Оружие Вёльвы

* * *

Когда Снефрид вышла из дома, Вегард Тихий Волк ждал ее посреди двора. Выглядел он утомленным, как человек, который не спал ночь, много ходил и трудился. У ног его лежал мешок, испачканный землей, и от него веяло запахом могилы. Сейчас он и все связанные с ним заботы были настолько неуместны, что Снефрид взглянула на него с ненавистью, как на ходячего мертвеца.

Рандвер вышел следом за Снефрид. За поясом у него была секира, вид хмурый, руки вызывающе уперты в бока.

Вегард хотел обратиться к Снефрид, но увидел Рандвера и переменился в лице.

– А это кто такой?

Рандвер не ездил по гостям, и в усадьбе Зеленые Камни о нем ничего не знали.

– Не твое дело, – нелюбезно ответил Рандвер. – Не знаю, что за дела у тебя к этой женщине, но разговаривать будешь со мной.

– Ты – ее муж? – Вегарда осенила догадка, и даже его обычно чуть прищуренные глаза раскрылись шире.

За те два летних месяца, что он не был в Оленьих Полянах, пропавший Ульвар вполне мог вернуться.

– Муж! – подтвердил Рандвер, не желавший никому уступать этого звания. – Чего тебе надо? Нам сейчас не до бродяг, других забот по уши.

Вегард окинул его пристальным взглядом. Увиденное отвечало его ожиданиям: перед ним стоял мужчина, на несколько лет старше Снефрид, проведший много лет где-то в чужих краях, судя по виду. Нездешний загар, хазарская серьга, заметный шрам на носу и подбородке, уверенные ухватки человека бывалого, а главное, взгляд, хорошо знакомый Вегарду, сосредоточенный и притом чуть отстраненный – все это ясно говорило, какой породы эта птица.

– Вот так удача… – пробормотал он. – Тебя-то мне и нужно.

– Говори, что нужно, и проваливай.

– Мне нужен наш залог.

– Какой, глядь, залог?

– Ты знаешь какой, – Вегард придвинулся ближе, его глаза сузились. – Тот, который ты выиграл пять лет назад в Хедебю. У человека по имени Хаки Тюленьи Яйца. Он дал тебе ларец, но не дал ключа. Сказал, что вернуть ларец нужно будет или ему, или одному из двух побратимов – Аслаку Бородачу или Вегарду Тихому Волку. Вегард – это я. Сам Хаки мертв, об этом знала тетка твоей жены, он умер у нее в доме. Я принес залог – сотню серебра. Он в этом мешке.

– Да засунь ты в задницу себе свой мешок и проваливай к троллям! – Вся эта речь показалась Рандверу бредовой. Какой-то ларец пять лет назад, сотня серебра в мешке, какой-то покойник в доме Хравнхильд, которая сама уже покойница! – У нас мертвый в доме, а он мне тут «лживые саги» плетет. Поди проспись!

– Не шути со мной, – тихо произнес Вегард и положил руку на рукоять ударного ножа на поясе. – Я пришел за моим ларцом, и я его заберу.

– Тролля лысого ты здесь чего заберешь! Проваливай, бродяга, пока цел!

Снефрид не вмешивалась – она и не знала, что сказать. Ей хотелось отдать ларец и разом избавиться от этой заботы, но она хорошо понимала, что за этим последует. Старая вирд-кона Бьёрна конунга научила соратников Стюра, как оживить погибшую дружину; сейчас, когда Эйрик с войском уже где-то поблизости, ему не нужны такие противники в добавление к войску Бьёрна! Она приняла нить Эйрика из рук Хравнхильд и ни в коему случае не обманула бы доверие тетки, не позволила бы шести десяткам оживших мертвецов напасть на ее питомца! Рандвер, конечно, ничего об этом не знал, о ларце Снефрид не обмолвилась ему ни словом. А разбираться, когда в доме лежал покойник и работники ушли на ближний выгон рыть могилу, ему было недосуг.

– Отдай, – тихо, но очень убедительно попросил Вегард. – Я пришел за нашей вещью, она оплачена кровью моих побратимов, и я скорее убью еще шесть десятков человек, чем отступлюсь.

Произнося эти слова, он медленно приближался к Рандверу. Тот спокойно ждал; едва Вегард подошел на расстояние вытянутой руки, как Рандвер коротко двинул ему в челюсть. На лице его было презрение: помешанный какой-то!

Вегард, более легкого сложения, опрокинулся навзничь, но тут же вскочил. На разбитых губах заблестела кровь, взгляд стал сосредоточенным и отстраненным, как у людей, смотрящих в глаза смерти.

Внезапно он выбросил вперед правую руку: упав, он успел зачерпнуть с земли горсть песка и сора. Все это полетело Рандверу в глаза; отшатнувшись, на миг тот зажмурился. Но даже так он не растерялся: пока Вегард падал, Рандвер выхватил из-за пояса секиру и теперь отмахнулся вслепую, стремясь если не зацепить, то хотя бы отогнать противника и выиграть несколько мгновений, чтобы проморгаться.

Но Вегард, опытный ничуть не менее, ждал именно этого и ловко поднырнул под удар. Снефрид даже не успела заметить, как в руке у него оказался вынутый из ножен ударный нож. Клинок блеснул – Вегард всадил его Рандверу под дых, снизу вверх. Выдернул и всадил туда же еще раз.

У Рандвера подломились колени, он выронил секиру и навалился на Вегарда, цепляясь за его одежду в тщетной попытке устоять. Вегард отпихнул его и обернулся. У Снефрид глаза еще сильнее расширились от ужаса: с кровью на губах и в бороде, с окровавленным длинным ножом, с искаженным яростью лицом, Вегард сейчас совсем не походил на того сдержанного, приличного человека, который пришел наниматься на стижку овец и был со всеми очень вежлив.

– Н-ну вот… – выдохнул он, почти спокойно, лишь чуть задыхаясь от усилий. – Женщина… Отдай мой ларец, иначе то же будет и с тобой. Я не уйду ни с чем.

Рандвер лежал лицом вниз, скорчившись, не шевелился и не издавал ни звука. С клинка падали наземь кровавые капли. Взгляд Вегарда, устремленный на Снефрид, сам был как клинок – прямой, твердый, без всякого выражения, направленный на одно – на убийство. Он долго сдерживал свои порывы и привычки, но раз уж его вынудили взяться за оружие, больше его ничто не остановит на пути к цели.

Завизжала у нее за спиной Мьёлль. Взгляд Вегарда невольно скользнул туда, и Снефрид опомнилась. Она метнулась к двери, втолкнула впереди себя Мьёлль, заскочила сама, захлопнула дверь и задвинула засов. Мьёлль копошилась у нее под ногами – Снефрид толкнула ее слишком сильно, и она упала.

На дверь снаружи обрушился удар. Затрещало дерево. Перепрыгнув через Мьёлль, Снефрид вспугнутой ланью кинулась в женский покой – запереть наружную дверь в его дальнем конце, пока Вегард о ней не вспомнил. Это ей удалось, и в это время через дымовое оконце со двора донеслись крики нескольких голосов – изумленные, испуганные, бранные. Оконце было слишком высоко, чтобы выглянуть, но Снефрид узнала голоса своих работников. Надо думать, они закончили с могилой и вернулись к дому как раз вовремя, чтобы увидеть, что происходит.

Снефрид припала к двери ухом.

– Ётуна мать!

– Гля, у него нож!

– Берегись!

– Держи!

– Да он бешеный!

– Бей, бей!

– Ах ты тролль немытый!

Слышалась какая-то возня, потом кто-то постучал в главную дверь.

– Снефрид! Мьёлль! Женщины! – кричал там знакомый встревоженный голос. – Вы живы? Откройте, не бойтесь.

Снефрид открыла дверь, перед которой стояла, и увидела во дворе четверых – своих работников, Рандвера на земле, и Оттара на коленях возле него. Вегарда нигде не было видно, его мешка тоже, зато валялись две лопаты. Рандвер уже лежал лицом вверх – Оттар перевернул его, – но не шевелился, на рубахе под грудью темнело огромное кровавое пятно, на земле тоже была кровь.

Коль стучал в дверь теплого покоя, и мужчины не сразу заметили Снефрид, показавшуюся из пристройки. Она подбежала к Рандверу и опустилась на колени с другой стороны.

Суровое лицо Оттара сразу дало ей ответ.

– Он – все… – выдавил потрясенный Оттар. – Под дых… Такой удар… Безнадежно. Умер сразу.

– Да мы уже назад шли, как услышали – вы кричите! – горячо рассказывал взволнованный Барди, направляясь к ней. – Вбегаем – эти двое тут. Он нас увидел, ножом вот так взмахивает, рожа как у волка! Я кричу – лопатой ему вдарь! Мы к нему! Нас трое, он один! Мешок схватил, к воротам – только и видели! Будто тролль в землю ушел!

Снефрид села наземь возле тела и закрыла лицо руками. Прижала ладони так крепко, как только могла. Она не хотела ничего видеть, ничего слышать. Рандвер мертв – в это она поверила сразу. Сама Хель стояла возле нее и жадно хватало одного человека за другим. Хравнхильд, отец, Рандвер – три близких ей человека за несколько дней! На жизнь ее обрушился камнепад, выкашивая всех подряд. Казалось, прямо из воздуха сейчас вылетит стрела и пронзит ее саму.

– Нужно объявить об убийстве! – сказал Оттар и, встав на ноги, попытался поднять Снефрид. – Не бойся, он убежал и больше здесь не покажется. Я сегодня же объявлю хёвдингу. У этого человека были родичи? Ты знаешь, где их найти? Если боишься, забирай служанку и поедем к нам. У нас еще четверо мужчин в доме, там тебя никто не тронет. А еще лучше я отвезу тебя к хёвдингу. Там бы будешь в полнейшей безопасности. Так даже лучше – сама все ему расскажешь. А чего этот негодяй от вас хотел?

– Мне он сразу не понравился, – заметил Коль.

Увлеченный свершившимся на его глазах убийством, Оттар позабыл, что в Оленьи Поляны его привела горькая весть о кончине Асбранда. Но Снефрид об этом помнила и потому никак не находила в себе сил подняться с земли.