Первый практикум. Напиток бессмертия.

Ребята переглянулись и пропустили учителя. За ним побрели Сорокин, Вельский, Кривов и Агеев. Остальные устремились к хвосту. Все ухватились за змею, как за канат и посмотрели друг на друга.

– Мы тянем первыми, – сказал учитель. – Ну! Раз! Два! Три!

Парни ухватились за змею покрепче и присели на одну ногу, как при перетягивании каната. Сначала не происходило ничего, камень не поддавался. Ребята напряглись, их лица покраснели. Казалось, вся затея пойдёт прахом, как вдруг со стороны валуна раздалось тихое потрескивание, змеиное тело будто бы просело в руках, от камня по воде пошла рябь. Ребята удвоили усилия, и камень начал поворачиваться вокруг своей оси. Вторая группа устремилась в сторону валуна вслед за потянувшим их змеиным хвостом и вскоре Берг, увидев, что девочки заходят слишком глубоко, заорал:

– Стооооооп!

Парни перестали тянуть и только отбегали, не давая змеиному телу просесть и соскользнуть с камня. Теперь второй группе ребят предстояло остановить вращение и запустить его в другую сторону.

– Держи! – рявкнул вдруг Кривов Сорокину, отпустил змеиное тело и побежал на подмогу товарищам.

– Что ты задумал? – гаркнул Виктор, а сам уже сорвался с места.

– В одиночку слабо! Надо вместе! – пропыхтел в ответ Кривов.

КРАК! Что-то в глубине океана надсадно треснуло, но ребятам некогда было прислушиваться.

Остальные мгновенно сообразили, что Саша хочет сделать, бросили змею Сорокину и рванули за Кривовым. Добежав, они всей оравой вцепились в змеиный хвост и упёрлись ногами в песок. Остановить вращение было ещё сложнее, чем запустить, но камень начал ощутимо поддаваться, и настал тот миг, когда движение остановилось.

– Навались! – надсадно крикнул Берг, и все дружно потянули змеиный хвост.

Вместе сдвинуть камень оказалось легче. Валун послушно поворачивался в обратном направлении. Ребята, убедившись, что достаточно разогнали вращение, приготовились бежать.

– Мелочь, держи змею, мы – туда! – прохрипел Кривов.

– Я не мелочь! – отозвалась Настя и улыбнулась.

Ребята отпустили хвост и устремились к голове. Когда они по грудь в воде добежали до Сорокина, тот уже зашёл так глубоко, что держать змея стало трудно. Ребята вновь схватились за змеиное тело и потащили. Камень поддался ещё легче, но тут до их ушей донёсся взволнованный возглас Насти. Она махала им рукой и указывала на камень. Виктор было подумал, что у них всё получилось, но быстро понял, что ошибся. Камень начал погружаться в воду.

– Что делать? – испуганно крикнула Ольга.

– А чёрт его знает! Тяни! Дружно! – пропыхтел Георгий, и ребята потянули.

КРАК! Низкий треск повторился гораздо отчётливее, но все смотрели только на валун.

Камень всё глубже ввинчивался в воду, как вдруг из глубины показалась тень. Ребята напряжённо следили за приближающейся громадиной, но не бросили змею.

– Здесь мелко. Не должно подплыть… – просипел запыхавшийся Слава.

Внезапно над поверхностью воды показалась голова огромной черепахи, заросшая ракушками и водорослями. Черепаха поднырнула под камень и вытолкнула его повыше.

После этого взбалтывать океан стало гораздо легче. Камень крутился сильнее. Ребята приноровились подтащить концы змеи поближе друг к другу. Колебания от раскручиваемого камня начали распространяться не только на воду, но и в небо. Медленно и как-то лениво над камнем образовался смерч. Небо заволокло белёсыми тучами, которые пролились дождём, по большей части, почему-то, там, где был змеиный хвост.

Из пасти змеи появились искры и пламя, обдавая ребят жаром каждый раз, когда они тянули змея за голову. Их одежда чернела, лица и тела покрылись копотью. Вдруг что-то произошло, камень задрожал, по воде пошла рябь, на поверхности образовалась густая пена. Небо раскололи молнии, гремел гром, птицы разлетелись в разные стороны. Ребята отпустили змею, и она упала, с шипением растворившись в водах океана.

Камень продолжал вращаться. От него исходило странное перламутровое сияние. Небо бесновалось, молнии били в валун, торнадо втягивало сияющую воду. Вскоре камень пропал из виду, скрытый бешено вращающимся столбом воды.

Ребята в ужасе попятились, по лицам их стегали струи воды. Внезапно по воздуху поплыл умопомрачительный приятный аромат. От смерча пополз золотистый сверкающий туман, вихрь замедлился, перестал быть угрожающим и превратился в танец воды. Вращение замедлилось, и водяной столб стал напоминать огромное хрустальное сияющее дерево, ушедшее корнями в океан и держащее небо на своей кроне. Ураган перестал затягивать всё вокруг, от него пошли волны, по которым поплыли прекрасные нежно-фиалковые цветы размером с ладонь. В воздухе невесть откуда зазвучала мелодия. Ребята воодушевились.

– Ищите! Ищите! Оно должно появиться! Ищите все вместе! – кричал Виктор.

КРАК! Снова раздался тревожный треск, какой бывает, когда под ногами на реке трещит лёд. Под водой пробежали неясные огненные искры. Все напряжённо вглядывались в поверхность воды.

– Что за звук? – крикнул кто-то.

– Не знаю. Но мне не нравится. Ищите скорее! – отозвался учитель.

Ребята чуть разбрелись по сторонам и принялись шарить в воде меж цветами в попытке увидеть желанный напиток бессмертия. КРРРРАК! Треск повторился громче, воды океана взбурлили. Виктор глянул под ноги и понял, что дно под ними трескается, а трещины пылают огненным светом.

– Сейчас провалимся! – дал он петуха.

– Вот! – закричала Настя, размахивая руками. – Пятно на воде! Дайте что-нибудь!

Все повернулись в Насте, которая, молотя руками по воде, медленно пробиралась к чему-то видимому ей одной. Виктор похолодел: собрать Амриту было не во что. Все побежали к девочке. Маша вдруг выдернула из нагрудного кармана миниатюрный розовый флакон, выдернула пробку и вылила содержимое в воду.

– Эх, Сорокин! Ты мне парфюм должен теперь! – зло взвизгнула девушка.

Маша быстро на бегу промыла флакон и швырнула его стоявшему поближе Вельскому, тот – Насте. Девочка ловко поймала флакон, выпрыгнув из воды, и булькнула пару раз им по поверхности воды.

КРАК-КРАК-КРРРРРАК! Треск нарастал, дно океана ходило ходуном и дрожало под ногами. Молнии взбесились. Над водой поднялась заросшая водорослями и ракушками голова гигантской черепахи и улыбнулась ребятам.

– Всё! – сказала она.

Раздался оглушительный грохот, и опора под их ногами исчезла.

Неподписанное заявление

– ААААААААААААААААА!!! – дружно орали тринадцать глоток.

Ребята летели вниз через сверкающее ничто. Они видели друг друга, но ничего больше. Вокруг них ослепительно искрили то ли звёзды, то ли языки пламени. Их крутило во всех направлениях. Вдруг они заметили что-то: они куда-то падали. На какую-то площадку. Коричневый пятнистый прямоугольник нёсся на них с устрашающей скоростью. Он всё увеличивался в размерах. Ребята начали барахтаться в попытках уклониться от столкновения, но всё было тщетно. Они завопили ещё отчаяннее, сгруппировались перед ударом и…

ШМЯК! Ребята попадали, кто куда. Падение прекратилось тишину разбавлял только звук тяжёлого дыхания. Виктор осторожно приоткрыл один глаз и увидел знакомый белый потолок. Оглядевшись, он понял, что лежит навзничь в собственном триста первом кабинете. Потолок цел, парты не разбиты и расставлены по местам, за открытым окном хмурое сентябрьское, совершенно родное среднерусское небо без всяких пальм. Свет горит.

Учитель поднял голову и в изумлении начал осматриваться, вслед за ним зашевелились ученики. Кто-то, как и он, лежал на полу. Кто-то приземлился на парту, Светлова сидела с выпученными глазами на подоконнике, Берг удачно прилетел на стул за первой партой. Перепуганные, мокрые, запачканные копотью, потрёпанные, они выглядели довольно жалко.

– Всё? – неуверенно спросил Агеев, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Кажись, всё… – чуть заикнувшись пролепетал Асатиани.

– Не всё, – вдруг прохрипел Сорокин. – Моя нога!

Ребята посмотрели на него. Чернота почти доползла до оборванной штанины Андрея. На лице парня застыл ужас.

Виктор вскочил, как ужаленный, и тыча пальцем в носы учеников начал быстро пересчитывать:

– … девять, десять, одиннадцать… Настя! Чёрных, ты где?! – гаркнул он командным голосом.

– Тут, – раздалось из-под учительского стола.

– Двенадцать, – успокоился Виктор. – Все живы-целы? Ну, кроме тебя, Андрей. Настя, флакон при тебе? Не разбился?

В ответ раздалось утвердительное бормотание. Настя выкарабкалась из-под стола, держа в руке ядовито-розовый флакон.

– Вот, – прошептала она.

Костяшки её пальцев, стиснутых на стекле, побелели от напряжения.

– Хоть бы сработало! – взмолился Виктор.

– Сработает, – тихо, но уверенно ответила Настя. – У меня на руке был небольшой старый ожог. Он исчез. Мне попало на руки, пока я Амриту по воде флаконом собирала. Только в сам флакон совсем чуть-чуть попало.

Виктор посмотрел на плескавшуюся в бутылочке переливающуюся жемчугом жидкость, взболтал её. Там и правда была всего пара капель.

– Ладно, – проговорил он скорее сам себе.

Не давая себе времени одуматься, Виктор подошёл к Сорокину и откупорил флакон. Повторив про себя наставления Черепахи, он в воцарившейся гробовой тишине уронил капельку жидкости на сочащуюся тёмной сукровицей ранку на ноге ученика.

Андрей вдруг блаженно и облегчённо выдохнул, всё его тело расслабилось и обмякло. От ранки расползалось пятно совершенно нормальной кожи. На глазах изумлённых ребят ранка от укуса затянулась, на колене Сорокина пропал застарелый шрам. Все, включая хозяина, ещё секунду смотрели на излечившуюся ногу.

Внезапно Виктор схватил флакон с Амритой, порывисто подбежал к учительскому столу. Покопавшись в выдвижном ящике, он выхватил большой медный ключ с завитушками и отпер лаборантскую. Ввалился в комнатку, оставив за собой открытую дверь, и загрохотал ящиками письменного стола. Учитель нашёл какой-то клочок бумаги и разорвал его на части с таким остервенением, будто это был его трудовой договор. Найдя фломастер, Виктор размашисто накарябал: «Напиток бессмертия. Внутрь не принимать!» и набекрень прилепил клочок к флакону липкой лентой. Виктор с размаху бросил Амриту в шкаф и закрыл его, дверца шкафчика шваркнула так, что стоявшие в нём приборы звякнули. Учитель выскочил из лаборантской, рванул дверь, резкими движениями запер её, не переставая бормотать:

-… практика, чтоб её! Сверхурочные оплатим! Ага!.. Сказал бы я, куда им эту практику со сверхурочными…

Ключ от лаборантской он запихал в карман практически уничтоженных брюк и развернулся к ученикам со зверским выражением лица.

– Все! По домам!!! – рявкнул он так, что все подпрыгнули, и пулей вылетел из кабинета.

В дверь приёмной директора он ударил с такой силой, что та распахнулась и врезалась в стену, чуть не слетев с петель.

Босые ноги Виктора были романтично покрыты песком, как будто он только что гулял по морскому побережью. Форменные штаны насквозь промокли, изорвались и обгорели. На подсыхающих участках чёрной ткани отчётливо проступали солевые разводы. Рубашка учителя перепачкалась до крайности, один рукав отсутствовал, второй рукав болтался на честном слове, в прорехе красовался наливающийся синяк. Пуговицы рубашки были частью оторваны, кокетливо обнажая верх не совсем атлетичной учительской груди. На выживших пуговицах нависли мелкие водоросли. Физиономию Виктора покрыли рыжие пятна, на его лбу заживала ранка, окружённая яркой зелёночной звездой. Волосы стояли торчком и чуть кудрявились, как после удара током. Лёгкий, но заметный дымок, поднимающийся над шевелюрой, довершал образ. Явление Богданова к директору было впечатляющим.