Король Теней

Вскоре после того, как он раздобыл карту, Мэтью открыл дверь на стук и обнаружил ДеКея и слугу, который должен был отвести их к королю Фавору. Мэтью последовал за ними, они прошли мимо покоев Фавора, поднялись по каменной лестнице, прошли через дверь и вышли на плоскую часть крыши, где Фавор сидел под синим балдахином в богато украшенном раковинами кресле, очень похожем на то, что стояло в тронном зале.

Престарелый монарх, одетый в просторную мантию, расшитую разноцветными заплатами, с медной короной на голове, покрытой редкими седыми волосами, смотрел на дымящийся конус вулкана, держа рядом посох. Он никак не отреагировал на посетителей. Слуга поклонился своему королю, но и он не получил ни толики внимания. Распрямившись, слуга удалился.

Мэтью посмотрел на панораму, которую созерцал король Фавор. За полями, фермами и лесом красноватая дымка скрывала другую сторону острова. Мэтью отметил колокольню на крыше слева от него, которая, вероятно, находилась прямо над балконом королевской спальни. В воздухе он почувствовал аромат горящих листьев. Вероятно, это был запах миазмов, поднимающихся от этого огромного адитона.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Фавор заговорил, его взгляд все еще был устремлен вдаль.

— Вы хотели поговорить со мной.

ДеКей ответил раньше Мэтью, они оба стояли в более прохладной тени, которую давал навес.

— Фрателло должен был сказать вам, почему нам нужна аудиенция.

— Лучше скажите это сами.

— Мы узнали о ритуале.

— И почему вас это взволновало? Как граждане, проживающие здесь меньше года, вы не обязаны быть пронумерованы.

— Мы не граждане! — возразил Мэтью.

— Вы имеете в виду, пока не граждане, — парировал король.

— Одну минуту! — воскликнул ДеКей. — Пронумерованы? Цифры, которые я видел на дверях... для чего они нужны?

— Когда голгоф пробуждается и заставляет вулкан угрожать нашему дому разрушением, номера выбираются в случайном порядке и выдаются каждому гражданину старше шестнадцати лет. Для выполнения этой функции у меня есть комитет, главным членом которого является Фрателло. — Фавор слабым жестом махнул в сторону колокольни. — При первом сигнале номера от одного до ста переходят к начальной стадии нашего ритуала. Второй оповещает номера от ста одного до двухсот одного. Вот, где мы сейчас находимся.

ДеКей вздрогнул. Номер на двери Апаулины... 181, не так ли?

— Что вы подразумеваете под «начальной стадией»? — спросил Мэтью.

— Это происходит в Центре Всего Сущего. Вы, вероятно, не поймете, но там стоит большой сосуд, в который насыпают корзины с ракушками. Каждый гражданин берет из… как это говорится по-вашему… отверстия ракушку. В этом священном сосуде есть одна раковина, окрашенная в красный цвет. Гражданин, выбравший ее переходит к следующему этапу.

Мэтью вспомнил свой второй визит в церковь, когда он последовал за мужчинами с корзиной ракушек. Он видел белую урну высотой в человеческий рост с отверстием, в которое можно было просунуть руку. Теперь огромное корабельное колесо и привязанная к нему соломенная фигура приобрели неприятный смысл.

— Фортуна, — сказал он. — Колесо Фортуны. Это и есть акт судьбы — быть тем, кто выберет красную раковину, не так ли?

Фавор слегка кивнул, все еще глядя в другую сторону.

— Что происходит потом?

— Когда выбор сделан, мы проводим церемонию возлияния эликсира вечного и прекрасного сна, который заполняет чашу, стоящую на Пьедестале Доблести. Фрателло выполняет эту функцию. На следующее утро на улицах объявляют избранного, хотя это формальность, так как к этому времени все уже знают, кого выбрали. Вечером избранника омывают и помазывают, сопровождая на вторую церемонию любви и преклонения в Центре Всего Сущего. В заключение он принимает эликсир. — Фавор повернулся к Мэтью. — Таким образом мы удовлетворяем ненавистного и страшного монстра, и наш остров оказывается в безопасности.

— В безопасности?

— Тело переносят на другую сторону острова, где находится голгоф, и он... делает то, что хочет.

Мэтью и ДеКей потеряли дар речи. ДеКей опомнился первым, потому что не мог не думать о номере на двери Апаулины.

— Вы не можете иметь это в виду! Хотите сказать, люди безропотно подчиняются тому, что их приносят в жертву… кому?!

— Чудовищу невообразимой силы. Вы слышали, как он ревет днем и ночью. Его гнев и активность вулкана вынуждают нас делать то, что мы делали раз за разом.

— И кажется, я кое-что понял, — сказал Мэтью. — Эти имена на белых кирпичах. Предполагаю, что это прошлые доблестные воины? Насколько я понял, вулкан проявляет активность каждые несколько лет? Фавор, вы и ваши люди должны понимать, что вы живете здесь на острие ножа! Просто скажите мне, как, по-вашему, голгоф управляет вулканом?

— Голгоф управляет судьбой этого острова. Это все, что я могу сказать.

Мэтью махнул рукой в сторону красной дымки.

— Итак, вы приносите мертвое тело на другую сторону острова, чтобы зверь мог... сделать что? Насиловать? Есть? Что?

— У голгофа есть своя цель. Когда она будет выполнена, угроза исчезнет.

— Это может быть совпадением! Фрателло сказал мне, что голгоф появился из ваших кошмаров, — продолжал Мэтью. — А вы — так называемый волшебник, который может вызывать духов воздуха, земли и моря. Если вы такой могущественный, почему вы не можете уничтожить эту штуку сами, вместо того чтобы убивать своих подданных ядом?

— Уничтожить голгофа — выше моих сил.

Мэтью мрачно сказал:

— Потому что его не существует! Я не знаю, что там ревет, но я не верю, что монстры могут материализоваться из кошмаров человека, независимо от того, считает он себя волшебником или нет!

Ему вспомнилась надпись на одном из кирпичей. Первое имя, то, которое имело английское происхождение.

— Кто такой Остин?

Фавор сидел неподвижно.

— Остин, — повторил Мэтью. — Первое имя на стене. Разве это не было... — Ему пришлось сильно сконцентрироваться, чтобы посчитать. — Сорок один год назад?

Фавор схватил посох и принялся постукивать им по камням перед своим креслом, вглядываясь в непроницаемую дымку. Мэтью и ДеКей заметили, что челюсти Фавора начали двигаться, на лице напрягся каждый мускул.

— Остин, — снова повторил Мэтью. — Он был первым, кого принесли в жертву? Вам тогда было… я полагаю, немного больше тридцати?

Посох начал постукивать быстрее.

В голове Мэтью начал формироваться еще один очень важный вопрос.

— Кто был здесь королем до вас?

Посох перестал постукивать.

— До вас был другой король, не так ли? — подтолкнул Мэтью. — Кто? Ваш отец? Скажите мне, Фавор. Вы не можете этого не знать!

Фавор сидел, словно замороженный. Его рот был вялым, глаза мертвыми.

— Фавор! — ДеКей начал трясти старика за плечо, но отдернул руку, так как подумал, что король мог умереть на месте... Пока что древний монарх еще дышал, пусть медленно и неглубоко. — Что с ним случилось? — спросил ДеКей.

— Он впал в транс, — ответил Мэтью, — потому что не может ответить на вопрос.

Оставаться здесь не было смысла: даже в тени жара начала плавить маску ДеКея. Они отвернулись от молчаливой, неподвижной фигуры, которая все еще сжимала посох до белизны в костяшках пальцев.

Когда они спустились вниз и направились вдоль по коридору — каждый в своих мрачных мыслях — Мэтью решил проверить душевное состояние ДеКея и узнать, насколько на него подействовали пары.

— Мы должны убираться отсюда, — сказал Мэтью. — Если мы этого не сделаем, мы никогда не найдем зеркало.

— Зеркало? — переспросил ДеКей. — Зеркало... да, Дженни показала мне... То есть... — Он остановился, и Мэтью остановился рядом с ним. — То есть, Апаулина показала мне. — Казалось, он внезапно осознал, что говорит. Здоровый глаз моргнул в замешательстве. — Вы имеете в виду это зеркало?

— Нет. — Мэтью понял, каково душевное состояние ДеКея. Не настолько плачевное, как у многих других, но, определенно, ослабленное. — Я имею в виду зеркало, которое мы отправились искать. В Италии. Зеркало, которое...

— О… да! — тихо сказал ДеКей. — Да, я действительно помню… что-то об этом. — Уголок его губ слегка приподнялся. — Демоны, — сказал он с оттенком насмешки, как будто в глубине души он никогда по-настоящему не верил в силу зеркала.

— Да. Демоны.

— Я помню, — кивнул ДеКей. — Да, я помню, что я собирался приказать… если это все действительно реально. Если бы зеркало было… настоящим.

Мэтью ждал, потому что знал, что ДеКей собирается рассказать ему. И, по правде говоря, ему и впрямь нужно было кому-то рассказать.

— Я хотел… того, чего может хотеть каждый человек, — сказал он тихим, задумчивым и печальным голосом. — Я хотел… начать все сначала с определенного момента, зная все то, что я знаю сейчас. Это так ужасно, Мэтью?

— Нет, — ответил решатель проблем. — Это не ужасно.

ДеКей вздохнул, как будто отпуская что-то, за что он очень долго держался, и двое мужчин продолжили свой путь.