Семко

Перед самым отъездом ему нанёс визит неожиданный гость, который сам сначала не явился в замок, а прислал вперёд Бобрка. Однажды клеха пришёл к канцлеру и прошептал ему, что один из мальборкских монахов, отправленный магистром, хотел увидиться с князем. Час спустя в замок приехал, одетый как рыцарь, но без всяких знаков, которые позволяли бы в нём узнать крестоносца, товарищ маршалка Валленрода, Мальхер Сундштейн. Был это один из тех, которых Орден использовал для своих дипломатических миссий, человек хитрый, у которого больше было качеств прокуратора, чем рыцаря.

Князь принял его наедине.

Посланец Цёлльнера начал с каких-то мелочей, касающихся законов торговли и провоза в той части Мазовии, которую Орден держал как залог. Это были настолько незначительные вопросы, что князь с трудом мог поверить, что ради них к нему отправили Сундштейна. Спорные пункты были улажены в нескольких словах.

Тогда Мальхер начал нейтральный разговор о делах Мазовии и Польши, о приезде королевы, и пытался расспросить Семко, который ничего выдавать не хотел. Он уговаривал князя, чтобы старался сблизиться с молодой пани, о приезде которой объявляли, и гарантировал ему, что Орден будет его поддерживать.

– А каким же образом вы там можете быть мне полезными? – спросил с любопытством Семко.

Сундштейн улыбнулся.

– Верьте мне, ваша милость, – сказал он, – что у нас везде есть друзья так же, как и враги. В Польше тоже, хотя друзья Ордена бояться выдавать себя и не выступают открыто, но они сильные и деятельные. Князь, – добавил рыцарь Мальхер, – вы должны ехать в Краков… и пытаться добиться расположения молодой государыни и кого-нибудь из двора.

– Это был бы хороший совет, – ответил Семко, – если бы я, так же, как вы, рядом с врагами мог рассчитывать на каких-нибудь приятелей. У меня их там нет, а такие люди, как воевода Спытек, очень настроены против меня.

– Однако может так статься, что князя будут превозносить, несмотря на это, над Вильгельмом и над язычником, который никакого права знать не захочет, и как невольников взял бы их в железный кулак. Езжайте, князь.

Семко не хотел открыть то, что его отъезд уже решён; он отвечал, что подумает и посмотрит. В течение дальнейшего разговора Мальхер сильно настаивал. Семко убедился из него, что Орден был осведомлён о предприятии Ягайллы, но надеялся его предотвратить. При воспоминании о Ягайлле в рыцарях кипела кровь, видели опасность. Князь хотел спросить, на чьей стороне были крестоносцы в Кракове, но посол сослался на то, что это было тайной, известной одному магистру.

После долгих и сильных настояний, которыми крестоносец пытался влить в него надежду и уговорить совершить поездку, наконец он уехал, ещё гарантируя князю, что Орден готов ему помочь.

Тихо и незаметно Семко вместе с Бартошем, канцлером и маленьким вооружённым отрядом в последние дни сентября выехал из Плоцка.

Весь его отряд совсем не походил на княжеский, людей было немного и вооружение, хоть отличное, но невзрачное. Отправленный вперёд каморник имел поручение найти в столице постоялый двор для князя, удобный, но в стороне, так, чтобы излишне не обращал на себя глаз. Надеялись, что при таком многочисленной съезде Семко будет легко затеряться в толпе. Тогдашняя рыцарская одежда во многих торжественных случаях позволяла выходить с опущенным забралом. На это рассчитывал Семко, который в вооружении своём избегал всяких внешних признаков, эмблем и фигур, по которым его можно было узнать. Щиты его были без орлов, шлемы – без драгоценных камней, только с перьями. Слугам запретили брать с собой одежду, на которой, по европейской традиции, были вышиты княжеские гербы. Попоны для коней, богато украшенные, также не имели никаких эмблем. Бартош должен был приспосабливаться к пану, которого сопровождал.