Янтарный след

* * *

Даже не знаю, как долго мы не видели Локи, но напомнил он о себе самым неожиданным образом. Однажды утром за мной прибежала какая-то из богинь – служанок Фригг, кажется, Гна, – и потащила к Чертогу Радости. В чем дело, она не говорила, а только давилась от хохота.

Двор был полон народу, все стояли тесным кругом, горячо обсуждали что-то и смеялись. Когда я протолкалась к середине толпы, то ахнула и тоже засмеялась.

В кольце оживленных асов стоял жеребенок – хорошенький белый жеребеночек с черной гривой и хвостом, с огромными, влажными черными глазами. И… у него было восемь ног! Не веря глазам, я поморгала, пересчитала их несколько раз. Нет, у меня не двоится в глазах, их восемь! Рядом с ним стоял Локи – выглядел он не совсем здоровым, бледным и усталым.

– Локи! – Я всплеснула руками. – Где ты раздобыл это чудо?

– Да шел, понимаешь, из Ётунхейма, смотрю – лежит на опушке, среди ромашек, хорошенький такой, а матери нигде нет… – Локи почесал в затылке. – Дай, думаю, возьму с собой, а то волки съедят… Он даже ходить пока не может толком, в ногах путается.

– Видно, кобыла, что его родила, постыдилась такого чада и выкинула его, – усмехнулся Браги.

– Да уж верно, кобыла его не с простым жеребцом нагуляла, а с великанским! – заметил Фрейр. – Оттого и лишние ноги!

– Может, та кобыла не хотела его бросать! – горячо вступился Локи, поглаживая малыша по черной гриве. – Но ее родичи сказали, что с таким выродком в дом не пустят, вот ей и пришлось его оставить в надежде, что какие-нибудь добрые люди о нем позаботятся!

– Может, убрать ему лишние ноги? – предложила Идунн. – Эйр, ты ведь сможешь хорошо залечить раны, если кто-нибудь…

– Нет, не трогайте его, – подал голос Видар. – Пусть остается как есть. Я научу его правильно ходить на восьми ногах. Он сможет бегать не только по земле, но по воздуху и по морю. Мы все еще позавидуем его хозяину. Локи, а что ты хочешь с ним сделать? Оставить себе?

– Я собираюсь его подарить Одину, – Локи вздохнул. – Он единственный сумеет управиться с таким жеребцом, когда тот вырастет.

– Надеюсь, этот жеребец не откусит Одину руку, – тихо сказал у меня за спиной Тюр, единственной рукой незаметно поглаживая меня сзади по талии. – С порождениями великанов такое бывает.

– Ты думаешь… – Я обернулась, и от догадки у меня глаза полезли на лоб.

Локи врет, конечно, – не нашел он этого жеребенка ни на какой опушке. Он сам его и родил – после того как зачал, пока бегал в образе кобылы с тем конем великана-строителя. Потому мы его и не видели столько времени – даже у его бесстыдства есть предел, и показаться нам на глаза, будучи беременным, да еще жеребенком, он не посмел.

– Фрейя, молчи! – Локи вдруг взглянул мне в глаза и тихо добавил: – Если ты будешь молчать, я не расскажу асам о твоих любовниках-альвах… а еще расскажу тебе кое-что любопытное.

Я кивнула: уж если Локи обещает нечто любопытное, это и правда стоит послушать.

– Но где же Один? – заговорили в толпе. – Он уже знает о таком подарке?

– Я послала за ним, он сейчас придет, – негромко сказала Фригг.

Я всмотрелась в ее лицо: богиня женских посвящений выглядела усталой и опечаленной. Я давно не вспоминала об этой паре, даже не знала, чем завершились переговоры с Мимиром…

Толпа раздвинулась. Послышались восклицания. К пустому пятачку, где стояли Локи, Видар и жеребенок, прошел Один. Взглянув ему в лицо, я зажала себе рот рукой, чтобы не вскрикнуть.

Пустая белизна его глаз исчезла. Левый был серым, густого туманного цвета, с острым черным зрачком. А правого не было – вместо него зияла черная пустота.

Он принял решение. Он выбрал знание, отвергнув власть. Следовал дальше своим путем – отдавая части себя вселенной в обмен на силу. И, увидев эту пустоту, я поняла: иного решения он принять и не мог. Я много чего о нем не знаю, но в его уме не сомневаюсь. Власть была бы бессильна принести ему знание, но знание принесет ему власть над мирами, о какой и не мечтали прежние владыки Асгарда.