Жёлтый вождь

Глава XVII. Бегство под действием отчаяния

«Сейчас или никогда!» – подумала Клер Блекэддер. Она уже начала вставать, как обстоятельства как будто сказали ей «никогда!».

Мулат вышел из палатки и остановился перед ней. Он был не в костюме индейского вождя, а в той одежде, которую носил как раб на плантации в Миссисипи. Это та же одежда, которая была на нем в утро наказания, когда она была свидетелем этого наказания. Он стал прежним Голубым Диком, только теперь он выше и сильней. Грубые джинсы и хлопчатобумажная рубашка оказались ему просторным и до сих пор впору.

– Вы меня теперь узнаете, мои бывшие хозяева и товарищи рабы, – закричал он с насмешливым смехом. – И ты тоже, моя молодая хозяйка, – продолжал он, повернувшись к группе белых женщин. приближаясь к ним с видом победителя. – Ха, мисс Клер Блекэддер! Ты не задумывалась, когда стояла на пороге дома своего отца и смотрела, как меня пытают, не думала, что настанет день, когда тебе самой придется испытать эту пытку. Этот день пришел! Все остальные, включая твоего брата, лишь слегка попробовали то, что я для них приготовил. Тебя я оставил напоследок, потому что ты лакомый кусочек. Так полагается на пиру мщения! Ха-ха-ха!

Девушка ничего не ответила. В его дьявольском взгляде она видела, что надежды на пощаду нет и что слова не помогут. Она только сжалась перед ним.

Но даже в этот момент она сохранила присутствие духа. По-прежнему думала, что попытается сесть верхом и ускакать.

Увы! Это казалось невозможным. Он стоял у нее на пути и мог схватить ее, прежде чем она сделает три шага.

И он действительно схватил ее, когда она даже шаг не сделала, даже не распрямилась.

– Идем! – воскликнул он, грубо схватив ее за талию и рывком поднимая. – Иди со мной. Ты достаточно долго была зрительницей. Пора тебе забавлять других.

И, не дожидаясь ответа, потащил ее к водопаду.

Она не сопротивлялась. Не кричала, не плакала. Знала, что это бесполезно.

Но с другой стороны поляны послышался крик, такой громкий, дикий и необычный, что мулат остановился и посмотрел туда, откуда донесся крик.

Из толпы рабов негров вышла женщина, которая могла быть старше всех – не меньше семидесяти лет и с необычным видом, какой бывает у старух на плантации. С впавшими щеками, с белым пушком на висках, с длинными морщинистыми руками под жалкой одеждой, которую грабители разрешили ей оставить на себе, она выглядела как африканская Геката[25], неожиданно воскресшая для такого случая.

Несмотря на свой грозный вид, она требовала не уничтожения, а милосердия.

– Отпусти молодую миссу! – воскликнула она, выбираясь из толпы. – Отпусти ее, Голубой Дик! Не смей тронуть волоса на ее голове. Если сделаешь – ты вор, убийца! Да, если сделаешь это, ты убьешь свою кровь!

– О чем ты говоришь, старая дура! – воскликнул мулат. Было видно, что ее слова его удивили.

– О чем говорит старая дура? То, что сказала. Если повредишь миссе Клер, повредишь собственной сестре!

Мулат дернулся, словно его ударили.

– Моей сестре! – воскликнул он. – Ты спятила, Нэн! Ты выжила из ума!

– Нет, Голубой Дик! Нэн не выжила ума и память не потеряла. Ты сидел у меня на коленях, когда был маленьким мальчиком, не больше опоссума. И мисса Клер тогда была маленькой. Нэн знает, откуда вы взялись. Вы оба дети одного отца – старого масса Блекэддера, и она твоя сестра. Это говорит тебе старая Нэн. Она готова в этом поклясться.

На какое-то время Голубой Дик был ошеломлен этим откровением. Она, та, чью руку он по-прежнему крепко сжимал, тоже была поражена. Для обоих эти слова были новыми и невероятными.

Но в словах старой негритянки чувствовалась правда, тем более в такой момент. И для обоих какие-то смутные образы, извлеченные из неведомого источника, может, из слов, сказанных над колыбелью, подтверждали эти слова.

Как ни отвратительна для девушки была мысль о таких отношениях, она не пыталась ее отвергнуть. Может, это средство спасения ее и брата; и впервые она взглянула на Голубого Дика умоляюще.

И испытала неожиданное разочарование. В его взгляде не было милосердия, и это не был братский взгляд! Напротив, выражение лица мулата, всегда жестокое и зловещее, стало еще более безжалостным. В глазах его сверкнуло демоническое торжество.

– Сестра! – наконец саркастически воскликнул он; слова с шипением проходили сквозь его зубы. – Милая сестра, которая всю жизнь была моей деспотической хозяйкой! Что с того, что мы дети одного отца? У нас разные матери, и я сын своей матери. Дорогой отец научил меня работать на него! И этот любимый брат, – он показал на Бланта Блекэддера, которого снова связали и бросили на землю, – который радовался, причиняя мне мучения, который уничтожил мою любовь, мою жизнь! Поистине милая сестра, которая обращалась со мной, как со слугой и рабом! Теперь ты будешь моей! Будешь спать в моей палатке, прислуживать моей индейской жене, работать на нее, как я работал на тебя. Идем, мисс Клер Блекэддер!

Сильней схватив девушку за руку, он потащил ее по лагерю.

Из групп пленных раздался глухой неодобрительный гул. За время долгого трудного пути по равнине Клер Блекэддер завоевала всеобщую любовь – не только своей красотой и изяществом, но и добрым отношением и помощью к путникам, черным и белым. И когда они увидели ее в руках этого противоестественного чудовища, увидели, как ее тащат к пытке, которую испытали многие, все протестующе закричали. Они точно не знали, какую пытку придумал злодей, только догадывались по направлению, в котором он тащил девушку.

Но что бы он ни задумал, осуществить ему не удалось.

Прыжком, как будто все силы молодости вернулись в съежившееся тело, старая нянька подскочила к нему и длинными костлявыми пальцами схватила его за горло, заставив выпустить девушку.

Он повернулся к ней, как разъяренный тигр, ударил сильной рукой, и старая Нэн упала на землю.

Но когда Голубой Дик повернулся к девушке, чтобы снова схватить ее, он увидел, что не дотянется до нее! Пока он боролся с негритянкой, она отбежала, вскочила на свою лошадь и галопом погнала ее по ущелью!