Пока смерть не разлучит...

* * *

Жанна Крало никогда не была в Версале. От Парижа до него двадцать пять верст, не так уж и далеко, но ей еще ни разу не довелось там побывать. Версаль! Само слово звучало как музыка. В мечтах Жанне представлялся дворец из сказок, сияющий золотом и драгоценными камнями. И ходят там все в богатых одеждах — придворные дамы с высокими прическами, красивые кавалеры со шпагами… Короля и королеву Жанна однажды видала — на балконе Ратуши, в Иванов день, — но издалека, так что и лиц нельзя было разглядеть, не то что украшений. А Мадлен Гаргуй уверяла, что "видела короля, вот как тебя сейчас, лопни мои глаза!" Жанна ей страшно завидовала. Потому-то, когда кругом закричали: "В Версаль! К королю!" — у неё аж дух занялся от радости.

На Гревской площади она оказалась случайно. Обычно, заслышав набат, она со всех ног бежала домой, но этим утром толпа увлекла её за собой, точно весенний ручей сосновую щепку. Сначала Жанна страшно испугалась: кругом кричали, впереди били в барабаны, тревожный колокол всё не унимался, но потом все глотки подхватили клич: "В Версаль! К королю!"

Берегом реки шли женщины в белых чепцах с красными лентами и задорно кричали, призывно махая рукой: "А ну, кто с нами?" Жанна радостно примкнула к ним, похвалив себя за то, что надела чистый передник. Некоторых она узнавала в лицо: это были торговки с Рынка Невинных, недавно открытого на месте старого кладбища; Жанна покупала у них овощи. Она повеселела: эти женщины умеют за себя постоять, с ними не пропадешь! Матери она потом всё объяснит; ничего, один день обойдутся без неё.

Над Парижем нависли грязные войлочные тучи, дождь то переставал, то снова сыпался, пропитывая одежду холодной влагой. У площади Людовика XV свернули на Елисейские Поля, и Жаннины башмаки скоро облепило грязью. Уже октябрь! Еще вчера было лето, и вот зима дохнула в первый раз, возвещая свой приход. Ох, хоть бы не такая суровая, как прошлая!

Шли долго, миновали Отёй. Жанна устала; больше всего она боялась поскользнуться, упасть и испачкать платье. В Севре ворота оказались закрыты. Пока женщины громко бранились с национальными гвардейцами, Жанна присела на краешек фонтана, вытянув ноги. Господи, как же нас много! И всё идут и идут, конца-краю нет! Неужели всех пустят в Версаль?

Только сейчас Жанна заметила, что многие женщины шли с пиками, даже с саблями, точно солдаты, а две крепкие, жилистые бабы тащили за веревки пушку на лафете! Это еще зачем? Не к добру! Может, не ходить с ними дальше? И что, одной возвращаться назад? Ну уж нет!

Было уже часа три пополудни, а может, и больше — солнце едва пробивалось сквозь тучи, но явно клонилось к закату. Вышли они в десять утра — тогда еще звонили часы на башенке, — и Жанна сильно проголодалась. Видать, и другие хотели подкрепиться: женщины упорно торговались с разносчиками; некоторые кричали, что идут к королю и их должны накормить бесплатно, им отвечали бранью. У Жанны не было денег, поэтому она лишь провожала разносчиков голодными глазами. Мамаша Фора отщипнула ей корочку от своей краюшки, девушка запила её водой из фонтана, но от этого еще больше захотелось есть. Зря она с ними пошла! О, ворота открыли… Теперь недалеко.