Побег. По двум сторонам океана

Но вот только сама Софи с каждым днём становилась всё более печальной и задумчивой. Пьер спрашивал её об этом, но Софи не хотела забрасывать заботливого Пьера своими проблемами.

Он ломал себе голову, какое же горе случилось у Софи. Дэвид об этом ничего не знал, а Изабелль отказывалась говорить без разрешения кузины. Но одно Пьер понимал точно, беда Софи как-то связанна с Анной де Ландро. Анна дважды приезжала к де Брюне, после каждой встречи с Ландро Софи становилось грустной, что-то тяжёлое давило ей на сердце. Но она молчала. С мамой и бабушкой тоже творилось что-то неладное: Леонтина всё меньше стала надоедать внучке, а Марлин Пьер однажды застал плачущей.

***

Пьер как всегда пошёл к Софи в гости. Сегодня встреч молодые не планировали, но он решил сделать сюрприз. Однако сюрприз не удался: Софи отправилась на прогулку с Изабелль.

— Она скоро вернётся, — успокоил Пьера дядя Софи, граф Бернар де Брюне. — Вы подождите её в гостиной.

Пьер согласен был ждать Софи хоть вечность. А пока он ждёт её, быть может, узнает что-нибудь о беде своей возлюбленной через её дядю и тётю. Но графы де Брюне были не одни, у них находилась гостья. Аннетт де Ландро-младшая.

Всё весёлое настроение Пьера вмиг исчезло. Анна никогда не ассоциировалась у него с чем-то хорошим, только зло Пьер представлял, даже слыша её имя. Супруги де Брюне предложили ему присесть, но он отказался.

— Здравствуй, — холодно проговорил Пьер.

— Здравствуй, — сухо ответила Анна.

Между ними пролетело тяжёлое напряжение. Муж и жена де Брюне не знали, что происходит между ними, откуда такая злоба исходит от Пьера к Анне? Бернар хотел как-то сгладить обстановку, заговорив с Пьером, но тому было не до дяди Софи.

— Почему твоя сестра Софи после каждой вашей встречи ходит расстроенной? — нарушил первым молчание Пьер.

— Сестра… — с сарказмом сказала Анна и усмехнулась. — Если моя сестрёнка тебе не хочет говорить правду, то и я не буду.

Пьер отвернулся от Анны. Он не желал даже видеть её лицо. Но неожиданно через минуту Анна сама заговорила с ним:

— Всё ли хорошо у Экене? — спросила она.

— Тебе какое дело? — огрызнулся Пьер.

— Я чисто по-человечески тебя спросила, — произнесла она. Де Брюне были удивлены столь грубой манерой поведения некогда вежливого Пьера с девушкой. Но Анна дала им знак не вмешиваться в их с Пьером дела.

— Всё хорошо.

Анна выдохнула с облегчением и помрачнела на глазах.

— Экене смог справится со смертью родителей?

— С трудом, но смог, — ответил Пьер. Ему не хотелось удовлетворять любопытство Анны, но ему и не хотелось грубить родственнице Софи. — Если тебе это интересно, то Экене раньше всех своих товарищей прошёл инициацию и стал мужчиной.

— Я рада за него, — ответила Анна и слегка улыбнулась уголками губ. Она говорила без иронии.

Было странно, но никакого презрения Пьер не чувствовал к себе от Анны. Он повернулся к ней.

— А как ты живёшь? — спросила Анна.

“Что это просто любопытство или…?” — не понимал Пьер. — Я окончил университет, открыл своё дело с Дэвидом. Жизнь у меня налаживается. Больше меня никто не грабил. А про себя можешь не рассказывать, я читал газеты.

— А я не собираюсь ничем хвастаться или плакаться, — поспешила она ответить.

Пьер интересовался новостями не только про родителей, ему была интересна и судьба ненавистной невестушки. Анна недолго прожила в Орлеане у дальних родственников после отъезда Экене и Пьера, она поспешила вернуться домой вместе с маркизом де Лоре. Алексис де Ландро после себя оставил жене и дочери большое наследство: несколько шоколадных фабрик в Париже и одну в Лионе, откуда была родом его жена. Родственники Алексиса после его смерти захотели прибрать всё к своим рукам, но обе Аннетт им не дали этого сделать. Аннетт-старшая сама согласилась всем управлять, на помощь себе она взяла только своего брата. Но и то брат был лишь помощником, Аннетт старалась научиться работать сама, чтобы она не смогла разориться или довериться каким-либо мошенникам. Анна-младшая тоже была приучена к делу родителей. Мать и дочь смогли справиться с потерей любимого человека и оставаться на твёрдых ногах. Только…

— Хоть какой-то след в деле твоего отца появился? — спросил Пьер.

— Убийца не найден, — сухо ответила Анна. Было видно, что на эту тему она не желает разговаривать.

Стукнула дверь. Зазвучали весёлые голоса Изабелль и Софи.

— О! Анна! — воскликнула Изабелль, едва увидев подругу, и побежала к ней.

Софи вмиг погрустнела. Она тяжело вздохнула, почувствовав, что встреча с Анной не предвещает ничего хорошего.

— Нам нужно поговорить, — мрачно сказала Анна и поспешила удалиться в комнату вместе с Софи, Изабелль и графами де Брюне.

Девушки около полчаса о чём-то говорили. Пьер вынужден был ждать их в гостиной и лишь представлять разговор Софи и Анны. Когда же Софи вышла из комнаты, то на ней не было лица. Исчезла прекрасная улыбка, исчез румянец.

— Уэйт, извини, что заставила тебя ждать. Давай прогуляемся. Мне нужен воздух, — почти что взмолилась она.

Пьер поспешил исполнить её просьбу. В спину им раздался голос Анны:

— Софи, будь осторожней с ним.

***

Софи шла, прильнув к Пьеру. Прежде жизнерадостная девушка была необычайна грустна. Её ничего не радовало: ни прекрасные комплименты Пьера, ни его подарки. Пьер не видел её прекрасной улыбки у Софи, не слышал чудесного смеха. Софи была молчалива, она лишь изредка говорила Пьеру “да”, “нет”. Тот не мог долго это выдерживать:

— Софи, расскажи, что тебя так печалит?

— Я не хочу вмешивать тебя в свои семейные дела, — кротко ответила она. — Я знаю, что ты захочешь мне помочь.

— Хотя бы скажи, это сестра тебе наговорила такого, что ты сегодня сама не своя?

— Какая сестра? — удивилась Софи Пьера, но тут же поняла, что за сестру он имеет в виду. — Ты слышал те сплетни, какие говорили о моей маме? Ты тоже думаешь, что мой отец маркиз де Ландро, а Анна моя единокровная сестра? — спросила она.

— Вы с Анной чем-то похожи внешне. Вы, конечно, не одно лицо, но общие черты я вижу в вас.

Софи повернулась лицом к Пьеру. Она взяла его за руку и долго вглядывалась в его глаза:

— Хочешь правду? — спросила она. Пьер кивнул головой. — Мой отец не маркиз де Ландро, но и не Дюшен. Мой отец —Урбен Игаридье. Ты наверняка спрашиваешь себя, как же я в таком случае связана с Анной де Ландро? — спросила Софи. Пьер кивнул головой. — Моего отца обвиняют в убийстве отца Анны.

Софи считала своим отцом только покойного Уго Дюшена. С детства ей приходилось слышать за спиной нелестные высказывания в адрес мамы и бабушки. Часто соседки, смотря на неё, перешёптывались между собой: “Вот эту девочку нагуляла Марлин, дочь Леонтины”. Слава дочери и внучки шлюх закрепилась за Софи прочно. Ей очень тяжело было терпеть все оскорбления. Иногда она спрашивала маму:

— Мама, а точно мой отец Уго Дюшен?

— Конечно, разве я стала бы врать моей крошечке? — целовала дочку в щёку Марлин. — Твой папа — Уго Дюшен, как жаль, что он не смог увидеть какая красавица у него родилась.

И Софи верила матери, которую очень любила. Только вот за бабушкой она замечала странности.

— Я плохо знала твоего папу, — отнекивалась от расспросов внучки Леонтина. — Так что не могу врать каким человеком он был.

Софи любила своего отца, которого никогда и не видела. По рассказам мамы он был самым лучшим и прекрасным на свете человеком.

Но только общество не верило в это. “Дочь и внучка шлюх” — слышала постоянно Софи за спиной от взрослых и в лицо от сверстников. Четверо мальчишек, живших неподалёку от Софи, зная, что у неё нет отца, решили издеваться над ней.

— Какие мы нехорошие мальчики! Тебе нужно папе пожаловаться, пускай он нас отмутузит. Вот сколько пап у тебя, — охватывал один руками всю улицу. — Любого выбирай.

— Молчи! — восклицал другой. — А если она твоему отцу пожалуется или моему? Вдруг выяснится, что мы имеет сестру-выродка!

— Да нет же! Её отец вон та псина облезлая. Кто знает, может не только мужиков её мамаша совратила?

А четвёртый, их главарь, мог даже отвесить ей оплеуху.

Софи молча сносила все оскорбления. Она верила маме, которая говорила, что у него никого не было кроме Дюшена. Софи ничего не говорила маме и бабушке про насмешки ребят. Но однажды бабушка обо всём узнала.

Она собрала этих четырёх мальчиков вместе, ребята думали, что сейчас старуха начнёт им читать мораль или же поколотит своей тростью (от Леонтины можно было ждать всего). Но бабушка не стала ни бить детей, ни читать морали. Она заставляла выходить в центр каждого из мальчиков и рассказывала всем правду о его семьи. Леонтина всегда узнала все новости, как из жизни страны, так и из жизни соседей. Мальчик, который считал, что у него самая крепкая и дружная семья узнал, что его отец постоянно изменяет матери, и он имеет около пяти братьев и сестёр на стороне. Второй парень узнал, что он приёмыш, а родная мать не кто иная, как его любимая тётя, которая, родив сына, отдала его сестре и заботилась о нём только конфетами и игрушками. Третьему мальчику Леонтина рассказала, что у него есть брат; ребёнок родился больным, и его родители сдали в приют, так и никогда не навестив. Но хуже всего досталось главарю. Отец у мальчика исчез, когда тому было пять лет. Мама говорила, что отца убили в драке, когда он заступился за женщину. Но в реальности чести и мужской доблести места не нашлось. Его отец был бандитом, который лишил жизни около пятнадцати невинных людей самими жестокими способами. Он не щадил даже детей. Отца мальчика убили не преступники, его жизни обобрал палач, по решению суда. После казни его жене пришлось вместе с ребёнком переехать в другой город, подальше от соседской мести.

Родители мальчишек оказались намного хуже, чем ребята думали о матери Софи. Они не могли перенести правду. Софи больше никто не трогал, но она видела, как в их глазах засела чудовищная ненависть к ней. Ведь её мама была ей родной, и она любила её, она не отдавала беспомощного брата в приют. Они стали завидовать “дочери и внучке шлюх”. Но больше всего её возненавидел главарь банды. После того, как он узнал правду, мальчик ушёл из дома, не желая больше видеть мать, которая ему всегда лгала. Он перебирался по друзьям, иногда и вовсе ночевал в подвалах и чердаках, но домой не возвращался. Софи чувствовала, он что-то замышляет против неё…

Про родного отца девушка узнала всего лишь год назад. Одним из прохладных зимних вечеров кто-то постучался в их дверь. Софи спросила, кто там?

— Здесь по-прежнему живут Марлин и Уго Дюшены? — раздался глухой бас.

Софи открыла дверь.

— Да, Марлин живёт здесь. А мой отец Уго умер двадцать лет назад.

Софи присмотрелась. В дверях стоял старик. На лысой голове ветер раздувал оставшиеся седые волосы. Лицо мужчины было покрыто морщинами, на горбу висел рюкзак. На левой щеке хорошо виднелся старый шрам. Мужчине было всего сорок пять лет.