Плетения конфедерации

19. Побережная вредность

Вскоре появился Степан, а чуть позже — ещё какие-то эльфы, незнакомые. Как я понял, «дежурство у древесных» было этаким переходящим флагом окрестных ельфячьих поселений, и Стёпка появился специально прихваченным древесным из-за нас.

Древесные же даже не мелькали, что и неудивительно: подъём на рассвете с их образом жизни — антинаучная фантастика. Или особо мазохистсткий способ самоубийства, а до такой степени дурь на древесных не действовала.

Правда, перед рассветом мы с Ленкой провели небольшой мозговой штурм. На тему, показывать ли трофеи нашим нанимателям или нет? Ну отнять не отнимут, точнее, я не отдам, хоть они и дерись. Но возможный негатив проглядывается.

С другой стороны — этот гад гадил-то вполне серьёзно, подвергая потенциальной опасности довольно много народу. И как бы этому народу о гаде знать положено.

В итоге, обдумав, решили мы с Ленкой сделать наполшишечки. Доску показываем, даже про аэробордовость скажем. И стреляло просто покажем, а рассказывать не будем.

Половинчатое, конечно, решение. Но, например, те же грибные могут гада узнать: не дали ему, например, и пинками из Воздушного прогнали, вот и гадят. И узнают… если вспомнят, да.

Но наполшишечки, куда деваться.

— Приветствую, Кащей, Зелёнка, — кивнул Стёпка, подходя. — Судя по телу — вредительство?

— Оно самое, — кивнул я. — Степан, вы этих, старейшин как-то позвать можете?

— А то у меня с древесными связь установить не выходит, — надулась Ленка.

— Естественно, не выходит, — выдал ельф. — Они же, извиняюсь, обдолбанные постоянно! А то что не валяются лежмя — особенность организма. Вот и не фиксируются толком в эфирной сети, — развёл лапами он.

— Не знала, благодарю, — кивнула Зелёнка ушастому.

— Не за что. Позвать… попробую, — решил Стёпка и напыжился, фоня небывальщиной.

Как по мне — этими потоками можно было пол Воздушного к нам телепортировать. Но результат был гораздо скромнее: через пять минут откуда-то из недр домов выбралась позёвывающая парочка.

— Мир, братья, сестра-а-ах, — зевал парень, тыча двумя пальцами в свою пасть. — Ка-а-ах-ово лешего в такую рань-то? — обиженно уставился он на нас.

— Мы так, как вы, жечь не мож-е-е-ехм, — вторила ему девица. — Маленькие мы и слабенькие, ыы-ы-ых, — зевнула она на зависть средней акуле.

— Отравитель, — потыкал я в мёртвый труп.

— Угу, — покивали старешины. — А убивать — нехорошо! — выдал странную фантазию старейшина.

Впрочем, они же хиппи, напомнил себе я.

— Он сам убился, так что не просто гад, но и нехороший, — припечатал дохлого хмыря я. — Узнаёте?

Стёпка и старейшины труп поразглядывали, но общий вердикт — первый раз вижу. Девчонка-старейшина даже тонко отметила, что с такой дыркой в физиономии — она бы точно запомнила.

Артефакты показали, но никто с воплями «наше» на них не кидался и вроде не узнал. Хацкер Зелёнка оттарабанила хацкерским языком, что и как гад делал, ну и всё, в общем.

— Тогда сами разбирайтесь, — переложил я проблему с здоровых голов на ушастые. — Заказ выполнен. Должок! — помотал я пальцем.

— Не вопрос, бро… щаз, я вчера что-то такое видел, — грызнул грибца старейшина и исчез.

Появился через секунду, сидя на здоровенном изгвазданном мешке.

— Это… забирай, в общем, — под охеревшими взглядами нас и Степана выдал он, поднимаясь. — И спасибо, бро, сис, — помотал он парой пальцев.

— Ипануться, — констатировал я. — Полный мешок денег.

— Это да-а-а…

— Угу.

— А нахера нам они? — поинтересовался старейшина, под кивки коллеги. — У нас всё есть, а это барахло несут… Нам и без них хорошо.

Ну, в общем-то, я философию хипарей понимаю, засунул я кащеистую морду в мешок. Гривны, малахитовые. С огрызками яблок и грибов вперемешку. Жгут хипари, гыгыкнул я в мешок.

— Тут примерно тысяч пятьдесят, — высунул я морду из мешка. — И я столько не унесу. Мне лень.

— Э-э-э… — глубокомысленно ответил Степан, явно готовый встать на защиту сокровищев от алчных нас.

— Мы профессионалы, — профессионально надулась Зелёнка. — Нам… ну пару сотен хватит, — задумчиво огласила она.

— Вот да, — профессионально поддакнул я.

— А мне его обратно переть, — пригорюнился старейшина. — Стёп, тебе не надо? — уточнил он, на что охеревший эльф помотал ухами и аж руками отталкивающий жест совершил. — Обломно, — протянул хипарь. — Бери сколько надо, бро Кащей, — махнул он лапой на мешок.

В общем отсчитал я себе пару сотен гривен. Больше и не надо, да и небывальщина. Она в обще стороны работает, на минуточку, в плане «честность-равновесие». Конечно, куча нюансов, типа «личной оценочной шкалы» и прочего роль гарантированно играет. Но хрен знает, насколько, да и… Ну есть у нас деньги. Хотя с «чахнуть» я, кажется, нашёл ответ, что и почему.

Что и озвучил Зелёнке через полденька. Ну, в Трак вернулись, всё такое, да.

— В общем, смотри Лен, — рассуждал я. — Сейчас нам деньги нужны. Не очень, но не помешают.

— Не помешают, — согласно помотала ушами Зелёнка.

— Но когда были не «мы» — мне в общем-то ничего было не нужно. Вот вообще — не ел, не пил, не спал. Только по желанию, да и оно нечасто возникало. Себя пинать приходилось, — припомнил я.

— А ты это к чему, Кащей?

— А к тому, Лен, что у меня была ПОТРЕБНОСТЬ в оплате. Я думал, это «чтоб на шею не сели», так себе объяснял, ну ты знаешь.

— Знаю, конечно, — покивала психолог Зелёнка.

— А на деле — это потребность небывальщины. Или имени, или ещё что-то такое. И имени — скорее всего. Любой труд должен быть оплачен. Равновесие, — констатировал я.

— И сегодня ты не взял больше…

— Не только и не столько из-за того что я хороший. Я, вообще-то, гад и злодей! — напомнил я.

— И сволочь, я помню, — серьёзно покивала Ленка.

— Вот да. Но мне… дискомфортно было брать больше. Неприятно. Я себе напридумывал объяснений, но это фигня. Неравновесно, понимаешь?

— Понимаю. И выходит, Кащей, ну свойство имени, чахнет просто потому, что это злато ему не нужно!

— Именно! А не взять — не может. Равновесность. Хотя чёрт знает, как он это злато зарабатывал. Но Бессмертный, и понятно, что появлялось потихоньку, — на что Ленка кивнула. — И вот злато енто копится, а нахрен не нужно. И выкидывать не правильно. Вот и чахнул, бедолага.

— Бедолага. Но, Кащей, я приложу все усилия, чтоб ты в таком жутком положении не оказался, — торжественно заявила зелёная вредина.

И ещё перед окончанием постзаказного общения всплыла тема дохлого злогейского трупа. Ну в плане «откуда взялся, что делать».

— Знаешь, Лен, вот я думал.

— Ты умеешь, я знаю.

— Наполшишечки. Но вот думал — нам-то что за дело? Ну, положим, будем в Стальном — можно попробовать рожу эту потыкать в знакомых. Может, знают. Получится?

— Получится.

— Вот и попробуем. А то у меня ощущение, что этот придурок из Стальной научной фирмы какой.

— Погоди… испытатель разработки?

— Угу, ты у меня умница, — похвалил я умную Зелёнку. — Ну очень похоже. Так-то нам вроде и неважно, а вот разработочки у них — закачаешься. Я бы приобрёл, — признал я. — Ну и честно сказать, ваш дурак сам сломался, но дурак.

— Опасаешься? — серьёзно уточнила Ленка.

— Так, не сильно. Но Лен, сценарии, сама знаешь, — озвучил я.

— Всякие «зловещие гении» и прочее?

— Вот да. Почему бы и нет? Небывальщина, — констатировал я. — А с такой техникой визит «обиженного злодейского гения»… Мне не нравится, — отрезал я.

— Мне — тоже. Поищу в Стальном. А вовне — думаешь, пофиг?

— Я не думаю, что у кого-то ресурсы вовне есть, — отрезал я. — Это же не одного дня изобретение, охренительные знания как физика, понимания небывальщины.

— Ну да, похоже на то. Точно поищу, — повторилась она.

А на следующий день мы, перед тем как засесть за карту, наблюдали работу «пугалки». Ну, Трак мы не отгоняли её не отключали. И без того дел хватало, да.

Так вот, с утреца, после завтрака, я уселся в водительский трон, Ленка в «штурманский трончик», достала карту. И тут какой-то караван из трёх телег тормозит. И прёт от него, понимаешь, здоровенный металюдь в наш адрес. Огр, вроде бы, клыкастый, здоровенный и зелёный.

Ну и мы решили посмотреть. Прёт этот облом, башкой вращает. Аж лапы потирать стал, уже на подходе, мало, что не слюнку на Трак пустил. И тут замер, глазами вверх залупал. Мордой поскучнел. Шаг назад сделал, потом опять вперёд — как я понимаю, на границе появления голограммы. Рожей совсем поскучнел, затылок почесал. Ещё огляделся, стянул рожу в куриную гузку, махнул лапой и к каравану потопал.

В общем — поднял нам с Зелёнкой настроение, молодец такой, похихикал я.

И стали мы наш маршрут просматривать, место определять. С учётом нового расклада, на тему что хрена с два Трак по лесным дорогам проедет.

Это, конечно, не препятствие — с байком куда угодно доберёмся. Но уже не столь комфортно и безопасно: Трак — это всё-таки бронедом с кибердомовым и артиллерией.

Кроме этого — трофеи. С ними Ленка, обкапав сокровищщи слюнкой, сказала, что всё «в безопасном месте, на отдыхе». Что, в общем-то, логично.

Ну и дохлый злогей тоже, пусть и не критично, но фактором был.

Так что «полный» маршрут по округе мы решили сократить, а те места, куда Трак доберётся — просто удобны.

В общем, выходило, что поедем мы даже не по дороге, а вдоль реки. Карта да и Зелёнка говорили, что дороге настал звиздец, а речное поселение на полтысячи разумных обходится рекой. И не слишком общительны, судя по всему. Смешанное, человеко-эльфийское и… эльфорыбское селение.

— Как эти, последователи Солониэль? — припомнил я.

— Похоже на то, Кащей, — покивала зелёнка. — Интересно.

— Интересно, — подтвердил я.

И тронул Трак с места. То что дороги нет — пофиг. Есть берег, а Трак пройдёт, рассудил я.

И… ну не то, чтобы пожалел, но Трифон просто молнией мелькал по Траку. Ловя падающую мелочёвку, ну и ставя падшую на места.

Большую часть дороги, от мосты вдоль реки, Трак проделал под углом, от десяти, до тридцати, в отдельных местах, градусов. И тряска, невзирая на лютые колеса.

— Дурацкий берег, — ворчал я. — Нет бы приличная какая река.

— А она и приличная, — веселилась Зелёнка, которой не рулить. — Километров через триста сливается с другой и…

— Вот сливалась бы здесь — была бы приличной! А так — дурацкая, — веско поставил диагноз я.

Ну не то, что непроходимо или ещё что. Но переворачивать Трак (а его конструкция это изначально позволяла) я ни черта не хотел. Барахла всякого куча, что-то побьётся, что-то ещё что. Вот и приходилось рулить, как психованный каскадёр: каменистый колдоёбистый, чтоб его, берег. И дно на мелководье не лучше.

— Лен! Так, блин, жить нельзя, — констатировал я через час этой фигни. — С этим, да чтоб его, надо что-то делать!

— Угу. С чем и что? — сделала очень серьёзную и сочувствующую физиономию Ленка.

— Язва, — констатировал я.

— Максимум — гастрит, — отмазывалась Язва.

— Неохота спорить, но я прав. Совсем и вообще, — привёл неотразимый аргумент я, а пока зелёнка хлопала клювиком, перешёл к делу. — Трак приспособлен к езде на крыше, Лен. Она становится дном. Но ни хрена не приспособлен внутри!