Последняя игра

Связь со своими была прервана, и еще Мюллер красноречиво намекнул на то, что хорошо бы заполучить Красную библию.

Штирлиц развернул свежую утреннюю газету. Кто убил Фридриха? Месяц назад Мюллер аккуратно подвел своего агента к загородней вилле Гелена сначала в качестве механика гаража, но потом генералу неожиданно понадобился киномеханик. Штирлиц сам лично обучал Фридриха работе с киноаппаратурой — приглядывался к агенту.

Быстрые мышиные глазки Фридриха поблескивали бусинками, под глазами легли темные тени. Пальцы подрагивали, когда он тяжелым вечным пером писал очередной рапорт. Штирлиц угостил его кофе. Агент нервничал, мял листы, снова писал. Его залысины масляно поблескивали в неярком свете лампы, и штандартенфюрер заметил про себя, что при стрессе Фридрих потеет. Да, такому никогда не работать в разведке, если только в гестапо. Записи куцие, однотипные — Гелен снимал берлинские пейзажи. Самые обычные пейзажи — река, шебуршание молоденьких коричневых дроздов в черной палой листве, игру солнечных зайчиков в подмерзших лужах. При просмотре копий пленки ничего не было — только природа, иногда попадались полуразрушенные стены старой кирхи. Штирлиц, а вместе с ним и Мюллер, недоумевали. И вот вчера киномеханика убили.

Длинное тело Фридриха после смерти стало еще длинней и как-то сразу высохло, явив крупные тазовые кости, маленькие тонкие руки, обтянутые пергаментной как у старика кожей. Напротив сердца чернела огнестрельная рана. Светлые волосы на затылке слиплись в грязно-коричневый комок, это Штирлиц увидел отчетливо, когда санитары перевернули труп. Зейдлиц, следователь крипо, курил короткую трубочку, и офицер разведки заметил, как смешно это подражание Шерлоку Холмсу выходило у плотного, кругленького и одновременно маленького белобрысого немца.

— Во рту у него была земля, господин штандартенфюрер, — Зейдлиц укусил чубук.

— Где вы его нашли?

— В Карлсхорсте, у водокачки, взорванной русскими диверсантами.

— Но пуля немецкая, — Штирлиц взвесил на ладони маленький кусочек свинца, потом заглянул Фридриху в рот.

— Пистолет Люгер Парабеллум.

Парабеллум… Фридриха убили свои. А водокачка… Ее взорвали три дня назад, а труп агента нашли только этой ночью.

— Вы можете отвезти меня туда, где вы нашли тело?

— Да, конечно, штандартенфюрер.

Пахло окалиной и еще чуть кисло — взрывчаткой. Эта кислинка смешивалась с теплым жирным запахом медленно прогревавшейся земли. На закрученные винтом рельсы сел воробей, и Штирлиц про себя улыбнулся, обходя глубокую воронку. Земля обожжена взрывом, и клочки молоденькой травы уже успели превратиться в сухие травинки. Мужчина снял перчатку, зачерпнул горсть земли, растер ее между пальцами. Зейдлиц коротко пыхнул трубочкой, но ничего ему Штирлиц объяснять не стал и отряхнул руки. Фридриха убили не здесь. Сюда привезли лишь мертвое тело, иначе как объяснить то, что к слизистой прилипли камешки гравия?

Он расстелил на коленях маленькую карту, пока они ехали обратно в Берлин. От виллы Гелена до Карлсхорста более двадцати километров. Везти труп в машине да еще ночью, минуя многочисленные посты на дорогах — необоснованный риск. Его могли убить везде, тот же Мюллер. Но зачем? Если убил Гелен, то это оправдано одним — Фридрих стал свидетелем того, ради чего и он, и Мюллер начали все это дело. Фридрих видел Красную библию и, возможно, запечатлевал ее на пленку. Где сейчас пленка? Где Мерседес Гелена?

Силами разведки Штирлиц не мог воспользоваться, чтобы не привлечь внимание Шелленберга. Поэтому он позвонил Мюллеру.

Мюллер резкими сильными движениями намылил руки до локтя как заправский хирург. Смывая мыло, кивнул адъютанту:

— Не вешайте трубку. Скажите Штирлицу, что я сейчас буду.

Вода окрасилась розовым. Вытер пальцы полотенцем, прижал трубку к уху. Выпуклые глаза Мюллера скрылись под толстыми веками, и Генрих долго-долго стоял молча, потом повесил трубку.

— Принесите мне сводку наружного наблюдения за Серым Лисом, — тяжело сел на стул, отер лысину полотенцем. Итак, лис из ловушки смылся и жирную курицу все же унес. Своего человека убили, кинопленка пропала. Гелен посещал доктора Шверенбаха, казино для высших чинов Вермахта, был на десяти совещаниях, весь вечер провел на вилле. Виллу не покидал. Что ж… Придется допрашивать прислугу, а это Мюллеру страсть не хотелось.

========== Глава 6. Штирлиц и Мюллер ==========

Допрос ничего не дал. У Мюллера болела голова. Он злыми красными от недосыпа глазами поводил из угла в угол, потом впечатал взгляд в бледное лицо начальника охраны Гелена.

— Гюнтер, вы идиот или только прикидываетесь? Как так мог уехать Гелен, что ни духу ни слуху от него? Где он был ночью? Где был Фридрих? Когда ты, осел, в последний раз видел Фридриха?

— Вечером… После сеанса, — снова забормотал Гюнтер, оттирая потную лысину платком. Мюллер смачно, не стесняясь в выражениях, выругался, припомнив и матушку Гелена, и папашу Гюнтера.

Диспозиция складывалась следующая: Гелен вызвал ночью на одну из вилл (на карте Мюллер обозначил виллу тремя синими крестиками) киномеханика Фридриха. Труп Фридриха нашли в районе водокачки в Карлсхорсте.

Агенты гестапо уже прочесали гравийные дорожки виллы, но они с утра заботливо были политы садовником. Садовника Мюллер допросил собственноручно, но бедняга был чист — рутинная обязанность, не более.

— Кретин! — выругался Мюллер и снял трубку телефона: — Вы там нашли Мерседес Гелена? Как нет? Почему? Идиоты! Я не знаю! Хоть у самого генерала спросите! Мне плевать! Ищите!

Жалобно звякнула трубка, и стало тихо. Куда этот чертов Старый Лис дел автомобиль? Куда он поехал? Кто ему помогал?

***

А помогал Гелену Шелленберг. Не явно, конечно. С отмашки генерала неприметные сотрудники Шестого управления взяли машину Гелена под наблюдение. Они же отвлекли в этот момент личную охрану генерала.

— Пересменка. Мы заменяем, — под нос Гюнтеру в ту ночь сунули перед последним КПП удостоверение тайной полиции. Гюнтер махнул рукой, притормозил своих людей, и черные машины стрелой понеслись к вилле.

***

— Номер ты его точно хорошо запомнил? — Мюллер отложил в сторону ручку.

— 56-V-9078.

Такого номера не было в гестапо. Экипажи наружного наблюдения в ту ночь не выезжали. Никто из охраны под таким удостоверением не ездил, ни один офицер в гестапо под таким номером не числился.

А еще под ногами путался Штирлиц. Он приходил в морг к Фридриху, санитары описали его как «штандартенфюрер СС, походка уверенная, солидная, лицо…» Лицо Штирлица — это лицо Штирлица. Он что-то пронюхал. Если он русский, то этого тоже волнует судьба Красной библии. Ай-яй-яй!

Мюллер побарабанил пальцами по крышке стола, потом как хватит по нему кулаком, что подпрыгнула чернильница-непроливайка — Генрих оставался консерватором до мозга костей и новомодные отказывающиеся самописные ручки не признавал.

— Скажите, Штирлиц, вы разбираетесь в взорванных автомобилях? — шеф гестапо поднял воротник пальто, покосился на Штирлица. Штандартенфюрер пожал плечами, посветил карманным фонарем. Пахло горелой резиной, снова кислила взрывчатка, под ботинками захрустело стекло.

— Подрыв на мине, — любезно подсказал инспектор крипо, но Мюллер отмахнулся от него, как собака следуя за Штирлицем. Макс отмалчивался.

— Скажите, а зачем вы полезли в это дело?

Вопрос Мюллера Штирлица не удивил, лишь подстегнул вялую мысль. Значит, Мюллер знает про Красную библию. Очень хорошо, очень горячо. Впрочем Мюллера может интересовать что угодно.

— Служебная необходимость. Шелленберг утром взгрел за то, что генерал Гелен подвергся опасности. Вы ведь знаете, чем интересен Гелен. Мне поручено провести тщательное расследование по своим каналам.

— Да какое тут расследование? Машина всмятку, водителем и не пахнет, — ноздри мясистого носа Мюллера смешно шевельнулись. — Только, пардон, дерьмом пахнет. В которое мы вляпались. Вы же понимаете, кто такой Гелен?

— Вот поэтому я здесь, — Штирлиц устало полуприкрыл глаза. Мюллер раздражал. Детская ситуация — Гелен замел следы чисто, никаких улик, все правдоподобно и одновременно ясно как день. Виртуозное исполнение — справедливые подозрения обречены на провал. Красная библия исчезла. Лис показал хвост и нырнул в потайной лаз.

А Гелен довольно грел сухие ладони перед камином и продумывал новую комбинацию. После столкновения головами двух матерых щенков нужно поссорить. Бросить им аппетитную кость, и тогда начнется драка.

========== Глава 7. Госпожа секретарь ==========

Весной в Берлине резко холодало, как только серые блеклые сумерки окутывали цветущие сады. Штирлиц надел теплый темный свитер и, глядя на догорающие темно-красные угли в камине, выдернул из блокнота чистый лист. Стол был завален бумагами, везде лежали блеклые серые клеточки газетной бумаги, и ножницы хищно поблескивали под мертвенным голубым светом настольной лампы. Штирлиц косым неровным почерком, имитируя почерк Гальберга, бывшего старшего секретаря посольства США в Берлине, платного осведомителя гестапо с тридцать девятого года, написал по памяти: «Прошу разрешить выезд фрау Магдалены Ульрих в Краков».

Задумался. Что делала в Кракове Ульрих накануне сорок первого года? Ульрих, скромная машинистка посольства США, подарок Гейдриха, в тридцать седьмом неожиданно ставшая одной из претенденток на роль личной машинистки фюрера, а после занявшая скромный, как и она, пост секретаря при генерале Гелене.

Штирлиц искал лазейки к Гелену. Он исследовал скупые формуляры в Главном архиве РСХА, запросил архив Вермахта, и даже Шелленберг, этот тонкий, больной Шелленберг, не поленился дать санкцию в Мюнхен — отслеживать дальнейшие контакты генерала по линии внешней разведки.

Но Гелен был безупречен. Он был безупречен до восхитительности в своем неукоснительном следовании законам конспирации, в этом была выучка Канариса. Он взял на пост секретаря безупречную женщину, верную, как старый пес.

Штирлиц отчеркнул красным карандашом объявление в «Немецкой ежедневной газеты»: Фрау Ульрих искала место машинистки летом сорок третьего. С лета сорок третьего у Гелена не было секретаря. Что заставило умного и дальновидного генерала (Штирлиц не строил иллюзий) отказаться от верного друга и помощника?

Ответ на этот вопрос Штирлиц и искал на следующий день в глазах фрау Магдалены Ульрих, сидя напротив нее в кафе «Иеронимо».

Она ему понравилась сразу — умная, крепкая, уверенная в своей непоколебимости и напрочь лишенная той жеманной женственности женщины, предлагающей себя влиятельному мужчине. Она не кокетничала, она не старалась понравиться, она уже нравилась своим профессионализмом.

— Но я уже нашла себе работу, господин Штирлиц, — голос негромкий, но звучный, в каждой букве размеренность и педантизм — привычка разговаривать с людьми преимущественно по телефону. А в серо-голубых глазах все равно интерес — что он ей предложит?