Циклы исторических романов. Компиляция. Книги 1-10

***

Фэйленд замедлила шаг, приближаясь к столь знакомой двери. Она вдруг подумала, что дверь может быть заперта на засов изнутри, хотя и сомневалась в этом. Осторожно приподняв деревянную защелку, она не почувствовала сопротивления. И нажала сильнее, осторожно, чтобы не шуметь, а когда ощутила, что дверь поддается, толкнула ее ровно настолько, чтобы проскользнуть внутрь.

Она остановилась в сумраке и прислушалась. Сюда доносились звуки хаоса, царившего на улицах, но теперь их заглушали толстые глиняные стены дома. Она слышала шорох мышей над головой, наверное, в соломе крыши. И больше ничего.

Колман славился своим богатством, поэтому в доме было целых два застекленных окна, расположенных высоко под крышей. Они пропускали в большую комнату сумрачный свет дождливого туманного дня, но в остальных помещениях было совсем темно. Фэйленд видела горы шкур и меха на приподнятых у стен полах, очаг и висящий над ним котел, стол и стулья, которые тоже являлись признаками богатства. Все такое знакомое — ее обычное окружение в течение последних четырех лет. Она знала, что не будет по этому скучать. Совсем не будет.

Она двинулась через комнату туда, где у стены висел гобелен изящной работы, с цветами, которые ярко сияли, когда на них падали солнечные лучи. Фэйленд шагнула за ткань, чтобы та скрыла ее тонкую фигуру и никто не мог ее разглядеть в полумраке.

Ей не нужно было искать тайник Колмана. Она точно знала, где тот находится. За четыре года их супружеской жизни Колман ни разу не менял его положение, только время от времени подсыпал туда серебра. Она видела, что сухой камыш на полу в том месте не тронут, а значит, сокровища еще оставались там.

Фэйленд сказала Луи, что ей придется искать тайник, поскольку хотела выиграть время. Она пока не знала, сколько времени ей понадобится. Возможно, его и не хватит. Это была ставка в игре, способная окупиться сторицей, и на нее стоило потратить хотя бы пятнадцать или двадцать минут.

Фэйленд стояла неподвижно. Здесь не слышалось ничего, кроме звука ее дыхания. Она не могла сказать, сколько так простояла, ей казалось, что уже долго. Но Фэйленд знала, что в подобном ожидании минуты ползут мучительно медленно.

«Если я слишком задержусь, Луи начнет меня искать», — подумала она. Время шло, и вдруг из глубины дома до нее донесся некий звук. Теперь это точно была не мышь, а человек, который прошел через кухонную дверь, выходившую на заднюю улочку. Он проскользнул в нее тайком, чтобы остаться незамеченным.

«Добро пожаловать домой», — подумала Фэйленд.

Она не шевелилась, слушая, как кто-то мягко ступает по земляному полу, шуршит разбросанным на нем камышом. Но вот шаги замерли, наверное, когда вошедший огляделся по сторонам, а потом он двинулся дальше, судя по всему, удовлетворившись увиденным.

Он сделал три или четыре шага, и снова раздался шорох соломы, а после тихо звякнул металл. «Нож», — догадалась Фэйленд. Она бесшумно выступила из-за гобелена. В двадцати футах от нее, стоя на коленях спиной к ней, в земляном полу копался Колман мак Брендан.

Его плечи поднимались и опускались, пока он счищал землю с маленького серебряного сундучка, набитого драгоценными камнями, слитками золота и довольно приличным количеством серебра. Броши, запястья, кольца, рубленое серебро, монеты — Колман собрал впечатляющую коллекцию. И это наверняка был не единственный его тайник, но Фэйленд сомневалась, что когда-нибудь появится возможность избавить его от остальных, устроенных в других домах, лавках и на мельницах, которыми владел Колман в этой части Ирландии.

«Давай, шлюхин ты сын, выкопай все для меня», — подумала она.

Затем Колман перестал копать. Он сунул нож обратно в ножны и опустил руки в вырытую яму. Оттуда он достал сундучок, а когда повернулся, чтобы поставить его на пол, то наконец заметил Фэйленд, стоящую прямо за ним. Он ахнул и вскочил, рука его потянулась к мечу, все еще висевшему у него на поясе.

Затем он понял, кто это, и его рука снова опустилась, а тело расслабилось.

— Тебе стоило бы достать меч, — сказала Фэйленд, шагая к нему. — Впервые за день.

— Ха! — сказал Колман. — Надо же, маленькая боевая шлюшка явилась домой. А франк здесь? Я надеялся повесить вас обоих рядом. Вы уже признаны виновными в убийстве Айлерана, знаешь ли. Но если будет нужно, я могу повесить вас и поодиночке.

Фэйленд сделала еще шаг в его сторону.

— Я не знаю, где Луи, — сказала она. — Это не его дело, а мое.

— Что? Ты пришла умолять сохранить тебе жизнь? Нет, погоди… — сказал Колман, и Фэйленд увидела на его лице внезапное озарение. — Ты пришла украсть мой тайник, маленькая сучка!

— Да, — призналась Фэйленд и, вытащив меч из ножен, перехватила его поудобнее. — И я ждала тебя. Потому что знала: ты выберешь серебро, а не своих людей, как только решишь, что у варваров появился шанс разграбить этот город.

Колман улыбнулся.

— Ты мне здорово все упростила, — сказал он. — Ты пришла сюда, одетая вот так, вооруженная, готовая похитить мои богатства. Мне не придется тратить время и силы на то, чтобы тебя повесить. Я просто убью тебя здесь и сейчас.

Колман все еще улыбался, когда снова потянулся за своим мечом. Он схватился за рукоять, и оружие наполовину вышло из ножен, как вдруг Фэйленд метнулась вперед и вогнала кончик своего клинка в его руку. Она не промахнулась, клинок прошел насквозь. Колман завизжал — и это звучало совсем не по-мужски, — отдернул руку и поднес ее к лицу. Кровь из глубокой раны струилась алым ручьем.

— Ты сука! — крикнул он. — Будь ты проклята, чертова шлюха!

— Не называй меня шлюхой, — сказала Фэйленд. — Хватит с меня твоих оскорблений.

Колман перевел взгляд с искалеченной руки на Фэйленд, и на лице его проступили одновременно ярость, замешательство и — впервые — страх.

— Ты… — только и сказал он.

Колман поднял руку, словно показывая ей рану. Кровь стекала по предплечью и капала на пол, но от Фэйленд не укрылось то, что его левая рука потянулась за ножом. Она снова метнулась вперед, погружая острие меча в его левое плечо, и отпрыгнула, когда он атаковал.

— Ах, будь ты проклята, проклята! — крикнул Колман.

Он стиснул зубы, а обе его руки безвольно повисли по бокам. Он тяжело дышал, и Фэйленд видела, как он с трудом пытается сохранять спокойствие.

— Ладно, — сказал он. — Забирай сундук. Забирай его и уходи.

— Хорошо, — ответила Фэйленд, но не двинулась с места. Они молчали, глядя друг на друга.

— Дело было не в тебе, знаешь ли, — сказал Колман. — Айлеран, франк, это все… Дело было совсем в другом. Вовсе не в тебе.

— Я знаю, — сказала Фэйленд. — Именно это меня и взбесило настолько, что я собираюсь тебя убить.

Она следила за лицом Колмана, за его глазами. Он был неглуп и понимал, что не сможет ее отговорить. Его правая рука дернулась к Фэйленд, капли крови упали ей на лицо, а затем Колман бросился на нее. Она вскинула меч.

По правде говоря, она не знала, сможет ли убить Колмана, но он избавил ее от дальнейших сомнений, кинувшись вперед в тот момент, когда она подняла клинок. Она сдвинула руку всего на пару дюймов, и кончик меча вспорол его горло.

Глаза Колмана расширились, и он издал жуткий булькающий звук. Фэйленд дернула руку в сторону, высвобождая клинок. Из горла ее мужа брызнул фонтан крови. Она поспешно попятилась, когда Колман рухнул на пол. Он упал с глухим стуком, и пол задрожал, что Фэйленд ощутила сквозь подошвы сапог. Ноги Колмана содрогались, но она вытерла клинок о его штаны и вернула обратно в ножны. Затем она подошла к яме, которую Колман вырыл, и не без труда вытащила из нее серебряный сундук. Тот оказался тяжелее, чем она ожидала.

Сунув сундучок под мышку, она вернулась туда, где лежал Колман. Он все еще издавал тихие звуки, хотя не было ясно, жив он еще или нет. Она поставила ногу ему на плечо и толкнула, переворачивая на спину. Он не оказал никакого сопротивления. Горло его превратилось в рваную рану, исходящую потоками крови. Глаза были открыты. Она наклонилась, ища в них признаки жизни, но не увидела ничего.

— Прощай, муж, — сказала она.

Затем пересекла комнату и вышла в туман, на поглощенную паникой улицу, крепко закрыв за собой дверь.