Секреты Ватикана

6 августа 1978 года умирает папа Монтини. Он оказывал протекцию Марцинкусу, Синдона и Кальви, которые после его ухода лишаются надежного покровителя. Терзаемый болезнями Павел VI еще застал крестные муки Альдо Моро, попытавшись, пусть и безуспешно, предотвратить трагическую развязку. Его понтификат войдет в историю и по многим иным причинам, к примеру, благодаря противоречивой энциклике Нитапае vitae (июль 1968 года), посредством которой была подтверждена неправомерность и недопустимость любой контрацептивной практики (или приспособлений) в сексуальной сфере.

Его преемник Альбино Лучани, принявший имя Иоанна Павла I, отметится одним из самых мимолетных понтификатов в истории церкви: тридцать три дня (26 августа — 28 сентября). Неожиданную кончину папы официально припишут обширному инфаркту миокарда. Но повсеместно — тут и там, по всему миру — начнут циркулировать иные, более зловещие версии, о чем уже говорилось в главе "Безгласная церковь". Английский писатель Джон Корнуэлл, хотя и настроенный скептически по отношению к гипотезе об убийстве, подробно описывает ватиканскую курию, жужжащую, точно улей, и обеспокоенную замыслами нового папы, по мнению многих, наивного, а значит, опасного мечтателя. Лучани хотел перераспределить церковное имущество и, что касается непосредственно нашей темы, кардинально изменить структуру и функции ИОР. Требования о проведении аутопсии тела папы, на которой настаивали со всех сторон, из предосторожности отвергли.

Впрочем, из-за необычного совпадения и взаимосвязи событий, многих людей, вовлеченных в историю с ИОР, постигла, как мы увидели, внезапная или насильственная смерть. А в самой этой истории ощущается постоянная склонность к риску (который чреват непредсказуемым финалом отношений с различными учреждениями и лицами) и темным финансовым махинациям, где нашлось место даже капиталам сицилийской мафии. По крайней мере, об этом заявляли некоторые пентити ("раскаявшиеся" мафиози), среди которых были Франческо Саверио Маннойя и Винченцо Калькара. Первый в ходе видеоконференции из Нью-Йорка засвидетельствовал, что безжалостная группа корлеонцев инвестировала часть своего состояния в Банк Ватикана. Второй утверждал, что пронес с собой в самолет два чемодана, набитых деньгами, и доставил их из Палермо в Рим, где уже была подготовлена машина, в которой его с нетерпением ожидал монсиньор Марцинкус. Откровения пентити всегда воспринимаются с осмотрительностью, хотя бы потому, что их невозможно объективно проверить, нельзя собрать улики и сверить доказательства. Между тем судья Джованни Фальконе просил считать Маннойю одним из самых достоверных источников, согласившихся сотрудничать с органами юстиции.

Когда банкротство аффилированных с ИОР банков всплыло на поверхность, Марцинкус поспешил заявить, что Ватикан в таких непростых условиях не понес ни малейшего ущерба. Это было неправдой. Министр казначейства Беньямино Андреатта (христианский демократ) с ходу насчитал свыше одного миллиарда долларов прямых убытков Святого престола из-за краха "Банко Амброзиано" и высказался так: "Правительство ожидает, что ИОР ясно и однозначно примет на себя часть ответственности, поскольку в ряде операций "Банко Амброзиано" ватиканский финансовый институт фактически выступал его компаньоном". Многие мировые газеты вышли тогда с броскими заголовками, освещая эти новости, но Ватикан, как обычно в критические моменты, предпочел хранить неприступное молчание. Никто так и не признался, что знал о нелегальном денежном трафике, организованном Синдона совместно с мафией, о горестях и злоключениях пары Кальви — Марцинкус, о разверзшейся бездне в ситуации с банковскими счетами, о нецелевом использовании средств, которые в соответствии со статутом должны были быть потрачены на "религиозные дела".

В 1978 году Иоанн Павел II в возрасте пятидесяти восьми лет восходит на трон Святого Петра (он родился в Вадовице, в Краковском воеводстве Южной Польши, в мае 1920 года). Это невероятно энергичный, физически выносливый человек, что не раз подтверждалось его частыми изнурительными поездками. И прежде всего это человек, возложивший на себя миссию освобождения родной земли от ярма советского коммунизма. Эта колоссальная задача требовала настойчивости, политической хитрости и сети выгодных альянсов по всему белу свету. А еще огромных денег. Пусть мон-синьор Марцинкус и ослаблен скандалами, но папа рассматривает его как необходимую пешку для своего проекта. По мнению английского эссеиста Дэвида Яллопа, Ватикану удалось добыть для польского профсоюза "Солидарность", своими забастовками подрывавшего советскую власть не только в Польше, порядка ста миллионов долларов.

В мае 1982 года Банк Италии предает гласности дебиторскую задолженность "Банко Амброзиано" на сумму в один миллиард долларов, а Кальви, бросив все, бежит в Лондон, надеясь спастись и уклониться от неизбежных обвинений и даже вендетты, более чем вероятной, когда речь идет о манипуляциях фондов, запятнанных сотрудничеством с мафией. Может быть, он добился каких-то обнадеживающих заверений, но факт остается фактом — он даже не подозревал об ожидавшей его ловушке. В британской столице его ждала чудовищная смерть. Он находился в самом расцвете сил и как никто умел добиваться желаемого. Ведь еще за год до того, как все рухнуло, именно он сумел получить кредит, о котором и мечтать было невозможно; частично из-за умений иллюзиониста, которыми пестрит история мировых финансов, от Джона Ло, изобретшего в XVIII веке "фидуциарные монеты", до Бернарда Мэдоффа, жонглера фиктивными деньгами; частично по причине известной всем и каждому близости к ватиканскому банку.

После его смерти примерно сотня кредиторов (юридических лиц) объединились в комитет, чтобы с максимальной эффективностью добиваться возврата вложенных средств. В это время в Ватикане совещания следуют одно за другим, кругом царит смятение. Марцинкус, в один миг потерявший большую часть своего влияния, говорит, что никогда не догадывался о махинациях Кальви, поставивших под угрозу имя и репутацию ИОР. Он пытается погасить пожар, грозящий испепелить его самого, но все знают, что это ложь.

Госсекретарем в те годы был кардинал Агостино Казароли, человек, наделенный блестящим тактическим чутьем, который, будучи досконально осведомлен о фактах и реальных масштабах катастрофы, придерживается иной линии. Во время очередного заседания он советует принять более взвешенное решение, записанное в официальном протоколе так (целиком документ имеется в книге "ЗАО Ватикан" Джанлуиджи Ницци):

Его Высокопреосвященство кардинал государственный секретарь заметил, что фундаментальной целью была защита имиджа Святого престола, и выразил мнение о необходимости полюбовного разрешения конфликта.

Марцинкус против. В попытке вытащить из пропасти банк и самого себя он с нажимом парирует: "Если мы невиновны, то и платить нам не следует". Английский журналист Чарльз Роу, специализирующийся на экономической тематике, занимался журналистским расследованием этого дела. В своей книге "Великий обман" он отмечает, что финансовая небрежность предприимчивого архиепископа обошлась Святому престолу в полмиллиарда долларов. Роу пишет: "Говоря об этом, я вовсе не имею в виду, что Марцинкус положил их в собственный карман. Крупнейшими бенефициарами были лидеры ложи "П-2" Личио Джелли и Умберто Ортолани".

Дебиторский счет ИОР в итоге был закрыт в конце мая 1984 года. Банк Ватикана остался должен "Банко Амброзиано" свыше 400 миллиардов лир. Комитет банков-кредиторов продолжал оказывать давление, скандал разрастался, конфликт предпочли разрешить по-быстрому и на условиях, единственно возможных в той ситуации. Ватиканский банк официально объявил о своей непричастности к финансовой неразберихе, однако согласился внести "добровольный вклад" в размере 240 миллионов долларов. Фактически тем самым он сделал скрытое признание в соучастии: если бы Банк Ватикана и в самом деле не нес некой доли ответственности за обвал и банкротство "Банко Амброзиано", то поступил бы более правильно, примкнув к прочим банкам в составе комитета. В протокольном соглашении читаем, что названная сумма выплачивается "исключительно по причине особой позиции ИОР", а также для поддержания "духа взаимного примирения и сотрудничества".

4 июня печатный орган Святого престола "Оссерваторе Романо" акцентировал внимание общественности на том, что такой ход был продиктован желанием "облегчить поиск глобального решения для последующей консолидации отношений между всеми сторонами и укрепления международного порядка и стабильности". В чисто финансовом смысле 240 миллионов долларов — это выгодная сделка по сравнению с реальным объемом долговых обязательств. Марцинкусу пришлось смириться, в том числе потому, что через три года, в феврале 1987-го, он получит извещение об ордере на его арест, подписанном миланскими судьями. Как мы помним, это сугубо показательная и бесполезная мера с юридической точки зрения, так как она была направлена на человека, обладавшего неприкосновенностью на итальянской территории. Но инициатива прокуратуры и суда еще раз продемонстрировала, что терпеть и далее такого человека у штурвала ИОР не представляется возможным. Тем не менее Ватикан принял окончательное решение в свойственной ему медлительной и осторожной манере — он выждал два года, прежде чем снять Марцинкуса с занимаемого поста. Все тот же Иоанн Павел II распрощается с ним в марте 1989 года — об этой громкой отставке возвестит "Оссерваторе Романо".

Комментарий архиепископа лишен иллюзий и полон горечи: "В деле Кальви меня всегда будут поминать как человека, исполнившего роль злодея". Марцинкус оставался в стенах Ватикана до 1997 года, до наступления пенсионного возраста, после чего в семьдесят пять лет отказался от всех должностей и вернулся в Соединенные Штаты, где исполнял скромные (а в чем-то даже унизительные) функции замещающего приходского священника в церкви Сан-Клементе в Сан-Сити, штат Аризона.

Циник? Наивный простак? Путаник? Суждения о нем, подозрения и обвинения в его адрес были многочисленными, но за все это время так и не появилось ничего более определенного или однозначного. Чтобы подвести баланс деятельности Марцинкуса, нужно знать многие засекреченные эпизоды, которые предадут огласке разве что через пару столетий — и то нет гарантий. В 1989 году рухнула Берлинская стена; в 1991 году в Москве на шпилях кремлевских башен были приспущены флаги Советского Союза. Это были события, поставившие точку в ужасной истории XX века, с его войнами и вопиющей дикостью. Не будет чересчур смелым сказать, что именно такой ход событий предопределили и те деньги — грязные и отмытые, — которые Марцинкус исхитрялся собирать и передавать тому, кто готовил столь громкий финал.

После отъезда Марцинкуса в Ватикане остался его последователь и подражатель, сумевший, в общем-то, даже превзойти своего учителя. Его зовут Донато де Бонис, священник, родившийся в 1930 году в бедной семье в Пьетрагалле, область Базиликата, что на юге Италии. Де Бонне проявил себя во сто крат большим циником и ловкачом, чем его наставник Марцинкус. Его изобретением стало нечто вроде секретного подразделения ИОР, к которому лишь он один имел право доступа. Он создал в самом сердце Рима настоящую офшорную сеть, через которую прошли многие миллиарды лир. Ими предприимчивый де Бонис управлял и распоряжался по собственному усмотрению, получая баснословные проценты (ни один европейский банк не смог бы соответствовать такому размаху и тягаться с ним), прежде всего благодаря фискальным привилегиям, полученным Святым престолом.