Пока смерть не разлучит...

5

Сир, господин де Сен-При нижайше просит вас соблаговолить вернуться в замок. — Посланец прижимал шляпу к груди, чтобы оттуда не выпрыгнуло сердце. — Женщины из Парижа идут в Версаль.

— Женщины? Разве сегодня праздник?

— Я полагаю, сир… Если позволите… Возможно, они хотят попросить вас о какой-нибудь милости… Но их много, и у них есть пушка.

— Вот как? Это прелестно! Просить о милости, зарядив пушку, — вполне в духе времени.

Король пытался шутить, но в животе уже возникло знакомое ощущение сосущей пустоты; вот сейчас она доберётся по шее до затылка и стянет кожу на голове… Пустота. Не на что опереться, не за что уцепиться. Наверное, так чувствуют себя аэронавты в корзине воздушного шара, который ветер увлекает неведомо куда, сделав своей игрушкой…

Что ж, охота сегодня всё равно не задалась, возвращаться не жалко. Верховые псари трубили в рог, пешие бежали за сворами борзых, держа в руках веером расходящиеся поводки. Людовик сел в карету; слуга поднял подножку и захлопнул дверцу.

…Никогда еще путь от Трианона до дворца не казался Марии-Антуанетте таким длинным. Она едва удерживалась, чтобы не побежать. "Сын! Они хотят отнять у меня сына!" — эта мысль полоснула её, точно бритвой, и сердце всё еще кровоточило, хотя разум и убеждал его, что всё совсем не так. Шорох гравия под торопливыми шагами, шум платьев и неровное дыхание фрейлин, с трудом поспевавших за королевой… Вот наконец и фонтан Латоны. Он выключен; поверхность воды разрисована кругами от мелких капель дождя. Латона нежно обнимает своих детей. Ах, если бы Мария-Антуанетта тоже могла превратить в лягушек дерзких крестьян, позабывших своё место![2]

Все министры стояли на крыльце. Королева умерила шаг, несколько раз глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Они в Версале, никакой опасности нет. В конце концов, их охраняет целый полк, готовый умереть за своих монархов.

У господина де Сен-При, недавно назначенного министром двора, непроницаемое лицо опытного дипломата.

Здесь герцог де Фронсак, он только что из Парижа, у него важные новости. Государыне угодно выслушать его сейчас или подождать до приезда короля, за которым уже послали?.. Цокот копыт и стук колёс в Мраморном дворе избавили Марию-Антуанетту от необходимости принимать решение.

Совещание проводили в апартаментах королевы. Сидя в кресле, Мария-Антуанетта украдкой разглядывала Фрон-сака — внука маршала де Ришелье. Маршал как-то сказал, что все его недостатки перешли к сыну, а все достоинства — к внуку. Он красив! Молодой, лет двадцати с небольшим. И румянец ему идёт. Тонкий профиль, большие глаза… Боже мой, он весь промок!

— Женщины будут здесь через час, — говорил герцог. — Я обогнал их у Севрских ворот. Толпа разрастается по дороге, их несколько тысяч, и хотя некоторые идут с детьми, в толпу замешалось много мужчин — это дурной знак. Они вооружены пиками и тащат на себе две или три пушки; мне кажется, что рыночные торговки и дети — только прикрытие.

Король выслушал его спокойно. Помолчал, постукивая подушечками пальцев друг о друга.

— Что вы предлагаете?

Фронсак и Сен-При заговорили одновременно, да и план у них был один: королеве с детьми надо уехать в Рамбуйе, а королю выступить с полком навстречу толпе, чтобы приказать ей вернуться в Париж — или заставить это сделать силой оружия.

— Что?! — в один голос воскликнули Мария-Антуанетта и Неккер, недавно водворенный в правительство.

— Вы хотите, чтобы я покинула короля? Этому не бывать. Тем более в такую минуту.

Людовик посмотрел на жену и слегка улыбнулся. Лицо Антуанетты виделось ему неясно, но он физически ощущал исходившую от неё уверенность, которой так не хватало ему самому. Право, эти господа преувеличивают опасность.

— Сир, — продолжил Неккер, — дать бой — значит, начать гражданскую войну, а на войну денег нет.

Войну? Ну уж нет, он не собирается воевать со своим народом. Этот народ возводил ему статуи и кричал: "Да здравствует король!" В Париже перебои с продовольствием, люди идут к нему за защитой. Похоже, новые городские власти не слишком-то справляются… Он, христианнейший король Людовик XVI, не применит оружия против народа.

— Давайте посмотрим, как женщины будут стрелять из пушки. Это даже интересно.