Пока смерть не разлучит...

20

Предпринять опасную вещь — это пустяки, другое дело — избежать опасности, доведя ее до конца". Бомарше знал, о чём говорит, кода писал "Женитьбу Фигаро". Но что он раньше считал опасностью?

Всего через полтора месяца после своего воцарения Людовик XVI дал ему тайное поручение: нужно было срочно выехать в Лондон, уничтожить два памфлета против королевы и предотвратить публикацию третьего. За несколько месяцев Бомарше проделал больше тысячи восьмисот лье, его ограбили, обманули, отравили, серьезно подорвав здоровье, но он довел до конца свое опасное предприятие, король остался им доволен — и поручил выкупить переписку между своим покойным дедом и шевалье д’Эоном, чтобы этот непонятный, а потому опасный человек, то ли мужчина, то ли женщина, не смог его шантажировать. По возвращении во Францию Бомарше ждал триумф: принц Конти назвал его великим человеком и лично посетил бывшего часовщика, который сам себя сделал дворянином; Мария-Тереза, его нынешняя жена, именно тогда влюбилась в него. Потом английские колонии в Америке провозгласили независимость. Официально Франция оставалась в стороне, однако Бомарше поручили создать торговый дом, который поставлял бы бостонцам товары особого рода: пушки, мушкеты, бомбы, порох, обмундирование… Однажды бдительный английский посол лорд Стормонт сам приехал в порт Марселя и приказал дважды разгрузить один и тот же корабль, однако десять месяцев спустя груз всё же был доставлен по назначению, даже английские корсары ничего не смогли с этим поделать. За четыре года Бомарше снарядил двенадцать кораблей, отчаливших из Гавра, Сен-Назера, Ла-Рошели, Бордо и Марселя. Кстати, американцы до сих пор должны ему два миллиона двести восемьдесят тысяч ливров — доказать это не составит труда.

Пока Франция воевала с Англией, автор "Севильского цирюльника" выигрывал другие сражения: разгромил в полемике Мирабо, которого парижские финансисты наняли писать памфлеты против Компании по водоснабжению Парижа, чтобы ее акции обесценились. Бомарше издал полное собрание сочинений Вольтера, для чего потребовалось построить бумажную фабрику в Вогезах, отлить специальный шрифт и купить под типографию заброшенный форт Кель у маркграфа Баденского, по ту сторону Рейна. Убытки составили не меньше миллиона…

Революцию отец Фигаро наблюдал из партера, поскольку выстроил себе дом на берегу Сены рядом с Бастилией. После событий 14 июля он повесил на ворота табличку: "Этот сад был посажен в Первый год Свободы". Он даже вошел в Парижскую коммуну. В его доме нашли приют восемьсот провинциалов, приехавших на праздник Федерации, а когда собирали патриотические пожертвования, он отдал беднякам из Сент-Антуанского предместья четверть своих доходов и еще двенадцать тысяч ливров. Но оказалось, что в главном ничего не изменилось. "Клевещите, клевещите, что-нибудь да останется". На Бомарше снова писали доносы, якобы он прячет хлеб и оружие. Больше всех усердствовал Марат. Однажды в дом ворвались с тысячу национальных гвардейцев и просто забияк. Когда приходить стали даже ночью, Бомарше начал прятаться у друзей. Ему это надоело, и он решил действовать иначе: совершить нечто такое, чтобы сделаться недосягаемым для злобных собачонок, хватающих за пятки. В воздухе носились слухи о неминуемой войне; Бомарше купил в Голландии шестьдесят тысяч австрийских ружей, чтобы затем продать их французскому правительству. Увы, все правительства одинаковы: военный министр Лебрен пытался заставить Бомарше продать ружья за бесценок трем подставным лицам, которые затем перепродали бы их государству по обычной цене, что позволило бы Лебрену прикарманить четверть прибыли. Естественно, Бомарше это не устраивало, тогда Мануэль выдвинул против него обвинение в спекуляции оружием! Верного человека, которого Бомарше отправил в Голландию с чужим паспортом, арестовали на границе; снова угрозы, взятки, хлопоты, а ведь он уже не мальчик, ему шестьдесят лет…

Двадцать третьего августа 1792 года его арестовали и посадили в тюрьму аббатства. В тот самый день пруссаки, вторгшиеся во Францию, захватили Лонгви. Отечество в опасности! Ставленник Дантона Дюмурье, сменивший Лафайета, не смог объединиться с Келлерманом и удержать Верден. Из Парижа на фронт уходили батальоны добровольцев; Мануэль выпустил Бомарше из тюрьмы в обмен на обещание привезти из Голландии эти треклятые ружья. Второго сентября, снабженный паспортами, он выехал в Гавр, где его дожидались жена и дочь-подросток, чтобы немедленно сесть на корабль, идущий в Англию. Он пока еще не довел до конца свое новое опасное предприятие, зато избежал опасности — и какой! Двери тюрьмы раскрылись утром; когда дилижанс миновал заставу, в Париже уже гремел набат. Бомарше был дважды женат на вдовах, но Мария-Тереза может пока спрятать черную вуаль на дно сундука: смерть сейчас не гонится за ним со своей косой по дорогам Нормандии, она собирает обильную жатву в Париже…