Циклы исторических романов. Компиляция. Книги 1-10

Глава сорок вторая

Вам сулю прилюдно

Лихо смеха Хати,

Тунды смуты тарчей

Толстых, да бесчестье. Сага о союзниках

Приглушенные голоса собеседников терялись в непрерывном стуке дождя по крыше шатра, и расслышать их реплики было нелегко. Но отец Финниан был благодарен уже за то, что ему не приходится шлепать по грязи какого-нибудь жалкого подобия дороги или мерзнуть, скорчившись от холода, в очередной бедняцкой лачуге с дырявой крышей. Шатер Руарка мак Брайна был просторнее, уютнее и обставлен гораздо лучше, чем дома многих бедных крестьян, с которыми ему приходилось делить кров и стол во время своих странствий.

— Мое единственное и главное желание — принести мир и стабильность в Брегу, — говорила тем временем Бригит. — Мой отец добивался Короны Трех Королевств, но я не горю желанием носить ее. Пока мы не установим мир в своем собственном государстве, вряд ли можно надеяться объединить все три королевства под одной рукой и изгнать фин галл.

Руарк, сидевший за небольшим столиком напротив Бригит, кивнул в знак согласия. Они втроем, Руарк, Бригит и Финниан, были единственными обитателями шатра. Слуг отослали прочь.

Снаружи, по бокам от входа, стояли двое часовых, и временами, когда ветер начинал особенно сильно трепать полог, их было видно изнутри.

«Господь благословил нас», — думал Финниан. Правда, это он сам устроил так, что Руарк мак Брайн вместе со своим войском оказался здесь, но зато Господь послал им Бригит в тот самый момент, когда она была им нужнее всего. Финниан брел впотьмах на ошупь, не будучи даже уверен в том, что поступает правильно. И вот, словно овен Авраама в чаще[141], появилась Бригит. Такого облегчения, как в тот момент, он не испытывал еще никогда.

— Пока на троне восседает Фланн, Брега не будет знать мира, — сказал Руарк. — Ри туата не придут к нему на помощь, а вскоре и вовсе начнут враждовать друг с другом. При — чем Фланн совершенно ясно дал понять Брендану мак Айдану, что не освободит трон по доброй воле.

— Когда я взойду на трон и укреплюсь на нем, то и ри туата объединятся вокруг меня, — заявила Бригит. — И вот тогда я смогу начать крепить союз с Уи Дунхада из Лейн- стера.

В тоне ее прозвучало нечто такое, что заставило Финниана отвлечься от своих раздумий. Он взглянул на нее. Но она смотрела не на него. Она смотрела на Руарка мак Брайна, а тот, в свою очередь, не сводил глаз с нее, и взгляд его показался Финниану необычайно глубоким и выразительным. В их разговоре проступили глубинные мотивы, выходившие далеко за рамки обсуждения простого вопроса, кто будет править и чем.

Он уже спросил себя, а не лучше ли ему выйти из шатра под каким-либо благовидным предлогом, когда вдруг чей-то голос, громкий и напряженный, положил конец переговорам:

— Господин Руарк! В Таре происходит что-то непонятное!

Руарк вскочил и выбежал из шатра прежде, чем Финниан и Бригит успели хотя бы осмыслить эти слова. Оба тоже быстро поднялись, но Финниан остановил Бригит, положив ей руку на сгиб локтя.

— Одну минуту, — сказал он, схватил накидку, лежавшую на походной кровати Руарка, и набросил ей на плечи, заодно накинув и капюшон на голову. — Я уверен, что господин Руарк не станет возражать, — добавил он, и оба, пригнувшись, вышли из шатра под проливной дождь и в хаос, в который, казалось, погрузился лагерь.

Повсюду метались люди, на бегу надевая шлемы и разбирая мечи, копья и щиты. Они услышали чей-то крик: «К оружию! К оружию!», и его подхватили в разных концах лагеря, в то время как воины поспешно вооружались и выстраивались в боевой порядок.

Руарка они обнаружили за линией палаток. Он смотрел вдаль, на длинную полоску открытой местности между лагерем и крепостью. Руарк стоял в окружении нескольких своих военачальников, среди которых был и Брендан мак Айдан, и они о чем-то негромко переговаривались, оживленно жестикулируя и не обращая внимания на суету за их спинами.

— Принцесса Бригит, отец Финниан, прошу вас, присоединяйтесь к нам, — окликнул их Руарк и сделал приглашающий жест. — Смотрите вон туда. — Он указал рукой на Тару. — Видите, из ворот вышли люди и остановились перед ними?

Финниан, прищурившись, пытался разглядеть хоть что-либо за пеленой дождя. Наконец он увидел их. Воины. Их было довольно много, во всяком случае, более сотни. Расстояние и погода не позволяли рассмотреть их во всех деталях, но, похоже, они были в шлемах и кольчугах, по крайней мере большинство, и доспехи их тускло блестели под дождем и пасмурным небом. Финниан заметил и яркие брызги цвета, которые, как он догадался, были раскрашенными щитами.

— Это люди из Тары? — поинтересовался он.

— Думаю, что да, — ответил Руарк, — хотя и не представляю, для чего им понадобилось оставлять крепость, где они были в безопасности, и выходить в поле. На месте Фланна я бы точно не стал этого делать, и потому был уверен, что и он не пойдет на это. Вот почему мы оказались не готовы к такому развитию событий.

Быть может, несколькими минутами ранее они действительно были не готовы, зато теперь воины выстроились в боевые порядки по обеим сторонам от Руарка и его военачальников. Пехотинцы Руарка не были сборищем обычных крестья г, отбывающих воинскую повинность перед своим господином, они были профессионалами, и это ощущалось во всем.

— И что вы намерены предпринять, господин Руарк, — сказала Бригит, — если мне будет позволено задать подобный вопрос?

— Пока еще не знаю, — отозвался Руарк. Он цедил слова медленно и размеренно, явно обдумывая на ходу всевозможные варианты. — Как только мы построимся, то выйдем вперед, на открытое место, где у нас будет пространство для боя и маневра. Но я не стану атаковать их. Я дам им возможность самим сделать первый шаг, чтобы понять, что они задумали. Кому-то может показаться, будто они допустили грубый промах, но я слишком хорошо знаю Фланна. Там происходит нечто непонятное, и потому я не стану спешить с выводами.

Финниан почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Он-то надеялся, что им удастся избежать кровопролития. И он, и Руарк были уверены, что простой демонстрации силы будет достаточно, чтобы убедить Фланна и Морриган пойти на переговоры и заключить мир. Но теперь все выглядело так, будто они готовы были сражаться, и в таком случае крови прольется немало. А это, в свою очередь, означало, что взывать к голосу разума уже бесполезно. Стоит только скреститься клинкам, и последний шанс на мирное урегулирование будет потерян навсегда.

— Они выстраивают стену щитов, — сказал Брендан мак Айдан.

Финниан видел, как вдалеке взад и вперед забегали люди, и буквально на глазах бесформенная толпа превратилась в ровную шеренгу со щитами, поднятыми на уровень груди, тусклые пятна цвета которых были хорошо различимы даже на фоне бурых стен Тары.

— В шеренгу становись! — крикнул Руарк громко, но спокойно.

В его голосе не было ни волнения, ни тревоги; таким тоном он мог окликнуть своего грума во дворе замка и приказать подвести к нему коня. Но за их спинами пехотинцы быстро выстраивались в боевые порядки, готовясь отразить любой выпад неприятеля. Сердце у Финниана разрывалось от гордости и боли. Ирландцы собирались воевать с ирландцами. Это было неправильно, и потому нечего было удивляться, что норманны с такой легкостью обосновались в его стране. От собственного бессилия его затошнило.

Отвернувшись от людей, выстроившихся перед воротами Тары, он окинул беглым взглядом поле и с удивлением заметил одинокую фигуру мужчины, идущего по открытой местности. Похоже, его больше никто не замечал, а если и замечали, то не удостаивали внимания. Один-единственный человек. Он не столько шел, сколько брел, спотыкаясь, и явно не отдавал себе отчета в том, что происходит вокруг.

И тут Финниан сообразил, кто это. Это был тот самый молодой норманн, который сопроводил Бригит ник Маэлсехнайлл в лагерь Руарка.

«Хотел бы я знать, что у него на уме», — подумал Финниан.

Арнбьерн почувствовал, что паника вот-вот захлестнет его, подобно приливной волне, и попытался взять себя в руки. Его обуял не страх перед врагом, возможным ранением или даже смертью, нет, он испугался того, что Морриган вновь одурачила его. Он знал, что не вынесет повторного унижения.

— Во имя Тора, что все это значит? — проревел Хроллейф Отважный, когда огромные ворота захлопнулись за ними.

Тот же самый вопрос пронзительным криком отдавался в ушах Арнбьерна. Гул голосов растерянных викингов стал громче, заглушив даже шум дождя, капли которого барабанили по шлему Арнбьерна, и эхо разрозненных мыслей, отдававшееся у него в висках. Он хотел крикнуть им, чтобы они заткнулись, но не осмеливался, боясь, что они не послушаются.

— Вон там, смотрите! — подал голос Ингольф и указал вдаль, на противоположный конец поля у подножия пологого склона.

Вдалеке виднелся лагерь, расположенный примерно в миле от них, лагерь, который, очевидно, и имела в виду Морриган, когда показывала на него со стены. Скорее всего, это и были те враги, с которыми снюхался Торгрим. И тут вдруг на Арнбьерна снизошло озарение, внезапное и болезненное, словно коварный удар, нанесенный исподтишка.

«Ах ты, лживая сука», — подумал он, а потом, повысив голос, чтобы его можно было расслышать за шумом дождя, обратился к своим людям:

— Вот что задумали ирландцы. Они знают: мы сделаем, что угодно, лишь бы отомстить Торгриму и прочим предателям, и потому оставили нас одних, чтобы мы сражались вместо них! — Звук собственного голоса и слова понравились ему самому, и он вдохновенно продолжал: — Что ж, прекрасно. Если они не хотят сражаться, как подобает настоящим мужчинам, то предлагаю убить всех тех, кто расположился там с Торгримом, а потом вернуться и прикончить заодно этих жалких, лживых ублюдков за стенами Тары!

Он ожидал, что ответом ему будет дружный и одобрительный рев, но взамен получил лишь недоуменные взгляды. Арн- бьерн растерялся окончательно, хотя и не удивился, когда первым заговорил Хроллейф, который сначала многозначительно откашлялся, а потом и презрительно сплюнул в сторону далекого лагеря.

— Торгрим? — проревел он, поскольку, похоже, разговаривать иначе просто не умел. — Да, кроме тебя, никому нет никакого дела до Торгрима! Откуда ты знаешь, что он вообще находится там? Кто тебе сказал об этом?

Арнбьерн предпочел промолчать, поскольку сообразил, что, ответив, лишь выставит себя круглым дураком. К несчастью, угадать правду было совсем несложно, что Хроллейф и сделал.

— Клянусь загноившимся глазом Одина! — взревел он. — Это ведь была та ирландская сука, Морриган, верно? Порази меня молот Тора, неужто ты веришь всему, что она говорит? Честное слово, сдается мне, если бы она сказала тебе, что испражняется серебряными слитками, ты поспешил бы подставить руки ковшиком ей под задницу!

Арнбьерн почувствовал, как жаркий румянец заливает ему лицо, и беспомощно огляделся, словно в поисках подходящего ответа, но ничего не придумал. К счастью, его спас Ин- гольф.

— Смотрите! — воскликнул он. — Они вооружаются и выстраиваются в боевые порядки!

И все викинги обратили свои взгляды на далекий лагерь, где люди засуетились, словно муравьи в разворошенном муравейнике. В их действиях были заметны спешка и беспорядок, как если бы их застали врасплох, в чем, строго говоря, не было ничего удивительного. Кем бы они ни были, но если они пришли сюда сражаться, то, скорее всего, не предполагали, что люди в Таре отважатся покинуть крепость и встретиться с ними в чистом поле. Арнбьерн, во всяком случае, ни за что не сделал бы подобной глупости, будь у него выбор.