Гладиатор для неё

Глава 6

Напряженный возглас: «О-о-о!» пронесся среди зрителей. Но гладиаторы развернулись и показали, как они ловко зажали мечи у себя в подмышках.

Гости, увидев целых и невредимых бойцов, стали радостно хлопать в ладоши и кричать: «Браво!». А после, всей толпой бросились к гладиаторам и, со словами похвалы, стали разглядывать и ощупывать их самих и оружие. Многие были убеждены в каком-то фокусе.

Говорили наперебой, что не видели, до сегодня, ничего подобного. Показательный бой получился так, агрессивен и правдоподобен. Скорость и темп бойцов, вообще, казались за пределами их представлений о возможностях человека.

— Теперь понятно, почему вы двое разбиваете всех в труху, — префект вигилов под впечатлением не сдерживал эмоций, — Почему не выступаете в одиночных боях? Ведь за такие больше платят, они считаются лучшими среди элитных.

— Мы хорошо бьемся в команде, — Германус тяжело дышал, но все же отвечал, — А поодиночке мы слабы.

— С такими выступлениями впору к самому императору идти, в его дворце выступать, — трибун деловито похвалил, качая головой с серьезной миной на лице.

— И туда обязательно сходим, если позовут, — Дакус ответил с широкой улыбкой, показав все свои белые зубы.

Луций остался очень доволен, теперь весь город станет обсуждать это выступление в его доме. Будут подходить к нему, интересоваться, просить советов.

— Жена, прикажи принести амфору лучшего сицилийского! — глава дома кричал так, чтобы все присутствующие услышали его слова, — И пусть принесут два кубка этим храбрым и ловким гражданам.

Он специально отметил факт римского гражданства у выступавших. Мол, смотрите, я собираюсь выпить не с рабами-гладиаторами, а свободными бойцами арены. При этом Луций подошел и похлопал по очереди по плечу Германуса и Дакуса. Его рабы поспешили выполнить приказания хозяина. Азий возглавил шествие слуг, а Фелица изящно и ловко подала два кубка гладиаторам. Дакус при этом не упустил момент, чтобы не подмигнуть ей с улыбкой.

Амфору распечатали при гостях, под их общий одобрительный гул. Азий специальном деревянным молотком сбил сургучную пробку. Затем, двое рабов плеснули из амфоры вино в глиняную кружку. Азий сделал большой глоток, продемонстрировав всем, что выпил до капли, перевернув над собой пустую посудину. Из амфоры вино перелили в несколько серебряных кувшинов. Они предварительно были заполнены, на три четверти, холодной родниковой водой. Уже из них рабыни разливали гостям в кубки. Только хозяину разбавляли наполовину.

Луций сам, по очереди, подал каждому гладиатору по кубку. После поднял вверх руку со своим. Произнес: «Во здравие собравшихся! Благоволят нам боги!». Гости хором ответили: «Аве!» и выпили. Распробовав вино, стали нахваливать и уточнять — с какого склона Этны собирали виноград для этого вина.

Когда эмоции утихли и вино было допито, Атилия распорядилась чтобы гладиаторов провели в баню, где они могли бы ополоснуться и привести себя в порядок. Затем, она подошла к префекту вигилов.

— А не увидитесь ли вы сегодня с сыном Луция — Секстом Цецелием? Ведь вам необходимо обойти все сторожевые посты. Мы с мужем хотим узнать, как его здоровье и не нуждается ли он в чем-то.

— О, я обязательно сегодня к нему загляну, — префект был все еще на взводе, — Расскажу про нынешнее выступление гладиаторов в доме его отца. Непременно передам ваши слова.

Атилия знала, как в ссоре Секст заявил, что отказывается от наследства. Такое могло значить только одно — сын отрекся от отца.

— Да, и спроси у этого упрямца, — Луций снова громко говорил, чтобы все услышали, как он переживает за сына, — Почему он не пришел на сегодняшний ужин. Ведь я его звал! А он, неблагодарный, даже ничего не ответил.

— О-о-о, Луций, ты не справедлив к нему, — префект встал на защиту своего подчиненного, — Он отличный командир! Его когорта — лучшая! После первой, разумеется. Но если он и дальше будет выполнять так свои обязанности, так ты не заметишь, как он станет моим заместителем. А уж когда я уйду на пенсию — то и место мое займет с почетом. Да я сам буду его рекомендовать!

— Похвала сына его командиром — это лучшая похвала его родителям, — народный трибун старался угодить и Луцию и префекту, — Вот если бы его мать смогла бы дожить до этих дней…

После этих слов она взглянула на мужа. Лицо его перекосила гримаса недовольства. Он сразу постарался избавится от обоих и спросил:

— Префект, не проводишь ли нашего приятеля, трибуна к его дому? А то он уже слегка шатается от вина.

Взяв под локти обоих — повел их к выходу, рассказывая по дороге как он устал, добираясь из Македонии в Рим. Увидев такое, гости стали собираться и прощаться с Атилией, говоря слова благодарности. После направлялись к выходу. Вскоре в большой гостиной остались лишь Серселия, которая скучая, ела виноград, и банщик с работорговцем.

Эти двое что-то негромко, но увлечено обсуждали. Атилия подослала к ним Фелицу, и та мягко проводила их за колонны в атриум, предлагая вина и сыра. Когда они уселись там и перестали обращать внимание на гостиную, Атилия подошла к подруге.

— Пора, дорогая. Поднимайся вслед за Фелицей в спальню.

Та, услышав, поспешила по указанному пути. Сама же Атилия вышла в столовую и велела одному из рабов позвать сюда Германуса. Вскоре тот пришел.

— Слушай, Германус, я придумала, как мы можем закрепить гарантией для тебя мое предложение. Серселия, знатная патрицианка и моя подруга согласилась заменить меня в таком деликатном деле. Как тебе такая гарантия — подойдет? Она ждет тебя в спальне наверху, там вам никто не помешает. Фелица проводит.

— Нет, матрона, я не согласен. Такой вариант не дает мне в нашем деле, вообще ни каких гарантий. Это будет не твоя тайна, а ее. Не подходит.

Молодой гладиатор расплылся в широкой улыбке.

— А если, ты уж хочешь потакать желаниям своей подруги, то зачем ты меня пытаешься обмануть? Кроме тебя никто другой не станет мне гарантией безопасности.

— Ладно! Ты меня раскусил, извини что пыталась обхитрить. А что твой приятель, он хотел бы провести вечер с патрицианкой? Она готова очень щедро отблагодарить.

— Этот скорее всего не против. Сейчас узнаю.

Германус удалился в столовую для слуг, где им накрыли стол. Через пару минут тихо зашел Луций. Атилия слегка дернулась, увидев его рядом.

— Не бойся, жена, это я. Ну что, он согласился нам помочь? И главное — сколько он за это запросил?

— Он отказался. Серселия предлагала тысячу денариев.

— Она с ума сошла!? Такие деньжищи! Это стоит в двадцать раз дешевле. И он отказался? Идиот!

— Тихо, Луций, не кричи. Он пошел за своим товарищем. И деньги даст Серселия сразу, не переживай у тебя она их не будет занимать.

— А что его товарищ, согласен?

— Да я в принципе не против, — с широкой улыбкой появился темноволосый Дакус, — Только кроме платы я хочу еще завтра вечером вашу рабыню Фелицу на часок. Тогда все выполню по высшему разряду.

— Да ты что, болван, совсем обнаглел, — Луций был вне себя, — Тебе дают целое состояние за ночь с приятной, и не старой еще патрицианкой, а ты торгуешься. Моя прислуга не участвует в проституции. Давай иди уже к ней!

В это время подошла Фелица, и Дакус, убрав улыбку, последовал за ней.

— Ты посмотри, какой наглец, — Луций не унимался и продолжал им в след, — Мой дом все же приличный.

Он еще немного поворчал и спросил:

— А где Эктор? Разве тоже ушел, у меня с ним еще дела.

— Они с торговцем жизнями в атриуме болтают.

— Атилия, я понимаю твою брезгливость, — Луций скривился в гримасе, — Я тоже недолюбливаю работорговцев, они ниже нас, как и Эктор. Но я вынужден для увеличения доходов иметь с ними дела. К тому же, Азий сейчас выведет одного из них. Ты должна немного еще посидеть с нами. Ты как хозяйка обязана управлять домашними делами, когда мне надо отвлечься.

После они пошли в атриум к банщику и второму гостю. Подойдя, Луций сразу, без церемоний, обратился к торговцу рабами:

— Слушай, не обессудь, нам надо с Экторм кое-чего обсудить. С тобой мы встретимся завтра в термах. Давай выпьем по глотку и Азий тебя проводит. Ты с охраной пришел?

— Да, Луций, не переживай, я всегда с охранником. Кстати, он бывший гладиатор. Выступал в Эфесе. Ты мог его видеть, на тамошней арене — он знаменитость.

— Возможно, я там часто бывал. Вот, даже Атилии обещал свозить ее в этот чудный город, как-нибудь. Ну, прощай.

Они подняли свои кубки и, сделав по глотку, распрощались.

— Знаешь, что, Эктор, дружок мой, — Луций уже пьянел, — на ближайших боях весь город будет ставить на этих бойцов, и выигрыш на победе сильно уменьшится. Но я придумал как заработать солидные деньги. Скажи, у тебя есть капитал для нашего предприятия?

— Есть, то есть. Но, во-первых: я должен знать, о какой сумме идет речь. И во-вторых: сколько можно заработать? И главное — каковы риски?

— Атилия, милая, распорядись принести нам еще вина и закусок. И пожалуйста не торопись, сама все проверь.

Она поднялась и спокойно ушла. Дав быстро распоряжения слугам, потихоньку вернулась. Остановившись за колонной, стала слушать, о чем говорят банщик и муж.

— Я уверен на проигрыше его команды можно поднять минимум в трое. Надо выкупить двоих, — это снизит их возможности. Ты слышал этого торговца, у него есть два нубийца, что о них знаешь?

Эктор подумав отвечал:

— Конкретно про этих — ничего, а вообще нубийцы очень выносливы и живучие. Да и среди них много высоких мужчин. Что касается котировок ставок, если на команду германца все кинутся ставить, то можно поднять и в пятеро. Надо нанять их хоть раз выступить, так как сегодня, на Форуме. Тогда успех в ставках гарантирован.

— Да, еще можно, для уверенности, слегка «подпортить» этого долговязого. Ты знаешь, кому заплатить, чтобы его пырнули ножом перед выходом на арену?

— Ножом нельзя, слишком заметно, — Эктор рассуждал деловито, — надо гвоздем ржавым в ногу.

— Тебе лучше знать. У тебя в охране амфитеатра Флавиев есть свои люди?

— Найдутся. А сколько ты хочешь поставить?

— Думаю тысяч триста денариев, — Луций отхлебнул и мечтательно закатил глаза.

— Да ты с ума сошел! — банщик аж вскочил от возмущения, — Такие крупные ставки всегда привлекают внимание.

— Я буду заключать пари с двумя сенаторами, по сто пятьдесят тысяч. А ты можешь ставить где обычно. Тебе тоже стоит разбить сумму, на несколько ставок в разных местах.

— Я думаю так может получиться. Надо подсчитать затраты: два нубийца двадцать тысяч, да двое из группы германца — не меньше десяти. Их надо купить сразу. После выступления на них цена вырастет, с увеличением популярности этих двоих.

— Здесь, ты прав. Они бьются в группе из шести, может купить троих или четверых? Затраты предлагаю разделить пополам.

— Вот ты хитрец! Я-то не смогу поставить как ты. Максимум тысяч пятьдесят удастся. Значит и траты должны быть соответствующими.

— Ладно! — Луций был недоволен, — Предлагаю потратиться поровну, а после я тебе верну со своего выигрыша.

Наступила ночь. Хозяин и его гость уже напились и спали на своих лежанках в атриуме. Атилия заранее продумала как обезопасить себя от мужа. Для этого она распорядилась, чтобы ему и его собеседнику подавали крепкое не разведенное вино.