Лиса и Дракон: История Химико

– Вот бы нам всегда было так весело, как сегодня, да, Химико? – спросил Широ.

– Да-а, это точно – весело ответила Фудзивара – вот бы этот момент длился вечно.

– Да, скоро война кончится и всё начнёт возвращаться на свои места.

– Почему ты так думаешь?

– Осталось совсем немного, буквально пару часов.

– Откуда ты это знаешь?

– Но твоя битва ещё не окончена, Химико – серьёзным тоном заговорил Широ – ты очень рано опустила руки, раньше ты никогда не сдавалась, мне это очень нравилось в тебе.

– О чём ты таком говоришь, Сиро, с тобой всё в порядке? – заволновавшись, спросила Химико.

– Я погиб, Химико – сказал Сагису, повернувшись лицом к Фудзивара.

За мгновение на нём очутилась военная форма, в которой он шёл по лесу, а на груди зазияла глубокая кровоточащая рана. Химико испугалась и отскочила от друга.

– Ты не должна забывать меня, Химико, тебе обязательно нужно отомстить за меня – мертвецким голосом завопил Сиро.

– Ты должна отомстить им за всех нас! – послышался голос Сайгё, появившегося из ниоткуда.

– Убей их всех ради нас, доченька, ты ведь не забыла, что они сделали с нами – сказал отец Химико, внезапно появившийся рядом с ней.

– Папа, дедушка, я не могу… – тихо отвечала Химико.

– Мы все следим за тобой, дитя – появился сзади Ёсимицу Асикага – тебе нужно закончить то, что мы начали, убить их всех!

Со всех сторон Химико окружали мертвецы, твердившие только одно – “убей!”. Они подступали всё ближе и ближе, пытаясь дотронуться до девочки. На небе же, по кругу снова летал большой чёрный дракон, который раньше приходил юной Фудзивара во снах. Хранительница меча закрыла уши руками, чтобы не слышать нескончаемый рёв голосов, требовавший убивать и изо всех сил сомкнула веки, чтобы не видеть ужасные тела мертвецов. Это продолжалось, пока внезапно не послышался громкий звук, напоминающий звон большого колокола.

Химико проснулась и поняла, что звук доносится с улицы. Взобравшись на тумбочку, она взглянула в окно, где только светало. Люди в страхе выбежали из палаток, подумав, что звук обозначает сирену. Звон доносился из рупоров, стоявших на улице, и был таким же, как в день начала войны. После пяти ударов колокола, из устройств послышался строгий голос диктора:

– Подданные Великой Яматайской империи, к вам обратится Его Высочество принц Тюай! Прослушайте важное правительственное заявление!

Вслед за этим, после небольшой паузы, из рупоров послышался взрослый мужской голос:

– Мои верные подданные, воины и мирные люди Империи Яматай, обращаюсь к вам от имени своей светлейшей сестры Цукихи-химэ и с благословения небес! Уже неделю длится битва за нашу отчизну, пали крупнейшие портовые города, а самолёты и дирижабли обрушивают огонь на наши головы! С великой скорбью, сообщаю вам, что наша битва проиграна. Мы не имеем шансов победить превосходящего нас, во многих отношениях, противника! Продолжение сопротивления лишь приведёт к новым жертвам и полному стиранию нашей страны с лица Земли! В связи с этим, с благословения Цукихи-химэ, мною будет подписан акт о безоговорочной капитуляции нашего государства. Приказываю всем военнослужащим и партизанам сложить оружие и не оказывать сопротивления войскам Авалонской империи! Мы повинуемся воле победившего, во имя будущего нашей страны и во имя жизни новых поколений, ради мира и прекращения кровопролития! Сохраняйте спокойствие и не поддавайтесь панике! Ждите новых указаний!

На этом трансляция закончилась и рупоры замолчали. Химико не могла поверить в то, что услышала. Спустя всего неделю боёв, Яматай сдалась. Потеряв всю семью, она теперь потеряла даже страну. Надежда на спасение растаяла на глазах. Спустившись назад на кушетку, Фудзивара вспомнила, что Сиро, во сне, как раз говорил про пару часов до конца войны, но его просьба о мести теперь выглядела ещё менее выполнимой. Партизаны в подземном городе были разбиты, а императорская армия сдалась, бороться одной против вражеской военной машины было невозможно, особенно когда ты уже попала в плен. Единственным выходом было подождать полгода, когда Айртон должен был отдать пленницу в обмен на исполнение контракта, как бы морально и физически тяжело это не было.

Следующий день начинался, как обычно, но, спустя небольшой промежуток времени после завтрака, надзиратель снова пришёл в камеру Химико.

– К тебе посетитель, Фудзивара – сказал эльф.

Надев на пленницу наручники, солдат снова вывел её в сад, где уже ждала Хината. Утада хотела обнять подругу, но конвоир запретил любые прикосновения. Присев с пленницей на лавочку, возле старой глицинии, гостья поставила рядом с Химико, завёрнутое в красивую ткань, бэнто.

– Тебя, наверное, плохо кормят, принесла тебе поесть – сказала Хината.

– Спасибо, но, думаю, есть те, кто нуждается в этом больше – ответила Химико – сейчас много людей остались без дома и без всех своих запасов.

– Мы стараемся всем помочь, по мере наших сил… но тебе не смогли – грустно сказала Хината.

– Возможно, вы спасти мне жизнь, Хината, только я не теперь не знаю, что с ней делать…

– Не говори так, Химико! Ты очень дорога нам, как и… кстати, а где сейчас Нодзоми-сан и Акира?

– Тот принц-архонт сказал, что мама у него в плену, а Акира… думаю, Макото дошла с ним до Китаямы, раз меня ими не шантажировали.

– Ох, небеса – сказала Хината, сняв очки – прости, Химико, если бы мы знали, папа попытался бы и Нодзоми-сан вызволить.

– Вы и не могли этого знать, не вини себя…

– Я скажу папе, как только его увижу!

– Хината, по поводу того похода в Китаяму… – прервала подругу Химико – Сиро тоже шёл с нами и… похоже, он погиб.

– К-как? – дрожащим голосом спросила Хината – ты уверена? Может быть он тоже дошёл…

– Я видела его вчера во сне, он сказал, что война кончится через пару часов… так оно всё и вышло.

– Но ведь это просто сон, Химико. Почему ты решила, что он мёртв?

– Сиро сам сказал в том сне.

– Нельзя говорить такие вещи, потому что ты услышала их во сне!

– Но как тогда объяснить, что…

– Нельзя, слышишь! – крикнула Хината.

– Прости – ответила Химико, после небольшой паузы.

Хината вытерла слёзы, которые уже немного проступали на глазах, и снова надела очки.

– Ты меня тоже прости, Химико, мы тоже столько страхов натерпелись… я даже подумать не могла, что с нами может что-то такое случиться. Мне казалось, что войн больше не будет, что когда в небе летают такие машины, никто не захочет применять этот ужас на практике.

– В душе, все мы думали так же.

– Думала, что мы вырастем и будем работать вместе, жить так же спокойно, как и всегда… а теперь даже нашей страны больше нет.

– Нам остаётся только отомстить – угрюмо сказала Химико.

– Отомстить?

– Да, это то, о чём просил Сиро, дедушка и все остальные в том сне!

– Ох, ты опять об этом…

– Я сама сначала не восприняла всерьёз, но, подумай, неужели мы ничего не ответил на смерти стольких людей?!

– Что мы вдвоём можем ответить?

– Что угодно, хоть что-нибудь, мы должны что-то сделать, понимаешь? Они хотят этого, хотят, чтобы мы…

– Они хотели, чтобы мы выжили, Химико! – перебила подругу Хината – ты сама говорила, что твой дедушка дорожил тобой и Акирой больше всего на свете! Думаешь, ему хотелось, чтобы ты тоже погибла? Нам нужно выжить, Химико, вот чего они хотели!

– Для чего нам теперь жить, Хината? – шёпотом спросила Химико – Чтобы вечно быть заложницами? Что если и тебя посадят сюда, чтобы твой отец продолжал подчиняться? Тебе повезло гораздо больше меня, потому что ты ещё можешь бороться, Хината! Меня никогда не выпустят отсюда, но у тебя ещё есть шанс отомстить за всех нас!

– Свидание окончено, мисс – сказал конвоир, подошедший к скамейке – Фудзивара, идём!

– Могу я прийти завтра? – спросила Хината.

– Спрашивайте у начальства.

– А бэнто?

– Передачки запрещены! – грубо ответил охранник и повёл Химико в замок.

– Сражайся, Хината! – сказала Химико на прощание, обернувшись к подруге.

Хината с тревогой посмотрела вслед Химико. Ей больше не хотелось жертвовать ни кем, тем более, она не знала ради чего. Глубоко в душе, ей тоже хотелось бороться, но логика подсказывала, что этот путь ведёт в никуда.

***

Целый месяц Химико жила взаперти, лишь иногда встречаясь с Хинатой и её родителями, которые приходили навестить наследницу своих бывших даймё. За это время, в Тогенкьё постепенно начала восстанавливаться мирная жизнь, хоть войска эльфов по прежнему оставались в городе. Люди построили бараки из сохранившихся стройматериалов и купленных богатыми семьями, которые смогли сохранить состояние, благодаря сотрудничеству с Авалонией. Домики были, в основном, деревянными, поэтому нередки были пожары, но люди каждый раз находили силы восстановить свои жилища. Рыбакам снова разрешили выходить в море, что позволяло вести бартерную торговлю с деревнями, которые обменивали рис на морепродукты. Делились рисом и богачи, в частности род Утада, который мог торговать с эльфами и другими городами, под защитой Авалона. Городу, однако, было ещё далеко до восстановления, а большую часть его территории, по прежнему, занимали руины. Пингвины, которые жили на утёсе, раньше времени покинули эти края ещё во время вторжения, но за месяц так и не вернулись обратно.

Между Яматай и Авалонской империей был заключен мирный договор, который позволял эльфам оставить свои войска, флот и авиацию на островах на специальных военных базах, которые предполагалось построить по всей стране, сама побеждённая страна практически отказывалась от собственных вооружённых сил, сведя их к минимуму. Авалон же согласилась оказывать поддержку в модернизации нового патрнёра, но только ту, которую сама сочла бы нужной. Как и Химико, Яматай оказалась, фактически, в заложниках у эльфов, хоть ей обещали свободу когда-нибудь в будущем.

Четвёртого числа шестого месяца пятого года Цукихи в Тогенкьё прибыла театральная труппа из Авалонской империи. Артисты должны были развеселить солдат, остающихся в Тогенкьё, которые начинали уставать от службы в столь далёкой стране. Художественным руководителем театра была Маргарет Айртон, жена генерала Генри Айртона. Она была на сто лет моложе мужа, но, во многом, была даже консервативнее мужа-аристократа, в частности презирала кинематограф, как низкую и пошлую, по её мнению, форму искусства, затмившую, для публики, спектакли. Не меньше, чем генерал, Маргарет любила использовать людей в своих целях, в частности, как акётров, набранных из покроённых народов. Актёры-невольники обычно играли унизительные роли: преступников, коварных вражеских солдат, прислугу, глупцов и так далее. Эти образы хорошо вписывались в авалонскую картину мира, где все расы, кроме эльфов, считались отсталыми и примитивными, а потому всегда веселили незатейливую публику.

Генеральская жена прибыла на транспортном дирижабле, приземлившимся на аэродроме около девяти утра. Встречал Маргарет сам Генри, который был не слишком рад появлению супруги в Тогенкьё, потому что, в её лице, появлялся новый, отвлекающий от работы, фактор. Миссис Айртон была одета в большую круглую шляпу кроваво-красного цвета, такого же оттенка длинное платье, с открытыми плечами, которые прикрывал соболиный воротник, а на руках были длинные чёрные перчатки, покрывающие всю руку до локтя. Эльфийка осторожно спускалась по металлическим ступенькам, стуча длинными каблуками. Наконец спустившись вниз, Маргарет обняла и поцеловала мужа в щёку, чему тот был не очень доволен. Генри не испытывал к жене особой любви и женился во второй раз только, потому что это противоречило этикету высшего общества. Тем не менее, генерал хорошо поддерживал образ любящего мужа на публике и в глазах самой Маргарет.