на прежних местах, немного отдалённых от губернатора, по две руки от которого оставались лишь два пустых стула.

– Я рад, что вы не пострадали, герр Мицухидэ – сказал Альберт – признаться, меня удивило, что герр Асикага решил не оказывать сопротивления.

– Иногда важно уметь найти правильный подход к оппоненту, чтобы завершить конфликт без крови, согласны Ваше Высочество – сказал Акэти, покосившись на царевича.

– Увы, господин Сайгё был не настроен меня слушать – ответил Владислав, пожав плечами – кроме того, прошу вас заметить, что убит он был не мной, я лишь нашёл обезглавленное тело.

– К слову, простите за излишнее любопытство, но это правда, что голова покойного давеча вернулась на место? – спросил Красный барон.

– Да, тело оставалось в запертом храме всю ночь, а на утро голова уже была на месте – ответил Мицухидэ.

– Вот это чудеса! – удивлённо произнёс Рихтгофен – похоже, герр Фудзивара и впрямь был необычным человеком.

– Во всяком случае, удивлять он никогда не переставал – сказал Мицухидэ.

Владислав сидел молча, явно не желая продолжать разговор о погибшем.

– Вернёмся к делу – прервав тишину, сказал Акэти – мною сегодня была проведена инспекция на нашу оборонительную линию, ситуация там спокойная, сопротивления моему назначению не заметил.

– Кажется, некоторые офицеры и солдаты утром оказались не на местах… – заметил Владислав.

– Их сейчас ищут, но брешей в обороне это не создаст. Вы получили необходимое топливо для ваших самолётов, господа?

– Да, герр Мицухидэ, семья Утада выполнила ваше задание, эфира у нас теперь достаточно.

– Очень хорошо.

Закончив совещание, Мицухидэ остался в кабинете один. Достав из кармана небольшой мешочек, он вытащил из него трубку Сайгё, которую забрал себе, когда пришёл ночью взглянуть на останки друга. Акэти никогда не курил, но сейчас от тоски и из интереса, решил затянуться. Набив чашу табаком из того же мешочка и поджёг его, после чего аккуратно закурил. Горячий дым обжигал горло, но будто давал какое-то облегчение, словно заполняя пустоты в опустевшем сердце. Мицухидэ смотрел на свой большой город, небо над которым снова затянули тучи, ночью должен пойти дождь. Всё, чего хотелось старику сейчас, это поскорее закончить работу с иностранцами и вернуть малую родину к мирным временам, но, в глубине души, он будто чувствовал, что рубеж, когда это было возможно, остался далеко позади.

До полудня Химико оставалась одна. Ярость сменилась в ней окончательно сменилась унынием. Юная Фудзивара тихо сидела в углу комнаты, почти не двигаясь, не обращая внимания на звуки за дверью и иногда заглядывающих служанок, следящих за состоянием гостьи. В середине дня, в дверях комнаты появился Шигеру, который скромно смотрел на гостью несколько минут, прежде чем решился заговорить с ней.

– Сестрёнка Химико, ты не хочешь поужинать с нами? – тихо спросил Шигеру.

Химико промолчала.

– Сестрёнка Химико, ты не хочешь пообедать с нами? – громче спросил младший Мицухидэ.

Фудзивара снова проигнорировала вопрос.

– Сестрёнка Химико… – начал было кричать Шигеру.

– Нет, я не голодна, спасибо – раздражённо ответила Химико, поняв, что игнорировать бесполезно.

– Но ты ничего не ела весь день.

– Не хочу, просто дай мне побыть одной.

– Может я могу тебе чем-то помочь?

– Не можешь, Шигеру, занимайся своими делами.

– Ты сердишься на меня?

– Да, сержусь! – резко ответила Химико – оставь меня уже в покое!

– На что ты сердишься, сестрёнка…

– Перестань меня так называть! – перебив Шигеру, крикнула Химико.

Испугавшись крика юной Фудзивара, Шигеру заплакал. На плач мальчика прибежала жена Акэти – Цумаки.

– Что случилось, мой дорогой? – спросила она, обнимая внука – я же говорила не общайся с этой предательницей!

Обняв Шигеру, бабушка увела внука подальше, захлопнув за собой дверь. Химико была в ярости от слов старухи и со злости пнула стоящий в комнате столик, отлетевший в дальний угол. Она всё ещё не могла спокойно принять обвинения в измене, поэтому стоило лишь их услышать, ярость вновь вспыхнула в юной Фудзивара. На пол с грохотом полетели картины, висящие на стенах, рамы которых трескались под ногами пленницы. Ни охране, ни прислуге не было велено применять насилие к гостье, а потому никто не решился её остановить. Успокоилась Химико только, когда в комнате закончились предметы, которые можно было бы разбить. Утолив свою ярость, юная Фудзивара вновь села в угол комнаты.