Палач Рима

ГЛАВА 4

Дождь лил, не прекращаясь, целых два дня и две ночи, а потом превратился в противную, липкую смесь влаги и мокрого снега. Колонна начала подъем по извилистой торной дороге, что вела к перевалу, пролегавшему на тысячу футов выше. В отличие от перевала, боевой дух колонны был отнюдь не на высоте. Все до единого не только промокли, но и замерзли до самых костей. Призрак невидимого врага, который мог поджидать их на каждом шагу, наполнял сердца солдат нехорошими предчувствиями, особенно после того, что случилось с их товарищем. Разведчик не смог поведать им почти ничего. Языка он лишился, а писать не умел. Он мог только кивать в ответ на вопросы, прежде чем умер от кровопотери. Впрочем, удалось выяснить, что нападавших было двое, что оба были верхом и в штанах.

Веспасиан тотчас отозвал остальных разведчиков. Было бессмысленно рисковать жизнями четверых, чтобы обнаружить врага, который мог с расстояния убить вдвое больше. Сначала он подумал, а не выслать ли вперед фракийцев. Ко их жизни представляли для него куда большую ценность, нежели жизнь иллирийских всадников, которые — он был вынужден с горечью это признать — не могли тягаться по части меткости стрельбы с их невидимым врагом, даже если сам способ ведения боя исподтишка в его глазах был верхом бесчестия. Тем не менее, рассудил Веспасиан, если геты следят за их колонной, то рано или поздно они столкнутся с ними лицом к лицу, и тогда победит тот, чье преимущество будет заключаться в быстроте и численности рядов. И все же было нечто унизительное в том. что два варвара-лучника могли навести такой страх на колонну из сорока человек.

По мере того, как они поднимались все выше и выше в горы, дождь сменился густым снегом, и теперь путники были вынуждены идти шагом, чтобы лошади не охромели, поранив ноги о невидимые острые камни, что притаились под толстым снежным покровом. Веспасиан, смахнув с губы снежинки, повернулся к Магну, — тот ехал рядом, низко опустив голову, — и спросил:

— Ну как, сумел подружиться с теми четверыми легионерами?

— Да, это веселая компания. Как выяснилось, Луций — тот, которому повезло вытащить длинную соломинку, — страшно рад, что едет с нами. Более того, он знает, что обязан этим тебе. Кстати, прежде чем податься в армию, он был в Риме помощником конюха у Зеленых. У него там до сих пор имеется куча знакомых, и он пообещал мне, что как только мы вернемся в Рим, он сведет меня с ними. Что касается скачек, то свои люди никогда не помешают: кто-то подскажет, на какую лошадку лучше ставить, да и сами ставки можно делать не в последнюю минуту, а заранее. Глядишь, и куш можно будет сорвать побольше.

Несмотря на треснувшие от мороза губы, Веспасиан улыбнулся.

— Похоже, ты обзавелся полезным знакомством, — отозвался он не без сарказма, — особенно, если ты задумал спустить свои деньги на скачках.

Тебе этого не попять. Между прочим, я ведь никогда не заглядывал в твой кошелек. И вообще, главное, он понимает, что своей жизнью обязан тебе, как впрочем, и остальные трое, включая Варина. Ни один из них не питает к Целу теплых чувств, так что если дело дойдет до стычки с центурионом, они будут на нашей стороне.

Что ж, приятно слышать, хотя наш друг, похоже, кроме себя не желает никого знать.

Магн оглянулся на Цела. Тот ехал, по самый нос завернувшись в плащ и низко пригнувшись над холкой своего скакуна.

— Наверно, от такой погоды боевой дух из нашего центуриона вышел полностью.

— Сомневаюсь. Разве что на данный момент.

К тому времени, когда они подъехали к перевалу, снег уже валил сплошной стеной. Увы, если бы только дело ограничивалось этим! С перевала, завывая, порывами налетал ледяной северо-западный ветер, закручивая снежный занавес в настоящую снежную бурю. Веспасиан остановил колонну и наклонился к ехавшему рядом Тиносу.

— Что скажешь, декурион? — крикнул он ему на ухо, пытаясь перекричать завывания ветра. — Может, стоит вернуться и поискать укрытие, чтобы там переждать, когда стихнет буря? Или все-таки лучше двигаться вперед?

— Метель может продлиться как несколько часов, так и несколько дней, — крикнул в ответ Тинос. С его ресниц и ноздрей свисали крошечные сосульки. — Если мы останемся ждать, нас может занести с головой, и тогда мы наверняка замерзнем насмерть. Так что выбор у нас невелик — или вернуться назад, или идти вперед. Длина перевала всего пять миль. Если нам повезет, мы пройдем его меньше, чем за пару часов.

Веспасиан поднес ко рту посиневшие от холода руки и подул на них, вглядываясь в снежную пасть перевала. Впереди виднелась лишь плотная стена падающего снега, но он знал, что дорога через перевал ведет прямая, причем не более тридцати шагов в ширину, так что потеряться там невозможно. И он принял решение. Тинос прав, сейчас для них самое главное — не останавливаться, а все время идти вперед.

И он приказал:

— Вперед!

Тинос кивнул и подал всем пример. Веспасиан был вынужден несколько раз поддать в бока своему скакуну, чтобы тот тронулся с места. Усталый конь недовольно прижал уши, однако был вынужден подчиниться хозяину.

Через несколько сот шагов, каждый из которых давался ценой упорной борьбы со снегом и холодом, Веспасиан заметил, что его пытается нагнать какой-то всадник. Приглядевшись, он узнал Цела.

— Это безумие! — крикнул занесенный снегом центурион. — Мы должны повернуть назад!

— Пожалуйста, центурион, если хочешь, возвращайся, но мы идем вперед.

Цел поравнялся с ним и поехал рядом.

— Но зачем? К чему такая спешка? Нам ничто не мешает вернуться в лагерь, а когда метель стихнет и перевал будет свободен, предпринять новую попытку.

— Перевал может открыться лишь через пару недель, если не через месяц, — крикнул в ответ Веспасиан, заставляя лошадь преодолевать снежные заносы. — Мы должны пробиться на ту сторону.

— Прошение легионеров Помпонию может подождать. Скажи, зачем тебе подвергать риску жизни людей из-за такой мелочи?

Веспасиан понял, что ответа на этот вопрос у него нет. По крайней мере, ответа, который бы удовлетворил Цела. И ему ничего не оставалось, как прибегнуть к начальственному тону.

— Скажи, центурион, когда ты наконец перестанешь требовать отчета у своего командира? Клянусь богами, я разжалую тебя в рядовые, кто бы там ни стоял за тобой.

Цел смерил его пристальным взглядом, в котором читалось подозрение.

— Только не надо меня запугивать, — произнес, и рука его легла на рукоятку меча. — Лучше скажи, что ты задумал, Веспасиан?

— На твоем месте, Цел, я бы не стал этого делать, крикнул за его спиной Магн, плашмя прижимая к бедру центуриона ледяной меч. — Мне ничто не мешает пустить в ход оружие, ведь я, в отличие от тебя, не связан армейской дисциплиной

Цел резко обернулся к нему.

— В таком случае я бы не советовал тебе встревать между двумя военными. Это наше армейское дело.

— Может, оно и так, но мой меч по-прежнему лежит на твоем бедре, и стоит ему соскользнуть, как он распорет тебе ногу, причем в том месте, откуда кровь обычно вырывается фонтаном. Если же учесть нынешний мороз, то ты отдашь концы еще до того, как попадешь в руки лекаря.

— Ты вздумал мне угрожать?

— Отнюдь, у тебя ведь тоже в мыслях не было угрожать трибуну.

Цел вернул свой наполовину вытащенный меч обратно в ножны и повернулся к Веспасиану.

— Как только мы доберемся до Мезии, — вернее, если мы туда доберемся, — я доложу о твоем безрассудстве Поппею, — злобно бросил он и повернул коня обратно.

— Ничуть не сомневаюсь, центурион! — крикнул ему в спину Веспасиан. — Причем не только ему. Хотя легат легиона — Помпоний, и по идее первым ты должен доложить ему, но, как я понимаю, у тебя другие связи.

Услышал Цел эти его слова или нет, когда снова занял свое место в колонне, этого Веспасиан не знал. Впрочем, это было ему безразлично. Зато он мысленно отругал себя за то, что дал центуриону понять, что у него имеется некий, не известный тому мотив.

— Когда я заметил, как он подъехал к тебе, то подумал, что будет лучше, если я на всякий случай его догоню, — крикнул ему Магн, также убирая в ножны свой меч.

— В этом не было необходимости, — сердито отозвался Веспасиан. — Все в порядке.

— Отлично, в следующий раз, когда я увижу, как центурион тянется за мечом, чтобы замахнуться на трибуна, я решу, что все в порядке и в моей помощи нет необходимости.

Веспасиан отвернулся, злясь на самого себя за то, что выплеснул раздражение на друга. Стиснув зубы и сощурившись от ледяного ветра, он сосредоточил внимание на дороге. Снег уже доходил лошадям почти до колен. Животные заметно выбились из сил и передвигались с великим трудом. Веспасиан поравнялся с Тиносом.

Сколько, по-твоему, мы прошли? — крикнул он ему. Голос его был едва слышен, заглушаемый порывами ветра.

— Примерно милю.

— Значит, нам осталось еще четыре, а так как снег и не думает стихать, то я начинаю сомневаться в том, что мы сумеем их преодолеть.

— Я знаю лишь одно: если снег будет лошадям выше, чем по колено, нам всем придется спешиться и вести их за собой, причем в любую сторону.

Сказав эти слова, Тинос неожиданно дернулся и с удивлением посмотрел на стрелу, которая застряла в его груди. Из ноздрей и уголков рта декуриона показались ручейки крови, и в следующий миг он соскользнул на землю.

Веспасиан резко развернул свою лошадь.

— Назад! Засада! — проревел он, скорее почувствовав, нежели увидев, — как слева от него всего лишь на расстоянии нескольких пальцев пролетела еще одна стрела. Ни Магна, ни Сабина долго уговаривать не пришлось, поскольку оба видели, как упал Тинос. Но позади них колонна являла собой сущий хаос. Цел, четыре легионера и первые иллирийцы моментально подчинились его приказу, однако на них сзади напирали те, кто шли следом, но из-за воя ветра ничего не расслышали.

— Всем развернуться и, держа дистанцию, двигаться назад! — крикнул Веспасиан, пытаясь пробиться сквозь возникшую давку. Рядом с ним в одного из легионеров сзади вонзилась стрела, выбив его из седла. Лишившись седока, испуганная лошадь с громким ржанием встала на дыбы, перебирая в воздухе передними ногами. При этом она копытами задела голову какого-то солдата, и тот без чувств рухнул в снег.

На глазах у Веспасиана ситуация выходила из-под контроля. Передние ряды были охвачены паникой, задние продолжа ли напирать. Вытащив охотничий лук, он вставил в него стрелу и огляделся по сторонам, пытаясь угадать, где мог затаиться враг. Увы, он ничего не увидел, кроме плотной стены снежных вихрей. В следующий момент рядом с ним с луком в руке вырос Ситалк.

— Почему вы не повернули назад?! — накинулся на него Веспасиан.

— Потому что на нас напали сзади, трибун. Не могу точно сказать, откуда, но одного из своих воинов я уже потерял.

И тогда до Веспасиана дошла страшная правда: они угодили в западню, зажатые посреди ущелья двумя затаившимися лучниками. Они не могли сдвинуться ни вперед, ни назад, не теряя при этом своих товарищей.

— Всем спешиться и отойти к краю дороги! — приказал он, перекрикивая ветер, и первым соскочил на землю. Постепенно его приказ достиг хвоста утратившей порядок колонны. Всадники соскочили с лошадей и бросились искать укрытие под отвесными стенами ущелья. Преодолев высокие, по колено, сугробы, Веспасиан, надрывно дыша, прижался спиной к каменной стене рядом с Целом и еще тремя легионерами. В безумном вихре снежинок дыхание вырывалось у него изо рта туманным облачком.