Первый практикум. Напиток бессмертия.
- Автор: Ина Воронина
- Жанр: Историческое фэнтези / Самиздат, сетевая литература / Фэнтези: прочее
Читать книгу "Первый практикум. Напиток бессмертия."
Лицо Виктора выражало крайнюю степень бешенства, он с ненавистью оглядывал приёмную, грудь его тяжело вздымалась. Из кармана учительских брюк вывернулась крохотная тропическая рыбка, с хлюпом шмякнулась на пол и затрепыхалась. Сашины глаза чуть расширились, она моргнула пару раз и подскочила из-за рабочего стола.
– Всё хорошо, Виктор Петрович? – голос Саши не дрогнул.
– Конечно! – рявкнул Виктор.
Стёкла в кабинетике ответили на этот вопль мелодичным «бдзынннь».
– Можно мне со Стахом Глебовичем перекинуться парой слов?
– Боюсь, Стах Глебович сейчас занят, – спокойно ответила Саша.
Девушка подхватила со стола чайную кружку и выплеснула остатки чая в цветочный горшок с саженцем сикоморы. Секретарша аккуратно подобрала рыбку, положила её в пустую кружку, выпрямилась и постучала себя задумчиво по подбородку.
– Неужели?! – саркастически вскричал Виктор. – А вдруг он уже освободился?
Саша за горлышко подняла стоявшую на столе бутылку негазированной минералки и внимательно на неё посмотрела.
– Не думаю… – тихо протянула она, обращаясь то ли к Виктору, то ли к бутылке.
– А давайте спросим!
С безумным радостным оскалом Виктор промаршировал к закрытой двери директорского кабинета и начал лупить в дверь пяткой, вопя радостным срывающимся голосом.
– Стах Глебовииииич! Аааааууууу!
Саша взглянула на него, подняв бровь, и вдруг вскинулась, будто что-то вспомнила. Она устремилась к шкафу в углу и нырнула в него по пояс.
– Виктор Петрович, ломиться в эту дверь бесполезно! – строго сказала она из глубины шкафа.
– Ах так?! – вконец озлился Виктор. – Да я!.. Да я!..
– Вы по какому вопросу? – чуть устало спросила Саша, выбираясь обратно в кабинет.
– Я?! – Виктор набычился.
Но вдруг лицо учителя просветлело, и он тихо проговорил, расплываясь в плотоядной улыбке.
– Саааааша…
Саша впервые за всё время посмотрела на Виктора чуть настороженно.
– Да, Виктор Петрович?
– Ты же секретарь! – Виктор подошёл ещё ближе. – Ты принимаешь корреспонденцию…
– У Вас весьма точные представления о моих профессиональных обязанностях, – ответила Саша и добавила, выбегая из приёмной, – подождите минутку, я сейчас.
– Ты же можешь завизировать моё заявление! – процедил Виктор сквозь зубы ей вслед.
Не спрашивая разрешения, Богданов сцапал с Сашиного стола лист бумаги и ручку. Учитель упал на стул за переговорным столом и занёс ручку над бумагой, как кузнечный молот.
– Директору МОУ СОШ номер сорок два от Богданова Виктора Петровича заявление, – бормотал учитель, поспешно выводя на бумаге каракули.
– Что у Вас там? – Саша едва взглянула на учителя, влетая в кабинет.
Девушка бухнула на свой стол большую пластиковую бутыль с крупной надписью «Натрия хлорид, раствор гипертонический 3%» и стала канцелярским ножом отковыривать крышку.
– …прошу, нет, требую! Требую уволить меня по собственному желанию… – зло шипел он.
Саша вылила жидкость в кружку и наклонилась над ней с любопытством.
– Хоть бы не сдохла… – пробормотала она.
– …желанию, – Виктор поставил эмоциональную ригизюльку в конце строчки, – на все четыре стороны…
– Ой, – секретарша подскочила к интеркому, вонзила в него палец и напряжённо проговорила: – Стах Глебович, тут Виктор Петрович с заявлением…
– Ррраф ррррау! – рявкнул интерком, не дождавшись окончания фразы.
– …стороны из этого бедлама… – мстительно продолжил Виктор.
Дверь директорской резко распахнулась, в чёрном проёме стоял Стах Глебович собственной персоной.
– Что здесь происходит?! – прогрохотал он.
– Ничего интересного, Стах Глебович! – гаркнул Виктор в ответ. – Я увольняюсь! Какое сегодня число?!
Директор как-то хищно прыгнул к столу, сцапал исписанную бумажку и дёрнул на себя. Как раз в тот момент Богданов заканчивал писать дату увольнения и собирался поставить подпись. Ручка в руке Виктора пропахала борозду в бумаге, превратив «30» в «39» сентября. Стах Глебович пробежался глазами по листку и перевёл взгляд на Богданова. Директор впервые появился перед ним без своих чёрных очков, и Виктор невольно поёжился. Цвет глаз у Стаха Глебовича был очень необычным – светло-карим, почти медным. Директор, не отводя взгляда, медленно разорвал заявление надвое, сложил две бумажки и разорвал их снова. В тишине звук рвущейся бумаги действовал на нервы. Виктор от такой наглости даже рот открыл.
– Вы что себе позволяете?! – крикнул он, вскакивая на ноги.
– Не даю Вам принять поспешное импульсивное решение, – Стах Глебович поднял брови.
– Импульсивное?! – Виктор угрожающе подался вперёд. – Серьёзно?! Я неделю жрал траву! Я отбивался от священных макак, меня чуть не сожгли, потом опять чуть не сожгли, а потом по самую Кундалини макнули в океан!
– О чём Вы, Виктор Петрович? Неужели, ученики вас так замордовали в течение двух часов? Но с океаном, конечно, Вы это слишком.
Виктор застыл. Два часа?
– Вы можете объяснить, что случилось? – надавил директор.
Виктор замялся. Как написать это в заявлении? «Увольте меня потому, что я больше не хочу драться с ракшасами»? Прочитав это, Стах Глебович немедленно попросит Сашу вызвать психиатрическую неотложку. И будет прав. А в больничке его примут, как родного и сразу накормят таким вкусным галоперидолом, что глюки про древнюю Индию покажутся лёгкой разминкой.
– Виктор Петрович, Вы здоровы? – участливо спросил Стах Глебович.
– Угу, – промычал Виктор, не услышав вопроса. – А какое сегодня число?
– Двадцать второе сентября, Виктор Петрович, – отозвалась Саша.
– Вы только что с практики, – поддакнул директор.
Взгляд Виктора метнулся к большим часам на стене. Двадцать второе сентября, он зашёл в триста первый кабинет всего два часа назад. Как это может быть? А танцы и плот на Ганге? Привиделись? Стах Глебович терпеливо ждал, когда Богданов хоть что-нибудь выдавит из себя. Взгляд директора упал на кружку с рыбкой.
– Опять кого-то притащили, – тихо буркнул он. – Мало нам было кота, пса, бабочек и прочей фауны…
Виктор невольно тоже посмотрел на кружку. В ней раздался отчётливый плюх. Рыбка возмущалась столь тесным жилищем. Рыбка! Морская. Она же откуда-то взялась… И рваный костюм… Может, Стах Глебович и Саша просто дурят ему мозги? Саша вот вообще сидит молчком и почти не шевелится. Виктор принял решение.
– Саша, дайте ещё листок, пожалуйста! – попросил он.
– Я порву и это заявление тоже, – спокойно ответил Стах Глебович.
– Вы не имеете права! – вскричал Виктор.
– Имею! – отрезал Стах Глебович.
– Крепостное право у нас отменили в тысяча восемьсот шестьдесят первом! – насел Виктор.
– Саша, будь добра, подай трудовой договор господина Богданова Виктора Петровича, собственноручно подписанный им в здравом уме и твёрдой памяти, – с насмешливой улыбкой сказал директор, не сводя глаз с Виктора.
Саша не замешкалась ни на секунду. В руку Стаха Глебовича легла пачка бумаг, та самая, на которую Виктор нечаянно посадил кляксу, уколовшись о перьевую ручку. Экземпляр работодателя. Виктор похолодел, заподозрив что-то неладное. Директор небрежным движением шлёпнул договор на стол перед носом учителя и предложил:
– Ознакомьтесь, Виктор Петрович. Параграф четыре, пункты с первого по четвёртый.
Виктор ещё секунду смотрел на Стаха Глебовича, но потом всё же начал листать договор.
§4 Увольнение сотрудника.
Настоящий договор является бессрочным и может быть расторгнут исключительно в письменной форме с подписями обеих сторон по инициативе работодателя, по соглашению сторон или в случае смерти сотрудника.
Сотрудник обязуется отработать на работодателя не менее стандартного года со дня подписания настоящего договора.
В случае расторжения настоящего договора по инициативе сотрудника без согласования с работодателем сотрудник обязуется выплатить работодателю компенсацию в размере 10 (десяти) годовых окладов (см. §3 Оплата труда) в срок до 18:00 местного времени точки местонахождения сотрудника в момент объявления желания о расторжении договора. Если для данной точки местонахождения время 18:00 специфично недостижимо, выплата производится в течение 8 (восьми) стандартных часов с момента объявления о желании расторгнуть договор. В случае невыплаты компенсации в указанном размере и в указанный срок работодатель оставляет за собой право применять карательные меры к сотруднику и его ближайшим родственникам. Характер карательных мер остаётся на усмотрение работодателя.
Сотрудник может без последующих санкций отозвать решение о расторжении договора в срок до 18:00 местного времени точки местонахождения сотрудника в момент объявления желания о расторжении договора или в течение 8 (восьми) стандартных часов с момента объявления о желании расторгнуть договор, если для данной точки местонахождения время 18:00 специфично недостижимо.
Виктор выпученными глазами уставился в ухмыляющееся лицо Стаха Глебовича.
– Что это за бред сумасшедшего здесь написан? – прошептал он.
– Виктор Петрович, Вы сами поставили свою подпись на договоре, – Стах Глебович глазами указал на Викторову закорючку, стоявшую в нижнем правом углу в строке «Сотрудник».
– Но это же…
Богданов покрылся потом. Он вспомнил, как радовался большой зарплате, указанной в договоре. Он даже не успел получить её полностью, поскольку отработал меньше месяца. В голове пронеслись картины, где он продаёт свою бесценную библиотеку и носится по старым университетским знакомым в попытке занять денег. Мысли эти Виктор отринул сразу. Даже десять месячных окладов были бы неподъёмной суммой, не говоря о годовых. Потом перед глазами встала голодающая мама, стоящая с протянутой рукой на заснеженной улице, и Виктору стало совсем худо.
– Я не хочу особо давить, но… – сказал Стах Глебович.
И говорил он с такой гаденькой улыбкой, что сразу стало понятно, именно надавить он и хочет. Директор указал на часы на стене. Они показывали без пяти шесть. Виктор застыл, сглотнул. Взгляд его беспомощно метался между злорадным лицом Стаха Глебовича, встревоженным – Саши, лежащим на столе договором, неумолимо тикающими часами. Затем он почему-то посмотрел в окно, за которым нежно и спокойно светило солнышко.
– Чёрт подери! Ладно! Ваша взяла! – в отчаянии вскричал Виктор.
Богданов вскочил, запустил руки в волосы, ещё больше их взъерошив, и вылетел из приёмной директора.
– На работу в понедельник к восьми тридцати! Не опаздывать! – наказывал голос Стаха Глебовича за спиной.
Богданов брёл по коридорам, не разбирая дороги. Он не замечал, что в школе по всем этажам соблазнительно пахнет сдобой. Школу за два часа его отсутствия украсили венками из пожелтевших листьев и спелых колосьев. В одном из коридоров стоял накрытый грубой скатертью стол, на который водрузили огромный рог изобилия, сплетённый из веточек. Из рога сыпались спелые фрукты и ягоды, укрывая стол сладко пахнущим аппетитным ковром. Над дверью триста первого кабинета кто-то привесил ветвистые оленьи рога, с которых свисали сплетённые из колосьев и травы куколки. Богданов споткнулся об огромную тыкву, лежащую на полу, но не обратил на это никакого внимания.