Жёлтый вождь

Глава IX. Сент-Рейн

Сент-Рейн – одно из классических названий, связанных с «торговлей в прериях». С тех пор как охота и занятия трапперов стали профессией и прерии со всеми их чудесами стали постоянной темой разговоров американцев у домашних очагов, названия Бент, Сент-Рейн, Бонневилль, Робиду, Ларами и Пьер Шато можно было услышать в устах очень многих.

И чаще всего произносилось название Сент-Рей, благодаря которому не только караваны торговцев шли через дикие бездорожные просторы к мексиканскому городу Санта-Фе, но и в самой середине этой дикой местности был построен форт, а в нем находился гарнизон, который по военной эффективности мог бы соперничать с охраной любого из мелких европейских деспотов!

Но здесь не было деспотизма, основанного на труде облагаемых налогами людей; только оборонительная организация, призванная защитить ценный и похвальный труд.

И когда железный конь, фыркая, пройдет через эту дикую местность, и на его пути возникнут города, это место станет классическим в нашей истории; и о нем будет рассказываться много историй, насыщенных благоухающей романтикой.

Если бы я жил в этом не столь отдаленном будущем, я предпочел бы, чтобы в моем парке были развалины Бента или Сент-Рейн Форта, а не потрескавшиеся стены замка Кеннилуорт или крепости Карисбрук.[16] Упомянутые развалины и пробуждаемые ими воспоминания будут более красочными и романтичными.

Торговый пост Сент-Рейн на южном протоке реки Платт служил хорошо известным местом встречи вольных трапперов[17], как можно было легко понять, оказавшись здесь в то время, когда эти бродячие любители приключений откладывают свои ловушки и погружаются в безделье и разгул.

Именно таким было время, когда Сквайр Блекэддер и его группа эмигрантов приближались к посту и попали в когти шайеннов. Это не было одним из больших сборов, потому что здесь было всего человек двадцать; но когда собираются двадцать трапперов или даже меньше, недостатка в обществе не чувствуется. А если все они или хотя бы часть их вернулись с набитыми сумками и обнаружили что бобровые шкуры продаются по три доллара за «плю»[18], общество будет веселым; временами оно может стать опасным – и не только для незнакомых людей, но и для своих: слишком много пьют.

Именно такое общество – к сожалению, вынуждены сказать, что в нем были и трезвые, и пьяные – собралось в описанный день в Сент-Рейн Форте. Трапперы пришли со всех сторон: с высокогорий и ущелий Скалистых гор, с ручьев и рек, текущих с гор в эту сторону, с верховий рек Грин. Бер и Колорадо, идущих на запад. Почти у всех трапперов был хороший сезон, и их вьючные лошади несли обильную добычу ловушек и ружей.

Все это стало принадлежать Форту и было обменено на ружья, ножи, порох и свинец, на пятиугольные одеяла Макино[19] и другие необходимые трапперам вещи; включая украшения, в том числе сверкающую бижутерию, предназначенную на подарки бронзовокожим красавицам прерий. Как ни груба и одинока жизнь траппера, он тоже подвластен чарам любви и товарищества.

Вдобавок за результаты своего труда трапперы, собравшиеся в Сен-Рейне получили большое количество монет в виде мексиканских серебряных долларов. Деньги горели у них в карманах, и нужно ли говорить, что основным товаром дня становилась выпивка в сопровождении игры в карты?

Мы сожалеем, что необходимо упомянуть: частым результатом выпивки и игры в покер становились ссоры и драки.

Другой причиной напряжения и ссор среди трапперов служило то, что дружественное индейской племя кроу[20] разбило лагерь поблизости, а среди этих «птичек» много красавиц.

Индейская красавица не требует ухаживания. Если хочешь ее завоевать, нужно проявить храбрость; и ты не утратишь ее расположения, если твоя храбрость превратится в жестокость.

Таковы моральные установки состояния, которое называется «варварством»; но не следует считать, что таков закон природы. Напротив, «дикари», как их правильно называют, давно ушли от своего природного состояния простоты.[21]

Жестокие ссоры случались у трапперов в Сент-Рейн Форте – они не раз заканчивались пролитием крови, и одна из самых жестоких могла произойти перед самым расставанием, когда крик часового с азотеи[22] привел к прекращению ссоры.

Ссорящиеся находились внизу, перед большим входом в форт, на ровной площадке, предназначенной для общих встреч, спортивных соревнований и других менее рекомендуемых занятий.

Крик часового заставил посмотреть на равнину, и все увидели двух всадников, скачущих галопом и явно направляющихся в Форт.

Скорость их передвижения и то, что они непрерывно подгоняли лошадей, говорили, что всадники очень спешат. Это не прогулка, когда разминают лошадей. Животные казались совсем измученными.

– За этими двумя гонятся индейцы, – сказал Блэк Харрис, знаменитый горный человек. – Или недавно гнались. Парни, кто-нибудь может сказать, кто они такие. У меня зрение уже не то, что двадцать лет назад.

– Если не ошибаюсь, – сказал другой представитель трапперского братства, – тот, что на лошади цвета глины, не кто иной как Лидж Ортон, пришедший первоначально из Теннеси. А вот второго я не знаю. Молодой человек не похож на пирата прерий, но на черной лошади сидит хорошо. Разве не здорово скачет?

– Ay dios![23] – сказал человек, смуглая кожа и украшенный блестками костюм которого говорили, что он мексиканец. – Ты называешь это ездой? Carrai! По нашу сторону гор ребенок шести лет скачет лучше!

– В этом ты ошибаешься, мистер сеньор Санчес, или как ты себя называешь! Я знаю этого человека, он мой соотечественник. Он перегонит любого мексиканца – и сидит не как кошка на спине козна, а как джентльмен. Там с Лиджем Ортоном мистер Эдвард Онейл, из Онейлов округа Типперери. Джентльмен, каких здесь немного.

Прежде чем такой поворот разговора смог привести к новой ссоре, два всадника въехали на площадку и остановились посреди трапперов, которые с любопытством и вопросительными взглядами собрались вокруг них.