Странствия хирурга: Загадочная пленница Карибов

ТРАКТИРЩИЦА ПОЛИГИМНИЯ

Надо иметь каменное сердце, чтобы не почувствовать, что эта женщина — та, которую ты ищешь.

В отличие от большинства постоялых дворов портового города Плимута «Пристанью Полли» заправляла женщина. Полли, бывшей уличной девке, одной из немногих когда-то давно удалось вырваться из порочного круга проституции, пьянства и воровства. Сейчас ей было около сорока — энергичная, уверенная в себе и, несмотря на разрушительную профессию в прошлом и изнуряющую в настоящем, все еще пышущая здоровьем, она одевалась как мужчина, говорила как мужчина и имела одно пристрастие, свойственное обыкновенно только мужчинам: курила трубку.

Ее подчас грубоватые манеры нравились далеко не всем гостям, но, по сути, эти манеры и создавали условия для мирного ведения ее хозяйства. Кто пытался затеять ссору или драку в ее «Пристани», имел дело с ней. Смотреть, как внушительной комплекции Полли с ее острым язычком выкидывает за дверь пьяного крикуна, было одно удовольствие. Немалое число ее постоянных гостей поэтому и появлялось к тому времени, когда было наиболее вероятно, что какой-нибудь незваный буян забредет в ее трактир и хозяйка приступит к боевым действиям.

В тот вечер Полли как раз затаскивала на стойку новый бочонок, когда в зал вошли пятеро незнакомых парней. Беглым взглядом она окинула посетителей и мгновенно определила, что они безобидны, хотя ни один из них не выглядел так, словно зарабатывал свой хлеб мирным трудом, вроде крестьянина, ремесленника или торговца. Весьма привлекательный светловолосый молодой человек был в компании за предводителя, потому что именно он определил, где им сесть. Он был облачен в дорожную одежду отличного пошива, которая резко контрастировала с его латаным-перелатанным заплечным коробом и посохом в человеческий рост. С ним еще были малорослый человек со смешной штукой на носу, рыжеволосый карлик и два молодца с ногами колесом, которые тащили багаж..

Полли сунула трубку в рот, выпустила парочку клубов дыма и решила попробовать пришельцев на зуб. Она не спеша подгребла к компании и встала, уперев руки в бока:

— Хе, Габриэль, что тебя прибило на ночь глядя в мой кабачок? — прикрикнула она на белокурого.

Тот озадаченно обвел ее взглядом. У него были умные серые глаза и ямочка на подбородке.

— Габриэль? Почему ты назвала меня Габриэлем?

— У тебя белокурые локоны, как у архангела Гавриила. Поэтому!

Блондин рассмеялся:

— Вообще-то меня зовут Витус, но, если тебе нравится, зови меня Габриэль.

— Я и зову. А мое имя Полигимния. Для друзей просто Полли.

Матери Полли, как и всем девчонкам с улицы, было абсолютно все равно, какое имя получит ее ублюдочное дитя. С такой безответственностью, однако, был совершенно не согласен отец ребенка, уличный разносчик книг, который когда-то посещал латинскую школу. Он настоял на том, чтобы новорожденная была названа по имени греческой музы поэзии и музыки. Как в дальнейшем показала жизнь, более неподходящего имени для Полли невозможно было и придумать.

Слово взял тот, с блестящей штукой на носу:

— А меня зовут Барнабас.

— Барнабас? — Полли медленно вынула трубку изо рта. — Смешное имя. А тебя правда так зовут?

— Нет, но у меня такие же каштановые волосы, как у библейского Варнавы.

Полли хватило пары секунд, чтобы сообразить, что над ней подтрунивают. Но она не рассердилась, а смачно расхохоталась.

— Очко в твою пользу! Ты мне нравишься! — Она хлопнула малорослого по плечу так, что оно хрустнуло. — Ладно, так как тебя зовут на самом деле? И что ты пьешь?

— Магистр и бренди.

— А? Послушай-ка, дружок, если ты снова надо мной насмехаешься…

— Что вы, госпожа хозяйка! Как можно! — Маленький ученый сощурился и поправил на носу свои бериллы. — Все на свете зовут меня Магистр, а бренди — мой любимый напиток.

— Стало быть, бренди для всех! — решила Полли. — Первый стаканчик за счет заведения. — Она развернулась, как корабль в море, и взяла курс на бочонок.

Магистр наклонился к Витусу и прошептал:

— Веселенькое дельце! Вот уж не рассчитывал! Мне сейчас совсем не до бренди. Лучше бы как следует поесть. Но эта бой-баба как раз возилась с бочонком, вот я и подумал…

— А вот и бренди! — Хозяйка уже снова стояла возле них. Быстрота и спорость были одним из секретов успеха ее заведения. Она с шумом грохнула на стол поднос, не расплескав ни капли из пяти до краев наполненных кружек.

— Эй, Полли, — раздались голоса ее завсегдатаев, — с каких это пор ты ставишь бесплатную выпивку?

— Давай-ка, налей и нам, а то твои дорогие гости помрут от жажды!

Полли сделала вид, что не слышит.

— Ваше здоровье, парни!

Белокурый поднял свою кружку:

— Твое здоровье, Полли! А сама ты не пьешь?

— Угадал, Габриэль. Никогда не пью с гостями. Железное правило.

Витус отхлебнул:

— Славное у тебя бренди, Полли. Сильное, как северный ветер, что задувает с Бристольского залива. Позволь представить тебе еще троих из нашей компании. Это Энано, или Коротышка, сведущий в изготовлении чудесных эликсиров и снадобий. Тот молодой парень — Кит, а рядом с ним Уот, его друг.

Полли кивнула мужчинам, чуть дольше задержав свой взгляд на карлике:

— А свое полевое казначейство ты таскаешь на горбу с рождения, приятель? — В ее тоне не было ни презрения, ни насмешки, только радушный интерес, с которым хорошая хозяйка встречает своих гостей.

— Уи-уи, госпожа несушка! Точно так же, как ты две пышные щечки пониже спины.

Полли усмехнулась:

— А ты за словом в карман не полезешь, Энано! — Она повернулась к Витусу: — И ты, Габриэль умеешь сказать словцо. Не часто ко мне заглядывают такие гости. Так что, ответишь-таки на вопрос, от которого ты так ловко увернулся? Что привело тебя и твоих людей ко мне в такой поздний час?

— Мы только что прибыли в Плимут, Полли. И нам нужен ночлег неподалеку от порта.

— Хм… — Полли пристально посмотрела Витусу в глаза. Потом решительно сказала: — Я верю тебе, юноша.

— Мы были в пути три долгих дня. Сами мы из Уортинга, восточнее Портсмута, и ищем оказии до Вест-Индии. Но вначале неплохо было бы поесть и отдохнуть.

— Комнату и еду вы получите. Но как это вы не попытались сесть на корабль в Портсмуте, коли ищете переезда в тамошние края? До Портсмута вам было ближе. — Дурой Полли никак не была.

— Нам сказали, что корсар Фрэнсис Дрейк стоит здесь в порту со своим флотом. И еще сказали, что в ближайшие дни он снимается с якоря и берет курс на Карибы. Мы с друзьями хотели бы воспользоваться этой возможностью и отплыть с ним.

— Так, давай по порядку и не так резво, — Полли подсела к новым гостям, что случалось с ней крайне редко. — То, что Дрейк пятнадцатого ноября выходит в море, — об этом судачат на каждом углу, не такая уж это и новость. Но о том, что он идет на Карибы, речи не было. Ходят слухи, что на Панаму.

— Это нам тоже подойдет. Главное, попасть в Новый Свет, а там уж как-нибудь…

Полли наморщила лоб.

— Не думаю, чтобы Дрейк взял на борт трех голодных босяков, даже если они за это заплатят. Со времен его сказочного похода семьдесят второго года этому каперу стоит только поманить пальцем, и все ловцы удачи сбегаются к нему, даже если он не предложит за службу ни пенни. Так что проблем с набором команды у сорвиголовы нет.

— Нас всего трое. Кит и Уот завтра отправятся обратно и заберут наших лошадей с собой.

Полли с сомнением поглядела на них:

— Мое дело предупредить, а там как знаете.

— Уи-уи, щё так, то так, госпожа наседка, а всё щ, щё тощно, так за весь день только и сцапали, щё баланду из воздуха, да клецку из ветра. В пузе урчит. Как нащёт щё-нето? — карлик умильно выпятил рыбьи губки и выразительно погладил себя по животу маленькими ручками.

— Твоя правда, — материнское сердце Полли дрогнуло. — Пойду, посмотрю на кухне, есть ли еще чего куснуть.

— Уи, уй, уйю… — почмокал губками Коротышка.

— «Пеликан» — самый крупный корабль в армаде Дрейка, — установил Магистр, окинув критическим оком флотилию из пяти парусников.

Было утро следующего дня после их ночевки в «Пристани Полли». Маленький ученый стоял подле Витуса и Коротышки на достроечной набережной и дрожал от влажного леденящего воздуха. Вокруг них даже в этот ранний час царила оживленная суета. Раздавались крики, приказы, свистки. Загружали бочонки, катя по булыжникам мостовой, перекидывая через голову, через крон-балку и поднимая лебедкой на борт. На корабли тащили сундуки, запасные рангоуты, в грузовые люки — провиант всякого рода. Повсюду вкалывали, не разгибая спины, и сквернословили. Не было места, где бы не красили, не тесали, не стучали молотками — в общем, не наводили последний лоск.

— Водоизмещение тонна-полторы, — продолжал Магистр. — Не особо впечатляюще по сравнению с испанскими боевыми галеонами, но все же. А как он умеет нападать со своими восемнадцатью пушками, посмотрим. Или не посмотрим.

Витус засмеялся. Из его рта вырвалось белое облачко пара.

— В тебе заговорил испанец, ты, неистребимый сорняк! Понимаю, что Дрейк не вызывает у тебя большой симпатии, после того как разделал испанскую армаду с награбленным, как рождественского гуся. Но где же твое чувство справедливости? Он только взял в качестве трофея то, что так и так не принадлежало твоим соотечественникам.

— То, что мои соплеменники неправедным путем добывают американское золото, — проворчал Магистр, — отнюдь не делает твоего Дрейка героем и не оправдывает его действий. Он ничуть не лучше. Грабеж есть грабеж. Но оставим это. Нам надо прежде всего установить, на котором же из кораблей торчит твой Дрейк. В расчет можно еще принять «Элизабет» и «Мэриголд», два вспомогательных судна.

— Командор должен быть на своем флагмане. А это, несомненно, «Пеликан». Посмотри на цветной флажок на мачте. Но сейчас точно узнаем.

Витус, который этим утром был одет в платье, подобающее его положению, направился к экипажу, из которого вывалился не слишком твердо стоящий на ногах мореплаватель.

— Простите за беспокойство, сэр. Не могли бы вы сказать, командор Фрэнсис Дрейк в настоящее время находится на «Пеликане»?

— Должен быть. Пфуи… — Моряк тяжело отдувался, выпуская изо рта тяжелый дух перегара. — Иначе я сейчас лежал бы со своей портовой ласточкой, а не гнал, как сумасшедший, на борт. Дрейк может кому хочешь приказать явиться к нему в любое время дня и ночи. И попробуй ослушаться! Кстати, я Томас Каттилл, капитан «Пеликана», если вам будет угодно.

— Очень приятно. Мое имя Витус из Камподиоса. Не могли бы мы присоединиться к вам, капитан? Мне нужно обсудить с командором нечто очень срочное.

— Почему бы и нет? Все сейчас чего-нибудь хотят от Дрейка. Пошли со мной! — слегка покачиваясь, Каттилл зашагал к своему кораблю.

В просторной каюте командора Фрэнсиса Дрейка царил полный беспорядок. Постель на встроенной во внутреннюю перегородку койке была разворошена, по трем стульям разбросана одежда, из огромного открытого сундука, в котором по металлической обшивке угадывался испанский казначейский ларь, торчали секиры, кинжалы, пики. По стене левого борта, возле герба ее величества, висел герб сэра Кристофера Хэттона с изображением оленихи по центру, на занимавшем большую часть помещения столе были навалены рулоны морских карт оборонительных сооружений и укреплений. Надо всем этим возвышался Дрейк в компании троих мужчин. Дракон — El Dragón, как испанцы называли Дрейка, — был мужчиной среднего роста, со стремительными движениями и острым, быстрым взглядом. У него были русые вьющиеся волосы, которые он носил коротко постриженными. По бокам они непринужденно переходили в короткую бородку клином. Над верхней губой щеткой топорщились густые усы.