Побег. По двум сторонам океана

— Лионский адрес Софи я не знаю. Но возможно она всё ещё гостит у родственников. Здесь адрес Изабелль. Да, не забудь, ты до сих пор пари не выполнил, — засмеялся он.

Пьер прижал к сердцу кусок бумаги.

— Спасибо тебе.

***

Мэр Монгранд(*) занимался самими обычными делами в самый обычный рабочий день. На столе у него были аккуратными стопочками разложены всякие приказы, указания, жалобы и просьбы горожан. Как ему всё это надоело, он поглядывал каждую минуту на часы и ждал окончания рабочего дня. А столе перед ним лежали бумаги, бумаги и снова бумаги.

Вдруг к нему ворвался охранник.

— Господин мэр, там какой-то ненормальный просится к вам на приём.

— Так впустите его, — бросил мэр, не гляда на охранника.

— Да он…

Но охранник не смог договорить фразу, кто-то вытолкал его в коридор и закрыл дверь. Мэр поднял глаза, и они вылезли на лоб. В кабинете мэра стоял юноша, одетый только в одни только кальсоны, сзади он держал большой и странный мешок.

— Зачем вы пришли? — еле-еле проговорил от изумления он.

— Господин мэр, — промолвил юноша. — Научите меня шить. А то у меня уже вся одежда пришла в негодность, скоро придётся ходить в чём мать родила.

— Да как ты смеешь! — поднялся со стула мэр и вышел к юноше.

— Прошу понять меня, господин мэр, — взмолился юноша. — Помогите мне. Я даже своего друга не могу обнять, как-то больновато становится.

Юноша достал из-за спины мешок и положил его на стол мэра. Из мешка вылез дикобраз. Испуганное животное, которому в глаза резко попал яркий свет, свалилось со стола. Первым кого он увидел, был мэр. Дикобраз зашипел и направился на Монгранда. Мэр попятился назад, он посинел от страха, споткнулся об собственный стол и упал.

— Спасите, убивают! — закричал мэр.

Но дикобраз не собирался оставлять мужчину в покое. Он посильнее вытаращил иголки и пошёл вперёд. Мэр с криком рванулся назад. Его громкий голос напугал животное, и оно понеслось прочь от Монгранда, сбив с ног ворвавшихся в кабинет охранников.

***

Пьеру дали несколько суток заключение за нарушение общественного спокойствия. Сбежавший дикобраз хорошенько погромил кабинет Модгранда и остальную мэрию, за что Пьер должен был выплатить и штраф. В отношении его хотели возбудить дело и о покушении на жизнь градоначальника, но стражи порядка всё же смиловались над юношей. Но Пьер не был расстроен временным заключением — он скоро увидит Софи. А это самое главное. Ради Софи можно и тюрьму потерпеть.

На следующий день к Пьеру пришёл посетитель — приёмный отец.

— Здравствуй, узник, — невесело сказал Шарль. — Как всё это объяснить?

— А чего объяснять? — усмехнулся Пьер. — Я пришёл с просьбой к мэру, а а ему не понравился мой визит.

— Зачем ты это сделал? — строго спросил Шарль.

— Пари проиграл.

— И что же ты не сумел выполнить?

— Отец, я смог стать счастливым.

Шарль удивился словам сына. Он пристально посмотрел на него. Сын, действительно, был другим. На его лице сияла улыбка, несмотря на тюремные решётки, он был весел. Наконец-то Шарль смог испытать радость за сына.

— Откуда дикобраза взял? — по-дружески толкнул он Пьера.

— Купил у знакомого зоолога. Надеюсь, со зверем всё в порядке?

— Да, его отдали в зоосад.

Пьер посмотрел на отца.

— Папа, мне нужно… — таинственно сказал он, но Шарль перебил сына.

— Ну уж нет, дорогой, взятку за тебя я давать не буду, — хлопнул он Пьера по плечу. — Посиди уж здесь, нарушитель спокойствия.

— Я не прошу взятку. Мне нужно в Париж, — заявил он.

Шарль радостно изменился в лице и воскликнул, обняв Пьера:

— Наконец-то ты захотел встретиться с родителями.

— Нет, я хочу встретиться с одной девушкой, Софи Дюшен.

Новость о девушке оказалась для Шарля неожиданной и приятной, он сам засиял от счастья. Давно он ждал этого для, давно. Шарль мог только мечтать о том, что его сын когда-нибудь сможет влюбиться. Но была проблема — Шарль слышал о Софи Дюшен. Он испугался, что будет, кода Пьер узнает правду о своей возлюбленной? Сын хорошо знал буйный и принципиальный характер приёмного сына, доставшегося тому от родного деда и отца.

— Прежде чем ты к ней поедешь, я должен кое-что тебе сказать, — заговорил Шарль. Он решил, будет лучше, если Пьер услышит всё сейчас, хоть от новых бед избавит сына.

— Я уже знаю, — перебил Пьер. — Софи может быть сестрой Анны. Мне всё равно, кто её родня.

Пьер менялся на глазах. Шарль расчувствовался и крепко обнял сына, пожелав ему удачи.

***

В карцере Пьера продержали недолго, и когда он отплатил все штрафы, то выпустили на волю. Выйдя на свободу, Пьер забежал домой только чтобы взять деньги на дорогу и вещи первой необходимости.

Лишь бы Софи была ещё в Париже! Мечтал он.

Пьер приехал в Париж. Он несколько лет проучился в столице Франции, но всегда, когда он приезжал, воспоминания по далёкому детству захлёстывали его.

Пьер решил пожить у Дэвида, но сейчас он не стал даже забегать к другу, чтобы отнести вещи, так сильно он хотел увидеть Софи. Вероятность возможного родства Софи с Анной не выходили у него из головы, но это меньше всего теперь волновало Пьера. “Такова судьба”, — смиренно говорил он себе. Лишь бы только Софи была у Изабелль, лишь бы она не отвергла его… “Интересно, как бы отреагировали мои родители, узнав, к кому я еду?” — призадумался Пьер.

Внезапно он захотел сделать невозможное. Он не мог даже поверить, что эта мысль появилась в его сознании.

Пьер попросил извозчика повернуть на другую улицу, на Конде. “Нельзя откладывать на потом. Я должен выполнить обещание Марани”, — сказал он себе.

Пьер стоял перед особняком своих родных родителей, маркизов де Лоре. Пустым и тёмный казался ему дом. Когда он жил с родителями, дом не источал запах одиночества и пустоты, с его уходом всё изменилось.

Пьер позвонил в звонок.

— Кто это? — раздался из-за двери голос камердинера отца, которого Пьер тут же узнал.

— Супруги Лоре дома? — встревожено спросил он.

— Нет, они в гостях у маркизы де Ландро, — ответил слуга. — Хозяева приедут скоро, вы можете подождать их здесь.

Камердинер поспешил открыть дверь, но Пьер быстро поспешил удалиться:

— Нет, спасибо. Я поеду, — ответил он и скрылся в карете, пока слуга не смог его разглядеть.

“Нет, я ещё не готов, — говорил Пьер себе. — Прости меня, Марани”.

***

Пьер приехал к дому Изабелль спустя пятнадцать минут, но эти минуты были настолько волнительны для него, что ему казалось, будто бы прошло несколько часов. Сердце бешено билось в груди. Он вглядывался в окна дома, надеясь, убедится, что Софи здесь. Но только когда он захотел позвонил, то вспомнил, что явился к девушке без всего, со своим же чемоданом в руке. Пьер рванул к цветочным магазинам, но ему не нравились восхитительные и роскошные цветы на витринах. Они не подходили для Софи. Он так и не нашёл нужного букета.

Пьер позвонил. Ему открыла дверь стройная женщина лет сорока. Женщина была приятно ухожена и выглядела очень молодо.

— Здравствуйте, вы мадам Брюне? — спросил он. — Ваша племянница Софи у вас?

— Я не мадам де Брюне, а мадам Дюшен, — любезно ответила женщина. — Моя дочка Софи сейчас в своей комнате вместе с Изабелль. Я позову её, подождите в гостиной.

Пьер даже не мог сесть на диван. Минута, в которую ожидал он Софи, оказалось ещё длиннее, чем когда ехал к её дому. Пьер был приятно удивлён матери Софи. Она казалась ему развратной надменной женщиной, немного даже хамкой. Но мадам Дюшен оказалась милой и приятной женщиной, Пьер нашёл в ней прекрасные черты Софи.

Наконец-то после долгого и мучительного ожидания Пьер услышал шаги ног. К нему спустилась Софи. Она была одета в шёлковое синеватое платье, она ещё похорошела после их первой и последней встречи.

— Приятно тебя снова увидеть, Уэйт, — улыбнулась прекрасной улыбкой Софи.

— Мне тоже. Я скучал по вас, Софи — прошептал Пьер и протянул Софи букет из полевых цветов, за которыми бежал в ближайший парк.

— Спасибо большое! — Софи вздохнула аромат цветов. — Проходи, мы как раз обедать будем. Приглашаю тебя на обед.

Софи привела Пьера в столовую, где собралась вся её семья. Кузина Изабелль и её родители, мама и даже бабушка Софи. Домочадцы любезно приняли Пьера. Бабушка была сильно обрадована, увидев столько красивого юношу, который пришёл к её внучке. Пожилая Леонтина обладала очень пышной фигурой, по сравнению с дочерью и внучкой. Лицо и руки её было покрыто морщинами, время не пощадило главную мужскую обольстительницу. Но старушка её была полна сил.

— Софи, почему ты не сказала, что у тебя жених есть? Я бы так вам подарки уже на свадьбу готовить стала! — воскликнула старуха. — Сколько ж лет вы уже знакомы, почему мне ничего не говорили?

— Мы видим друг друга второй день, — улыбнулась Софи. — Бабушка, не трогай Уэйта, — она немножко было неловко за юморную бабульку.

За стол Пьера посадили рядом с Софи и Изабелль. Родные не давали ему покоя, забрасывая различные вопросами, а ему хотелось побыть в тишине, побыть одному с Софи.

— Нас хоть на свадьбу пригласите? – не унималась Леонтина.

— Бабушка, пожалуйста, — краснела Софи.

Изабелль же шептала Пьеру:

— А Дэвид почему не пришёл? Он же обещал, — она влюбилась в друга Пьера, хотя не хотела этого признавать.

Пьеру сильно понравилась семья Софи. Мама и бабушка оказались вполне приличными и хорошими женщинами, и дядя с тётей были чудесными. Обед закончился. Софи пригласила Пьера в гостинную, но надоедливая бабушка не собиралась и там оставлять внучку.

— Вот в моё время сватовство долгим было, как же у вас, молодые, всё просто. Один день лишь виделись и уже семья.

Пьер и Софи переглянулись.

— Приглашаю тебя погулять по городу, — сказали они одновременно и тут же рассмеялись.

Они быстро собрались, им не верилось, что они смогут побыть наедине с друг другом.

— Если с ней что-то случится… — пригрозил дядя Пьеру, но отпустил племянницу.

Пьер рассматривал Софи. Дэвид был прав, Софи была не прекрасна, а восхитительна.

— Я так рад вас снова увидеть, — сказал он.

— Почему ты называешь меня на “вы”, мы ж уже давно стали говорить друг другу “ты”? — спросила Софи.

— Да боюсь, что может тебе сейчас это не понравится или твоя семья будет против, если я обращусь к тебе на “ты”. Я очень боялся, тебя увидеть, я думал, что ты даже не пустишь меня на порог дома.

Софи взяла Пьер за руку и печально вздохнула.

— Уэйт, пожалуйста, будь честен. Больше всего на свете я не люблю ложь, когда люди лгут другим или себе. Ложь превращает реальность человека в иллюзию, он начинает жить в другом мире и затаскивает туда других. Не лги мне и себе, хочешь говорить мне “ты”, так говори. Мы ведь перестали быть чужими людьми.

— Расскажи о себе, — попросил Пьер, присев с Софи на скамейку и обняв её. — Что ты любишь? Что ненавидишь?