Палач Рима

— Есть в тебе нечто, молодой человек, — наконец произнес Сеня. — Нечто такое, что есть и во мне. Железная воля. Антония наверняка ее тоже разглядела в тебе, если она спустя пять лет вновь прибегла к твоей помощи. Обычно она выбрасывает людей уже через несколько месяцев, как только использует их в своих целях. Значит, она считает, что ты годен на нечто большее. Вчера помощник Антонии, сегодня римский палач. Что же уготовано тебе завтра? Кстати, как твое имя?

— Тит Флавий Веспасиан.

— Что ж, юный сын рода Флавиев. Я дам тебе совет. Запомни его хорошенько. Это последний совет, который я кому- то даю. Я здесь всего по одной причине. Одной-единственной. Я не взял власть, когда до нее можно было дотянуться рукой. Когда я был консулом, мне следовало поднять мятеж. Гвардия была моей, Сенат по большей части моим, народ тоже был бы моим. Но я не решился.

Почему я не решился, когда столько лет к этому шел, да и сама власть тоже шла ко мне в руки? Почему? Ведь Антония наверняка рассказала тебе, что я делал все для того, чтобы приблизить это момент, как я пытался стать или наследником Тиберия, или, женившись на Ливилле, регентом наследника; как я избавлялся от соперников, пока выбор Тиберия не сузился до троих — Клавдий, Тиберий Гемелл или я?

— А Калигула? — не удержался от вопроса Веспасиан.

Сеян состроил презрительную гримасу.

— Этот юный извращенец-скорпион? Как ты думаешь, зачем я уговорил Тиберия вызвать его на Капри? Я рассчитывал, что наш безумец-император уже в течение первого месяца сбросит его с утеса. Но я ошибся, хотя кто знает, может, еще и сбросит. Но случись все так, как я задумал, разве кто-то обвинил бы меня в его смерти? Как никто не смог бы обвинить меня в смерти любого из вероятных наследников. Подозревать — да, но доказательств не было бы никаких. Ибо если бы они были, меня самого давно не было бы в живых.

Я делал все для того, чтобы во мне не увидели убийцу моих соперников. Я не желал брать власть. Я хотел, чтобы ее мне дали. Я наивно полагал, что если возьму ее силой, кто-нибудь другой наверняка попытается ее у меня отнять. Но если я получу ее на законных основаниях, то смогу ее удержать и передать сыну.

С этими словами он гордо посмотрел на Страбона и, положив ему на затылок руку, привлек его голову к себе и поцеловал в губы.

— Так каков твой совет, Сеян? — напомнил ему Веспасиан.

— Совет? Ах да, — медленно произнес Сеян и похлопал сына по щеке. — Мой совет таков: когда до власти можно дотянуться рукой, не ведай сомнений. Хватай ее, пока она сама идет к тебе в руки. Никто ее тебе не даст, если ты не схватишь ее сам. Потому что если этого не сделать, кто-то другой уничтожит тебя и твою семью за то, что ты вплотную приблизился к тому, что они оберегают как зеницу ока.

— Зачем ты мне это говоришь?

Сеян печально улыбнулся и покачал головой.

— А теперь давайте положим всему конец. Страбон, сын мой, подойди ко мне. Нас обоих сегодня ждет река.

— Я рад разделить с тобой твою участь, отец.

Сеян взял сына за руку, и они оба опустились на колени. Сеян пригнул голову, сын держал свою прямо.

— Меча не будет, отец.

— Нет, зато будет удавка, — произнес Спурий, делая шаг вперед вместе со своими подручными. Оба держали в руках по веревочной петле.

— Луций Элий Сеян и Луций Элий Страбон! — произнес Веспасиан. — Сенат приговорил вас обоих к смерти через удушение. Вы хотите что-то сказать?

Что хотел, я уже сказал, — ответил Сеян. Тем временем тюремщики накинули им на шеи веревочные петли.

Страбон покачал головой.

— Спурий, давай! — приказал Веспасиан.

Оба тюремщика сзади вставили в петли по короткой дубовой палке и принялись их крутить до тех пор, пока веревки не натянулись, врезаясь жертвам в кожу.

Спурий посмотрел на своего товарища и кивнул.

Медленно и методично они продолжили вращать палки, с каждым новым поворотом все сильнее натягивая веревки и сдавливая приговоренным горло. Держась за руки, отец и сын приняли медленную, мученическую смерть. Сначала глаза обоих вылезли из орбит, а из горла вырвалось клокотание. Затем из открытых ртов пеной потекла слюна и вывалился посиневший язык. По полу растеклись лужи мочи.

Лица обоих, теперь почти фиолетовые, являли собой пугающее зрелище: головы запрокинуты назад, глаза вылезли из орбит и безумным взглядом смотрят в потолок, губы растянуты в жуткой улыбке, зубы оскалены. И все же отец и сын продолжали держаться за руки даже тогда, когда костяшки их пальцев побелели. Затем булькающие звуки прекратились, зато воздух наполнил смрад свежих фекалий. В следующий миг лица обоих исказила гримаса, руки разжались, головы безвольно качнулись, а мертвые тела повалились вперед, удерживаемые лишь веревками, что впились им в горло. Палачи отпустили свои палки, и оба тела рухнули в лужи собственной мочи.

Веспасиан посмотрел на того, кто едва не вырвал власть из цепких когтей Юлиев-Клавдиев. В голове у него все еще звучал их последний разговор. Зачем Сеяну понадобилось говорить ему все это? Разве он когда-нибудь сможет захватить власть? Разве такое возможно?

Внезапно в его мозгу, совершенно непрошенная, всплыла последняя строчка пророчества Амфиарая: «чтобы наутро взять у четвертого Запад». Неужели речь идет о нем? Веспасиан покачал головой и оторвал глаза от мертвого тела того, кто так и не сумел взять в свои руки Запад.

Спурий, выброси тела на ступени, — распорядился он С этими словами он резко повернулся и направился к двери. Снаружи городская стража, а также Магн и его дружки с великим трудом сдерживали натиск толпы, пытаясь оттеснить любопытный плебс от тюремной двери. Веспасиан и оба преторианца бросились им на подмогу и принялись отталкивать напирающую человеческую массу, расчищая путь для Спурия и его подручных. Те бесцеремонно выволокли наружу тела Сеяна и его сына и, бросив их бесформенной грудой на Гемониевой лестнице, поспешили юркнуть назад в свое зловещее обиталище.

При виде бездыханных тел изменника и его сына толпа разразилась радостными воплями и подалась вперед. Буквально каждый сгорал от нетерпения первым надругаться над мертвецами. Вход в Туллианум теперь был свободен.

— Думаю, самая пора сматываться отсюда, господин, — предложил Магн.

— Знаешь, Магн, пожалуй, сегодня ты прав, — ответил Веспасиан, переходя на бег.

Они дошли до здания Курии, где было относительно тихо, и обернулись, чтобы бросить взгляд на Форум. В царившем там хаосе кто-то из растущей на глазах толпы переключил свое внимание на когорту преторианцев во главе с Макроном, что с трудом прокладывали себе путь от Форума обратно в лагерь. В преторианцев, сбивая их с ног, полетели куски разбитых статуй, палки, камни — в общем, первое, что попадалось буянам под руку. Так плебс давал выход своему гневу в адрес тех, благодаря кому временщик Сеян так долго продержался у власти.

Не желая терпеть это безобразие, взбешенный Макрон проревел команду, приказывая колонне остановиться. Гвардейцы замерли на месте и вытащили из-под тог мечи. За первым последовал новый приказ. Гвардейцы тотчас развернулись лицом в беснующейся толпе и с мечами в руках ринулись на своих обидчиков.

Не зная пощады, они безжалостно рубили на куски ближайших к ним людей, а когда те падали, переступали через их тела, чтобы обрушиться на очередную жертву. Свист и улюлюканье вскоре сменились воплями ужаса и боли. Толпа повернулась и бросилась врассыпную. Преторианцы устремились вдогонку убегающим, кромсая мечами тех несчастных, чьи ноги оказались недостаточно быстрыми.

На ступеньках храма Конкордии самые храбрые из сенаторов. кто осмелился высунуть нос наружу, беспомощно наблюдали за резней, которая от римского Форума постепенно распространилась на Бычий Форум и близлежащие улицы.

Веспасиан обернулся и посмотрел на Гемониеву лестницу. На ней никого не было, кроме двух изуродованных тел и впавшей в безумие женщины, что в знак скорби рвала на себе волосы и одежду. Это была Апиката.

Затем от Дома Весталок на дальнем конце Форума донесся оглушающий рев и стук кованых сандалий по каменной мостовой, заставив Веспасиана на миг оторвать глаза от Апикаты. Одного быстрого взгляда было достаточно, чтобы он развернулся и бросился в бегство.

— Бежим! — крикнул Магн и вслед за Веспасианом со всех ног бросился в сторону Квиринала. Его товарищи последовали его примеру. У них за спиной на Форум вышла остальная часть преторианцев. Разойдясь во все стороны, гвардия взялась наводить порядок, напоминая плебсу, кто истинный хозяин в городе.