Король Теней

Следуя за бывшим разбойником по другому проходу, Мэтью услышал приглушенный стук ручного насоса, работающего в недрах корабля. Хадсон снова изматывал себя тяжким трудом.

Доуз остановился перед закрытой дверью и аккуратно постучал в нее костяшками пальцев, что были сплошь покрыты боевыми шрамами. Из каюты донесся голос Профессора:

— Войдите.

— Заходи, — скомандовал Доуз, придержав перед Мэтью дверь. Он выглядел, как лакей, однако Мэтью отчего-то был уверен, что он чувствует себя чрезвычайно важным, выполняя указ Профессора.

Мэтью переступил порог, Доуз остался снаружи, а Профессор Фэлл тихо сказал:

— Закрой дверь.

Приказ был выполнен.

Мэтью стоял, прислонившись спиной к двери. Просторная каюта Профессора была обставлена в присущем ему стиле: с несколькими позолоченными фонарями, свисавшими с потолочных балок, красно-золотым восточным ковром, расстеленном на дощатом полу, комодом из красного дерева с перламутровыми вставками, большим диваном с выдвижными ящиками и софой для отдыха, на которой лежало множество красных подушек с узорами пейсли[18]. Здесь же стояла кровать с изголовьем из кованого железа, украшенным морскими раковинами, выкрашенными в различные оттенки синего. По меркам Профессора Фэлла, здесь не хватало помпезности, но, по морским меркам, эту каюту вполне можно было назвать роскошной.

Профессор сидел за письменным столом из красного дерева, на котором были скатерть, чернильница и деревянная подставка для нескольких ручек. Справа от него возвышалась стопка из нескольких книг. На столе стояла масляная лампа, а слева от нее находилась маленькая курильница в форме морского конька, из которой шла струйка дыма, наполнявшая каюту ароматами специй.

— Присядь. — Фэлл указал на стул, стоящий напротив его стола. Мэтью замешкался, и Профессор подтолкнул его: — Присядь, пожалуйста. Если тебе будет угодно.

Мэтью показалось, что голос, которым с ним говорил Профессор, звучал слабее, чем обычно. Поразмышляв пару секунд, он все же принял приглашение и занял предложенный ему стул.

«Хрупкий» — вот правильное слово, — подумал Мэтью. Когда Профессор откинулся на спинку своего стула и сложил руки на груди, погрузившись в задумчивость, Мэтью улучил возможность рассмотреть его и оценить. С момента, как он последний раз видел его вблизи, прошло почти два месяца.

Что можно было сказать о стройном тонкокостном мулате с янтарными глазами в темных впадинах глазниц — бывшем английском исследователе морских обитателей и нынешнем гении преступного мира, щупальца которого протянулись на запад от Британии через Атлантику в Новый Свет и на восток в Европу? Его белая шапка волос, которые тугими завитками ниспадали по обе стороны головы, как крылья снежной совы, была такой же, как и раньше. Лицо с высокими скулами, тонкогубым ртом и волевым профилем тоже осталось таким же. Голубые вены, оплетающие сложенные руки — тоже не изменились. Сеть морщин на коже кремово-кофейного оттенка, выгравированная в уголках глаз, на лбу и щеках, говорила о возрасте и сообщала, что Фэллу было около шестидесяти лет. Все в нем осталось прежнем.

И все же…

«Хрупкий» было правильным словом. Мэтью понял, что смотрит на человека, заметно отличающегося от того, кем он ему казался прежде. Линии лица заострились, кожа казалась более натянутой, глаза выглядели слишком большими, и в них застыло выражение… чего? Намека на слабость? Страха? И само тело в бирюзовом халате с малиновыми манжетами и шестью серебряными пуговицами тоже казалось усохшим. Более того: его сотрясала дрожь. Едва заметная, но Мэтью ее разглядел. Он понял, что Профессор специально складывает руки на груди, чтобы не было видно, как они трясутся, однако это не помогало ему.

Рядом с Фэллом стоял маленький столик, на котором осталась тарелка от ужина и вилка. К еде Профессор почти не притронулся. Здесь же стояли чайник и чашка с позолотой.

Гений преступного мира, который стал причиной множества смертей и страданий… он был серьезно болен и, возможно, каждое утро видел лицо смерти в своем зеркале для бритья.

— У тебя все хорошо? — спросил Фэлл. В его умных глазах читалось, что он принял к сведению все невысказанные замечания Мэтью.

— Да, все и в самом деле хорошо.

— Ну, разумеется. Я и не ожидал другого ответа от такого стойкого солдата, как ты.

Брови Мэтью поползли вверх.

— Солдата?

— Солдата армии Кэтрин Герральд, — сказал Фэлл. — Священная армия, которая сражается против меня уже… о, сколько лет? Я и забыл. Да, ты настоящий солдат, Мэтью. И раз за разом доказываешь мне, что достоин своего положения.

Мэтью беспокойно заерзал на стуле. Старик явно терял рассудок. Возможно, всему виной долгое морское путешествие? Любой может немного тронуться умом, так долго находясь в море с непривычки…

— Я восхищаюсь тобой, — сказал Профессор. Он сделал паузу, во время которой своими трясущимися руками налил себе чашку чая. Он явно старался осторожничать, и у него получалось. — Тебя это удивляет?

— Да. — Мэтью напрягся так, будто на него был направлен пистолет.

— Успокойся, — сказал Фэлл. Он сделал глоток чая и отставил чашку в сторону. — Мы с тобой плаваем в разных водах.

— Но, к сожалению, в одной лодке.

— Верно. Восхищаюсь теми, кто придерживается условий договора. В наши дни так мало кто делает, так что я очень обеспокоен тем, что станет с будущими поколениями. Но ты, Мэтью… ты никогда не думал о том, чтобы попытаться бросить меня и уплыть в Нью-Йорк со своей очаровательной девушкой, не так ли?

— Напротив, я много думал об этом.

— Но не сделал этого. Что до твоих размышлений… они понятны. В моих словах есть смысл?

— Не совсем, если честно… — ответил Мэтью. Мог ли Профессор счесть это хамством или наглостью? Счел ли? Похоже, что нет.

— Да… — Фэлл кивнул своим мыслям, тяжелые веки дрогнули.

— Эм… что — «да»?

— Честно говоря, — сказал Профессор, — время пришло. — Он потратил еще некоторое время, медленно попивая чай из чашки, а затем потянулся к своей стопке книг, выбрал ту, что лежала на самом верху, и подвинул ее по скатерти к Мэтью. — Узнаешь эту вещицу?

Мэтью увидел темно-коричневую обложку, старую и покрытую трещинами, как древняя змеиная кожа. Увидел выцветшие золотые буквы. Не приходилось гадать, что это за книга, ведь он уже видел ее в доме Фэлла в Прекрасном Бедде, а также на острове Маятник и в поместье Чепел недалеко от Нью-Йорка.

— К несчастью, да, — был ответ. Он смотрел на книгу, не испытывая ни малейшего желания к ней прикасаться.

«Малый Ключ Соломона» был объектом пристального внимания для многих. Мэтью однажды полистал книгу и остановился на том месте, в котором описывались герцоги, принцы и другие так называемые королевские особы глубин ада. Все демоны на службе Люцифера. Там были описаны такие существа, как Король Паймон, Граф Ронов, Герцог Данталион, Маркиз Амон, Принц Вассаго, Король Балам и Герцог Валефор. Семьдесят два демона, командующие множеством легионов из низших духов. И там были не только мерзкие описания, но и рисунки их печатей, а также инструкции по магическим предметам и заклинаниям, необходимым для их вызова. Вызванные из ада, они могли выполнить приказ призывающего, если он, конечно, не сойдет с ума от мерзости и шока, увидев адскую тварь. По мнению Мэтью, выдержать это было невозможно.

Это была чертовски плохая книга. Покойный и никем не оплакиваемый Кардинал Блэк стремился заполучить ее для собственных целей после того, как выяснил, что Фэлл скупил все экземпляры богомерзкого тома.

Подумав об этом, Мэтью понял, что не уверен в том, что Блэк испустил дух там, в заснеженном лесу после их битвы в гостинице семейства Отри. Он даже не знал точно, что Самсон Лэш погиб после того, как ему оторвало руку взорвавшимся пистолетом, а лицо было изуродовано осколками металла. Мэтью окончательно поверил бы в его смерть, лишь увидев мертвое тело — ему не понаслышке было известно, что у зла толстая шкура.

И вот он снова видит эту жуткую книгу. Впрочем, это было неудивительно, ведь Фэлл хотел вызвать демона из зачарованного зеркала Киро Валериани. Было бы странно, если б он не прихватил «Малый ключ» с собой.

— Я везу собственный запас книг, — сказал Мэтью. — Могу вполне обойтись без этой.

Фэлл помедлил, погрузившись в задумчивость.

— Какую сущность я решил призвать? — спросил он с серьезным лицом. — Разве ты не хочешь знать?

— Нет. — Это было сказано категорично и решительно.

— Конечно же, ты хочешь знать. Иначе ты не был бы тем Мэтью Корбеттом, которым я восхищаюсь. — Трясущиеся руки протянулись вперед и вернули книгу на прежнее место в стопке. — Но я не буду настаивать. Однако, судя по твоему напряженному виду, ты начал верить в силу книги, как и в возможности зачарованного зеркала.

— Я не верю ни в то, ни в другое, — покачал головой Мэтью. — У нас был уговор, что я помогу вам найти сына Валериани, но нигде в этом соглашении не было сказано, что я должен верить, что все это — не погоня за перышком в бурю.

— Ах! — Профессор кивнул и сделал еще глоток чая. Он снова откинулся на спинку стула, и его пальцы переплелись. — И теперь, когда ты назвал это путешествие погоней за перышком в бурю, я хочу знать, почему ты хочешь начать поиски с Венеции.

— Это идеальное место для английских туристов.

— Наверняка не только поэтому. Так почему же еще?

Мэтью с трудом справился с собственными сомнениями. Как ответить на этот вопрос, который, он знал, рано или поздно должен был возникнуть? До этого самого момента Профессор, казалось, попросту доверял нью-йоркскому решателю проблем, и считал, что они движутся в верном направлении. Глядя в глаза Профессора — водянистые и ослабевшие, — Мэтью понял, что этот человек не выпустит его из каюты без дальнейших объяснений. Пребывание здесь в компании Фэлла и этой проклятой книги — совсем не то, чего Мэтью хотел, и время для него растягивалось в мучительную вечность.

Фэлл решил еще раз поторопить его:

— Я полагаю, ты знаешь что-то, о чем не хочешь мне рассказывать. Но я хотел бы услышать это сейчас, если мы действительно находимся в одной лодке. Ситуация вынуждает нас быть откровенными, не находишь?

Мэтью посмотрел на костяшки своих пальцев, чтобы хоть ненадолго отвести взгляд. Затем он глубоко вздохнул и вновь пронзительно посмотрел на Профессора.

— Помнится, вы рассказывали мне, что Бразио Валериани в последний раз видели во Флоренции. Я знаю, что он присутствовал на похоронах своего отца в Салерно. Таким образом, он направился на север.

— Флоренция — не Венеция, — терпеливо напомнил Фэлл.

— Нет, но можно было бы проехать через Флоренцию по пути дальше на север. Я полагаю, что его можно найти к северу от Венеции, если он вообще еще жив.

— Ты разговаривал с Розабеллой за моей спиной, верно?

— Я разговаривал с Розабеллой, да. Но если бы я сделал это не за вашей спиной, сомневаюсь, что я сейчас был бы на этом корабле на пути в Италию.

— И что же именно Розабелла сказала тебе?

— Она дала мне фрагмент головоломки, который я пока оставлю при себе.