Гладиатор для неё

Глава 22

Эктор очнулся с сильной головной болью. Кромешная тьма вокруг мешала понять, где он находится. Судя по запаху плесени и сырости — это подвал. Почему он здесь?

Сначала определилась причина жуткой боли. Похмелье. Сомнения в этом отпали напрочь, когда Эктор почуял свое дыхание. То был ужасный перегар. Возможно, он оказался в винном погребе, после бурной пьянки. Тогда это не очень хороший погреб. Любой винодел и торговец прекрасно знают — сырость враг качества напитка.

Так, раз он вспомнил это, значит должен вспомнить и остальное.

Пытаясь подняться, Эктор обнаружил две вещи. Во-первых, он все еще не трезв. Во-вторых, все его тело болело. Пока он не начал шевелится, всю боль брала на себя голова. Может, спьяну, свалился в катакомбу, или чего хуже, в какой-нибудь этрусский старый склеп.

От таких мыслей, ко всему прочему, добавился страх.

Он решил крикнуть. Громкое эхо и зловещая тишина в ответ, быстро дали сообразить — затея не из лучших. После этого стало еще страшнее. Сначала он испугался от того, что никто не отозвался. Потом, из-за боязни, что сейчас, все-таки, кто-то может ответить.

В таких местах очень часто — этот «кто-то» настроен не дружелюбно. Тем более если «он» окажется не человеком. Например, хищником, или просто, диким зверем — возможно кабаном. Они весьма не дружелюбны. Эти их острые клыки… О, боже, клыки!

Теперь ему чудились белые, с желтизной, длинные зубы различных форм и размеров.

Дошло до того, что он себе обрисовал картину: древний склеп, где покойник превратился в демона. Сейчас он поднимется из своего саркофага и вцепится, зубами, в горло несчастного Эктора.

Звук скрипучей тяжелой двери, и лязг задвижки, из-за стены, заставили его вздрогнуть. Лоб покрылся испариной. Еще одна дверь, теперь прямо перед ним, открылась. Фонарь осветил место — оказалось это тюремная камера.

«Чего орешь? Очнулся, что ли…» — не очень приветливо поинтересовался вошедший.

«А-м, эм, хм э-э, пить» — все, что получилось сказать в ответ.

Тюремщик протянул деревянную, варварскую кружку с большой ручкой. Эктор машинально взял ее. Превозмогая брезгливость, стал пить.

«Это тебе не вилла в неаполитанском заливе. Нечего такие рожи корчить. Скоро они вернутся — тогда кривляйся. Ха-ха-ха-ха».

Грубый искренний смех говорившего, заставил Эктора сжаться в комок.

Он, вдруг, все вспомнил.

Это подземная тюрьма за городом, в старинной шахте. Везли его сюда на телеге. Еще он здесь подвергся пыткам. Точнее, только избиению и угрозами пыток. Он не стал дожидаться истязаний над собой, и все рассказал. Вообще все, даже то чего не спрашивали. Взял и выложил.

Он говорил, и в это время его не трогали.

Сначала отвечал на вопросы. Они касались Луция, и всех дел, связанных с гладиаторами. После, уже рассказал и то, что относилось лично к нему. Как он мошенничал при торговле рабами. Как шантажировал римских знатных дам. От кого из них добился близости вместо денег, а после и денег, чтобы скрыть близость с ним. Про попытки шантажировать Атилию — итогом которых, стал шрам на носу.

Этот момент позабавил тех, кто его допрашивал. Они посмеялись. Он, почему-то, смеялся вместе с ними. Хотя ему ничего не казалось смешным.

После такой «разрядки обстановки» Эктора понесло. Он зачем-то выложил, что всучил Луцию свою рабыню, для слежки за ним и Атилией. Похвастался тем, как не раз проделывал подобное для сбора информации из нужных ему богатых римских домов, даже знатнейших семей.

Такие сведенья для слушавших, оказались весьма интересными. От него потребовали подробностей, с конкретными случаями. Эктор выложил все до мелочей. Одобрительные покачивания головой на его рассказы подбадривали.

Он смог внимательно рассмотреть своих похитителей. Насколько позволило скудное освещение. Их оказалось четверо. Трое одеты, как римские граждане средней руки, каких большинство на улицах города. Четвертый походил на деревенского вольноотпущенника. Он единственный кто выполнял приказы первых трех и, по всей видимости, являлся местным тюремщиком.

Остальные не были ни военными, ни чиновниками. Эктор догадался об этом из-за отсутствия какой-либо дисциплины и субординации. Например, записи его допросов они вели по очереди. Каждый старался быстрее отделаться от такой работы.

На пальце одного красовался серебряный перстень с орлом. Он знал, их носили бывшие вояки. Руку другого, украшала татуировка в виде игральных костей, такая могла значить, что ее владелец отдал свою судьбу Фортуне. Эту богиню считали своей заступницей воры и разбойники. Правда, татуировка была сделана явно не профессионалом и поблекла от времени. Скорее всего, владелец сделал ее в юности. Возможно, даже сам себе.

Выходило, что по всем признакам Эктор оказался в частной тюрьме. Скорее всего, незаконной. Частично его догадки подтвердились, когда тюремщик, по приказу, принес вина и закусок. Они все вместе, кроме самого тюремщика, сели за стол. Сами пили разбавленное вино, Эктору наливали по-скифски — крепкое.

Он очень быстро захмелел. Те, по записям, стали допрашивать его заново. Постоянно сверяли и отмечали, сходились ли нетрезвые ответы с предыдущими.

Так Эктор и напился до беспамятства.

Тюремщик ушел, оставил его с кружкой воды и сильными страданиями от похмелья. Страдать Эктор не любил.

Немного поразмыслив, решил предложить тем трем выкуп за себя. Хоть почти все состояние он и проиграл, но кое-что все же у него имелось. Еще можно было продать рабов.

Когда, наконец-то, дверь его камеры вновь открылась, перед ним появился только один из трех. Это был тот, что с перстнем, вроде как бывший вояка. Сначала Эктор обрадовался — с одним договориться намного проще. Вот только вскоре, в камеру зашел его старый знакомый. Появление, которого очень напрягло Эктора.

Седой грек-лекарь, он нанимал его для связи со своими внедренными рабынями, сейчас появился здесь не на его стороне. Старик подтвердил, что это действительно тот, кто платил ему за «особые поручения». Так же подтвердил его связь с Луцием. Требования и большую оплату наперед, чтобы добить любым способом гладиатора Германуса.

После такого Эктор совсем приуныл.

* * *

— Кого, любезнейший, говоришь, обнаружили убитым?

Император нахмурил брови. Видимо, пытался понять, о ком ему докладывал городской префект.

Атилия услышала, сильно колотившееся сердце, и почувствовала, как пересохло во рту. Неужели они все же смогли добраться до Германуса, и теперь он мертв.

— По делу об известном гладиаторе ведется расследование, — префект сухим тоном чиновника продолжал доклад, — И сегодня утром было обнаружено тело убитого мужчины. Его нашли с распоротым животом в сточной канаве Субуры.

— Да, кого, демон тебя побери! — августейший не сдержался, — Кого нашли?

От крика императора, городской глава закрыл на мгновение глаза и дернулся всем телом. Адриан озвучил мысли самой Атилии.

— Нашли вашего бывшего казначея — Луция Цецелия.

Глубокий выдох разнесся по всей гостиной — император не пытался скрыть своих переживаний. Видимо, он, как и Атилия, подумал о смерти Германуса.

— С тобой, старым бюрократом, окончательно поседею.

Он движением руки потребовал стул, и сразу на него присел.

— Ну, докладывай подробности. Нет! Сначала скажи: с гладиатором все в порядке?

— Мой Цезарь, последние донесения говорят, что он жив. Бог подземного мира от него отстал. Теперь надо определить, куда его перенести. Мне доложили, что ему собираются отомстить.

— Кто это собирается?

— Когда вызволяли его товарища, ну того дакийца, помните? Так вот, почти всю шайку накрыли, но их главарь сбежал и до сих пор не пойман. По-моему его имя Выжимка, или как-то так.

— Жмых его зовут, — вдруг вырвалось у Атилии.

Все, кто присутствовал, обернулись на нее. В их глазах читалось искреннее изумление. Мол, чего это она посмела, без разрешения, влезть в разговор первейших в государстве мужчин. Еще больше их удивило само знание замужней патрицианки, о таком человеке, из самого дна общества.

Сначала Атилия очень испугалась, что выдала при всех такие свои познания. Но почти сразу совладала с собой.

— Прошу меня простить, за такую дерзость. Я несколько раз слышала это имя от мужа. Оно очень странное, и мне запомнилось.

— Значит, твой бывший муж имел дела с такими личностями, и не скрывал этого.

Император сильно выделил слово «бывший». Атилия поняла, что она сейчас может потерять то, что ей должно достаться от Луция, как вдове. Если Адриан настоит на ее статусе разведенной. Он имеет на это право. Когда объявит Луция изменником, все его имущество перейдет в императорскую казну.

Вилла и огромное поместье. Еще значительная сумма деньгами. Без всего этого она такой большой дом и рабов не сможет содержать. Это вынудит ее постоянно обращаться за помощью к будущему мужу, или императору. Она снова окажется без средств, и абсолютно зависима.

— За это так же прошу прощения. Я еще не до конца осознала, что стала вдовой.

Адриан вскинул брови, глядя на нее. Он все сразу понял.

— Ты хочешь вступить в наследство Луция?

— Думаю, я имею на это право, — кивнув, ответила она.

— Милая, ты очень молода и неопытна. Вокруг богатых вдов всегда появляется куча мошенников и псевдо кредиторов. Они тебя измотают, даже не представляешь как.

— Но, ведь вы же сами объявили, что берете меня под императорскую опеку. Неужели, кто-то посмеет обмануть клиентелу такого патрона как вы?

— Да, ситуация… — со вздохом сказал Адриан.

Он немного поразмыслил молча, и продолжил:

— Ты видишь, Антиной, какую жену я тебе подобрал? Друг мой, она не только красива и умна, но и весьма богата, теперь. Тебе будет завидовать пол империи, и половина Рима в придачу. Держись за нее двумя руками!

Такое замечание правителя очень развеселило и его самого, и всех остальных. Веселый смех наполнил радостью всю комнату. Тут же прозвучал тост за здоровье и счастье будущей пары. Когда кубки осушили, Адриан обратился к префекту города:

— Давай, милейший, вкратце, и без жутких подробностей заканчивай свой доклад.