Гордость Карфагена

— Если бы я готовила твой брак, то нашла бы для тебя такую же полезную, но более домашнюю невесту, — продолжила она. — Мужчина должен ценить и уважать свою супругу, но командующему не следует смешивать долг с любовью. Каними бы ни были супружеские чувства, пусть лучше его пенис ублажает не жена, а обозная куртизанка.

Ганнибал снова попытался обернуться. Ему показалось, что сестра намекала на собственный брак. Она опять остановила его, недовольно щелкнув языком.

— Ты действительно веришь в свои слова? — спросил он. — Отец не вел себя так с матерью...

— Да, но ее сила равнялась его власти. Ты мужчина, Ганнибал. Ты ничего не знаешь о жертвах, на которые идут женщины. Мать была тетивой, с помощью которой Гамилькар вознесся в мир великих героев. Но она никогда не позволяла себе быть источником его слабости. Возможно, ты не знал об этом... Но поверь своей старшей сестре.

— Ты считаешь, что Имилце не может быть фундаментом моей силы?

— Я никогда не говорила плохого о ней. Я просто озвучиваю свои мысли и подчеркиваю достоинства нашей матери. Какой бы ни была твоя жена... Она должна находиться под строгим контролем, чтобы не отвлекать тебя от дел.

Ганнибал выслушал сестру с поджатыми губами. Его брови нахмурились, но раздражение осталось запертым в груди. После нескольких мгновений тишины оно поблекло и рассеялось.

— Сестра, нам следовало бы чаще беседовать друг с другом. Ты дала мне мудрый совет и указала на мою недальновидность. Жаль, что прежде мы не обсуждали с тобой вопросы личной жизни.

— Почему ты говоришь «следовало бы»? Почему жалеешь об упущенной возможности? Разве мы не беседуем сейчас? Ты так говоришь, как будто перед нами не осталось будущего.

Внезапно брат и сестра уловили движение в дверном проеме. В комнату вошла Имилце. Встретив их взгляды, она судорожно вздохнула и положила ладонь на тонкие ключицы. Ганнибал мягко похлопал по руке Сапанибал. Она убрала пальцы с его плеч. Командующий встал и подошел к жене. Затем, глядя в глаза Имилце, он ответил на вопрос сестры:

— Перед нами война. Я не вижу за ней ничего определенного.