Приключения Оливера Твиста [англ. и рус. параллельные тексты]

An unfinished coffin on black tressels, which stood in the middle of the shop, looked so gloomy and death-like that a cold tremble came over him, every time his eyes wandered in the direction of the dismal object: from which he almost expected to see some frightful form slowly rear its head, to drive him mad with terror.

Недоделанный гроб на черных козлах, стоявший посреди лавки, казался таким унылым и зловещим, что холодок пробегал у Оливера по спине, когда он посматривал на этот мрачный предмет: ему чудилось, что какая-то ужасная фигура вот-вот медленно приподнимет голову и он сойдет с ума от страха.

Against the wall were ranged, in regular array, a long row of elm boards cut in the same shape: looking in the dim light, like high-shouldered ghosts with their hands in their breeches pockets.

Вдоль стены в образцовом порядке выстроился длинный ряд вязовых досок, заготовленных для гробов; в тусклом свете они казались сутулыми привидениями, засунувшими руки в карманы.

Coffin-plates, elm-chips, bright-headed nails, and shreds of black cloth, lay scattered on the floor; and the wall behind the counter was ornamented with a lively representation of two mutes in very stiff neckcloths, on duty at a large private door, with a hearse drawn by four black steeds, approaching in the distance.

Таблички для гробов, стружки, гвозди с блестящими шляпками и обрезки черной материи валялись на полу, а стену за прилавком украшала картина, на которой были очень живо изображены два немых плакальщика в туго накрахмаленных галстуках, стоящие на посту у дверей дома, к которому подъезжал катафалк, запряженный четверкой вороных лошадей.

The shop was close and hot.

В лавке было душно и жарко.

The atmosphere seemed tainted with the smell of coffins.

Казалось, воздух пропитан запахом гробов.

The recess beneath the counter in which his flock mattress was thrust, looked like a grave.

Местечко под прилавком, куда был брошен ему тюфяк, напоминало могилу.

Nor were these the only dismal feelings which depressed Oliver.

Но не только эта унылая обстановка угнетала Оливера.

He was alone in a strange place; and we all know how chilled and desolate the best of us will sometimes feel in such a situation.

Он был один в незнакомом месте, а все мы знаем, каким покинутым и несчастным может почувствовать себя любой из нас при таких обстоятельствах.

The boy had no friends to care for, or to care for him.

У мальчика не было любящих или любимых друзей.

The regret of no recent separation was fresh in his mind; the absence of no loved and well-remembered face sank heavily into his heart.

Не было у него сожалений о недавней разлуке; не было дорогого, близкого лица, которое ему мучительно хотелось бы увидеть.

But his heart was heavy, notwithstanding; and he wished, as he crept into his narrow bed, that that were his coffin, and that he could be lain in a calm and lasting sleep in the churchyard ground, with the tall grass waving gently above his head, and the sound of the old deep bell to soothe him in his sleep.

Но, несмотря на это, на сердце у него было тяжело; и когда он забрался на свое узкое ложе, ему захотелось, чтобы это ложе было гробом, а его, спящего безмятежным и непробудным сном, зарыли бы на кладбище, где тихо шелестела бы над его головой высокая трава и баюкал густой звон старого колокола.

Oliver was awakened in the morning, by a loud kicking at the outside of the shop-door: which, before he could huddle on his clothes, was repeated, in an angry and impetuous manner, about twenty-five times.

Утром Оливера разбудили громкие удары ногами в дверь лавки; пока он успел кое-как одеться, неистовый стук повторился раз двадцать пять.

When he began to undo the chain, the legs desisted, and a voice began.

Когда он стал снимать дверную цепочку, ноги, колотившие в дверь, утихомирились, и раздался голос.

'Open the door, will yer?' cried the voice which belonged to the legs which had kicked at the door.

- Отворяйте, слышите! - кричал голос, который принадлежал тому же лицу, что и ноги.

'I will, directly, sir,' replied Oliver: undoing the chain, and turning the key.

- Сейчас отопру, сэр, - сказал Оливер, снимая цепочку и поворачивая ключ.

'I suppose yer the new boy, ain't yer?' said the voice through the key-hole.

- Должно быть, ты и есть новый мальчик? -спросил голос через замочную скважину.

' Yes, sir,' replied Oliver.

- Да, сэр, - ответил Оливер.

'How old are yer?' inquired the voice.

- Сколько тебе лет? - осведомился голос.

' Ten, sir,' replied Oliver.

- Десять, сэр, - ответил Оливер.

'Then I'll whop yer when I get in,' said the voice; 'you just see if I don't, that's all, my work'us brat!' and having made this obliging promise, the voice began to whistle.

- Ну так я тебя вздую, как только войду, -сообщил голос, - помяни мое слово, приходский щенок! После этого любезного обещания послышался свист.

Oliver had been too often subjected to the process to which the very expressive monosyllable just recorded bears reference, to entertain the smallest doubt that the owner of the voice, whoever he might be, would redeem his pledge, most honourably.

Оливера слишком часто подвергали операции, обозначаемой только что упомянутым выразительным словечком, а потому он ничуть не сомневался в том, что тот, кому принадлежал голос, добросовестнейшим образом выполнит свою угрозу.

He drew back the bolts with a trembling hand, and opened the door.

Дрожащей рукой он отодвинул засов и открыл дверь.

For a second or two, Oliver glanced up the street, and down the street, and over the way: impressed with the belief that the unknown, who had addressed him through the key-hole, had walked a few paces off, to warm himself; for nobody did he see but a big charity-boy, sitting on a post in front of the house, eating a slice of bread and butter: which he cut into wedges, the size of his mouth, with a clasp-knife, and then consumed with great dexterity.

Секунду или две Оливер осматривал улицу, посмотрел направо, налево и на противоположный тротуар, полагая, что неизвестный, разговаривавший с ним через замочную скважину, прогуливается, чтобы согреться. Дело в том, что он не видел перед собой никого, кроме рослого приютского мальчика, который сидел на тумбе перед домом и ел ломоть хлеба с маслом, разрезая его складным ножом на куски величиной с собственный рот и проглатывая их с большим проворством.

'I beg your pardon, sir,' said Oliver at length: seeing that no other visitor made his appearance; 'did you knock?'

- Прошу прощения, сэр, - сказал Оливер, убедившись, что никто не появляется, - это вы стучали?

' I kicked,' replied the charity-boy.

- Я колотил ногами, - ответил приютский мальчик.

'Did you want a coffin, sir?' inquired Oliver, innocently.

- Вам нужен гроб, сэр? - простодушно спросил Оливер.

At this, the charity-boy looked monstrous fierce; and said that Oliver would want one before long, if he cut jokes with his superiors in that way.

При этих словах приютский мальчик принял необычайно грозный вид и заявил, что самому Оливеру в скором времени понадобится гроб, если он позволяет себе шутить таким образом со старшими.

'Yer don't know who I am, I suppose, Work'us?' said the charity-boy, in continuation: descending from the top of the post, meanwhile, with edifying gravity.

- Приходский щенок, ты не знаешь, кто я такой? -продолжал приютский мальчик, с важным видом слезая с тумбы.

'No, sir,' rejoined Oliver.

- Не знаю, сэр, - ответил Оливер.

'I'm Mister Noah Claypole,' said the charity-boy, 'and you're under me.

- Я мистер Ноэ Клейпол, - сказал приютский мальчик, - а ты находишься у меня под началом.

Take down the shutters, yer idle young ruffian!'

Открой ставни, ленивая тварь!

With this, Mr. Claypole administered a kick to Oliver, and entered the shop with a dignified air, which did him great credit.

С этими словами мистер Клейпол угостил Оливера пинком и вошел в лавку с большим достоинством, делавшим ему честь.

It is difficult for a large-headed, small-eyed youth, of lumbering make and heavy countenance, to look dignified under any circumstances; but it is more especially so, when superadded to these personal attractions are a red nose and yellow smalls.

При любых обстоятельствах большеголовому, толстому юнцу с маленькими глазками и тупой физиономией нелегко принять достойный вид, и тем более это трудно, если к таким привлекательным чертам прибавить красный нос и короткие желтые штаны.

Oliver, having taken down the shutters, and broken a pane of glass in his effort to stagger away beneath the weight of the first one to a small court at the side of the house in which they were kept during the day, was graciously assisted by Noah: who having consoled him with the assurance that 'he'd catch it,' condescended to help him.

Оливер снял ставни и попытался перетащить их во дворик позади дома, куда их уносили на день, но зашатавшись под тяжестью первого же ставня, разбил оконное стекло, после чего Ноэ, утешив его уверением, что "ему влетит", снисходительно пришел ему на помощь.

Mr. Sowerberry came down soon after.

Вскоре в лавку спустился мистер Сауербери.

Shortly afterwards, Mrs. Sowerberry appeared.

Вслед за ним появилась миссис Сауербери.

Oliver having 'caught it,' in fulfilment of Noah's prediction, followed that young gentleman down the stairs to breakfast.

Оливеру, согласно предсказанию Ноэ, "влетело", а потом он отправился с этим молодым джентльменом вниз завтракать.

' Come near the fire, Noah,' said Charlotte.

- Подсаживайтесь к очагу, Ноэ, - сказала Шарлотт.

'I saved a nice little bit of bacon for you from master's breakfast.

- Я припасла для вас славный кусочек копченой грудинки от хозяйского завтрака...

Oliver, shut that door at Mister Noah's back, and take them bits that I've put out on the cover of the bread-pan.

Оливер, притвори дверь за мистером Ноэ и возьми себе вот те объедки, которые я положила на крышку от кастрюльки.

There's your tea; take it away to that box, and drink it there, and make haste, for they'll want you to mind the shop.

Вот твоя чашка чаю. Поставь ее на ящик, пей там и поторапливайся, потому что тебя скоро позовут в лавку.

D'ye hear?'

Слышишь?

'D'ye hear, Work'us?' said Noah Claypole.

- Слышишь, приходский щенок? - сказал Ноэ Клейпол.

'Lor, Noah!' said Charlotte, 'what a rum creature you are!

- Ах, боже мой, Ноэ! - воскликнула Шарлотт. -Какой вы чудной парень!

Why don't you let the boy alone?'

Почему бы вам не оставить мальчика в покое?

' Let him alone!' said Noah.

- Оставить в покое! - повторил Ноэ.

'Why everybody lets him alone enough, for the matter of that.

- Да ведь все и так оставили его в покое.

Neither his father nor his mother will ever interfere with him.

Ни отец, ни мать никогда ни в чем ему не помешают.

All his relations let him have his own way pretty well.

Все родственники позволяют ему идти своей дорогой.

Eh, Charlotte?

Правда, Шарлотт?

He! he! he!'

Хи-хи-хи!

'Oh, you queer soul!' said Charlotte, bursting into a hearty laugh, in which she was joined by Noah; after which they both looked scornfully at poor Oliver Twist, as he sat shivering on the box in the coldest corner of the room, and ate the stale pieces which had been specially reserved for him.

- Ах, чудак вы этакий! - воскликнула Шарлотт, заливаясь громким смехом, к которому присоединился и Ноэ. Затем оба посмотрели с презрением на бедного Оливера Твиста, дрожащего на ящике в самом холодном углу комнаты и поедавшего вонючие объедки, отложенные специально для него.

Noah was a charity-boy, but not a workhouse orphan.

Ноэ был приютским мальчиком, а не сиротой из работного дома.

No chance-child was he, for he could trace his genealogy all the way back to his parents, who lived hard by; his mother being a washerwoman, and his father a drunken soldier, discharged with a wooden leg, and a diurnal pension of twopence-halfpenny and an unstateable fraction.

Он не был подкидышем, так как мог проследить свою родословную вплоть до родителей, живших поблизости; мать его была прачкой, а отец - пьяницей-солдатом, вышедшим в отставку с деревянной ногой и ежедневной пенсией в два пенса с половиной и еще какой-то неудобопроизносимой дробью.

The shop-boys in the neighbourhood had long been in the habit of branding Noah in the public streets, with the ignominious epithets of 'leathers,' 'charity,' and the like; and Noah had bourne them without reply.

Мальчишки из соседних лавок давно приобрели привычку клеймить Ноэ на улице позорными кличками вроде "кожаные штаны", "приютский" и так далее, и Ноэ принимал их безропотно.

But, now that fortune had cast in his way a nameless orphan, at whom even the meanest could point the finger of scorn, he retorted on him with interest.

Но теперь, когда судьба поставила на его пути безродного сироту, на которого даже самый ничтожный человек мог с презрением указать пальцем, он вымещал на нем свои обиды с лихвой.

This affords charming food for contemplation.

Это дает превосходную пищу для размышлений.

It shows us what a beautiful thing human nature may be made to be; and how impartially the same amiable qualities are developed in the finest lord and the dirtiest charity-boy.

Мы видим, какой прекрасной может стать человеческая натура и как одни и те же приятные качества развиваются у благороднейшего лорда и у самого грязного приютского мальчишки.

Oliver had been sojourning at the undertaker's some three weeks or a month.