Звезданутые во мгле

Герман Лежнев, корабельный психолог

Ликс несся сквозь лес светящихся щупальцев боком, с дикой скоростью. Наверное, это было красивое зрелище. Жаль только, что остановиться, чтобы оценить красоту момента было никак нельзя. Герман уже устал считать мимолетные касания, которые он получил. Каждое касание — это короткая вспышка онемения, которое проходит довольно медленно и со всеми сопутствующими ощущениями. Покалывание, жжение, зуд. Немного похоже на воздействие настоящей земной медузы, только ощущения как будто идут изнутри тела. Особенно паршиво, если это самое призрачное щупальце проходит сквозь тебя целиком. Один раз только ему не удалось вовремя отползти. Самое паршивое, он даже не запомнил — удалось ли уцепиться когтями скафандра за поверхность тихохода. Несколько минут он ждал, что начнет понемногу удаляться от спасительной туши, и так и останется безвольной тушкой среди скопища хищных тварей. Обошлось, но ощущение, когда «заморозка» начала отходить с лихвой компенсировали радость от облегчения.

Медуз, казалось, меньше не становилось, но потом Тиана притащила лазганы, и стало немного полегче. А потом Кусто начал справляться сам — к этому моменту Лежнев уже собирался сдохнуть от усталости, так что не нашел в себе сил даже порадоваться. Только молча кивнул, забыв о том, что его жест вряд ли кто-то разглядит, и пополз к входу. Можно было встать — сейчас это уже не было так опасно, благо Кусто даже смог включить на поверхности гравитацию, но Герман так привык передвигаться на четвереньках, что просто забыл.

Внутри тоже все было хорошо — привычное тяготение, плотные поверхности, полное отсутствие галлюцинаций. Благодать! Особенно последнее. Очень было неприятно постоянно проверять себя — а действительно ли ты видишь то, что видишь?

Лежнев с наслаждением стянул с себя скафандр, и направился в каюту. Дико хотелось спать, но сначала нужно было дождаться, когда Кусто все-таки выберется из этого проклятого течения в другое, убедиться, что оно не такое опасное — а то вдруг тут каждая дрянь ведет к какой-нибудь пакости?

— Кусто, ты как, слияние тоже можешь делать? — уточнил парень, удивляясь, почему Тиана до сих пор не спросила сама. Да и скафандр девчонка до сих пор не сняла — так и ходит в шлеме.

— Наверное, могу. Нужно проверить.

Герман посмотрел на Тиану, а та вдруг попятилась, как будто от нее требуется что-то страшное.

«Так… — до Лежнева начало доходить, — А вот это хреново! И, блин по углам их не разведешь, чтобы по отдельности мозги вправить. И что делать?»

— Потом проверим, — сказал Герман. — Сейчас все слишком устали, только настроение друг другу попортим. Тиана, ты идешь спать. А я буду готовить что-нибудь.

Тиана явна обрадовалась, что не придется уходить в слияние прямо сейчас.

— Герман, а можно я у тебя в каюте посплю? — спросила девушка. — Не хочется сейчас разделяться. Вдруг опять начнется ментальная атака? Когда все вместе, противостоять лучше.

— Конечно! Ложись. У меня где-то плед с Земли завалялся — у нас, конечно, идеальная температура, но для уюта будет в самый раз, уж поверь мне. Я сейчас сбегаю быстренько залью пеной вход и вернусь, буду тебя развлекать готовкой.

Изначально Лежнев не собирался пока что заниматься ремонтом. Очень уж вымотался. Однако парень догадывался, что не только Тиане плохо — ликсу тоже позарез требуется пожаловаться. И он наверняка ждет момента, чтобы поговорить наедине. С разведчицей бы тоже поговорить не помешало, но как остаться наедине с ней, парень понятия не имел.

Предположения подтвердились сразу же, как только он вышел из каюты.

— Герман! — начал Кусто. — Я не знаю, что мне делать. Я подвел вас, подвел Тиану, и теперь она мне не доверяет. Ликс не может подвести своего пилота, а я подвел. Я — плохой ликс.

— Ох, дружище, — покачал головой Лежнев. — Знаешь, мне кажется, у тебя комплекс отличника. Ты настолько привык, что самый из нас неуязвимый, самый безотказный, всегда справляешься со всеми трудностями. А тут впервые столкнулся с чем-то, что тебе оказалось не по зубам. Ну так и чего теперь? На любую рыбу найдется рыба покрупнее. Ты ж не думаешь, что самый сильный во вселенной?

— Но ведь я должен защищать. Тиану, и тебя тоже. А я не смог.

— Ну и что? — пожал плечами Герман. — Кусто, давай честно? Мы втроем оказались в глубокой заднице. Из этой туманности не возвращаются. Мы ведь с самого начала знали, что это будет опасно. Знали, что рискуем. Таков путь. Нет, ну ежу понятно, что мы должны учесть ошибки, принять меры, чтобы больше такого не повторялось. Но страдать и винить себя мы точно не должны. Ни ты, ни я, ни Тиана. Потому что дерьмо случается, и с этим ничего не поделаешь.

— А какие меры нужно принять, чтобы такого не повторялось? — с надеждой спросил Кусто. — Или ты имеешь ввиду — не залетать туда, где есть медузы?

— Да не… все равно залетим. Не к медузам, так еще к кому-нибудь. Нужно как-то сделать так, чтобы тебя было труднее захватить. Ну в смысле ментально. Мне, кстати, вообще странно. Я так понимаю, эти медузы очень сильные — почему их внушение действовало на нас с Тианой слабее, чем на тебя?

Герман добрел-таки до прорезанного собственноручно прохода, и принялся заливать его пеной.

— Я думаю, вы слишком мелкие для них. Только не обижайся, ладно? Мне кажется, они вообще не очень интересовались нашими физическими телами, их интересовало сознание. Информация. Они как будто питаются информацией. Только они не очень привыкли, что у сознаний есть еще и физическое тело, поэтому с нами не справились сразу. Хотя и новостью такая форма существования, как мы, для них все равно не стала. В общем, я для них был осязаемый, хотя и тоже маленький, а вас они видели, а ухватить толком не могли. Помнишь, ты мне показывал мультфильм про маленького муравья? Ты еще говорил, что он похож на тех, которые жили в муравейнике. Тот муравей почти не боялся больших, крупных существ, потому что он был быстрее, чем они, и мог спрятаться в совсем маленькой щелочке, в которую крупные существа забраться не могли. Так и с вами получилось.

— Хочешь сказать, эти твари еще и умные? Раз у них сознание большое?

— Нет. Они — как мы… в смысле, как ликсы. В природе у нас же нет разума. Вот и у них нет. Но им это не мешает. Они окутали меня любовью, они говорили мне, что нам будет хорошо и привольно, что мы узнаем много загадок. И их голоса заглушали даже ваши с Тианой. Я вообще ничего не слышал, кроме их голосов.

— Ну, ладно. — согласился Герман. — Допустим. Но сначала-то я помню, ты с нами еще разговаривал. И двигаться мог. Хотя уже очевидно, что они тебя начали зачаровывать.

— Да. Мне очень трудно было понять, что что-то не так. А когда ты объяснил, и я задумался, было уже поздно. Та медуза уже сделала так, что я вас перестал слышать.

— Как думаешь, это потому что она оплела тебя щупальцами?

— Нет, — тут же ответил Кусто. — Когда оплела, мне уже стало больно, и я понял, что меня обманули, но было поздно.

— Хм… тогда, сдается мне, мой безотказный метод сможет и тут помочь, — обрадовался Лежнев. — Вот только как это осуществить на практике?

— Какой безотказный метод? — с надеждой спросил Кусто.

— Да это я случай один вспомнил, ты тогда в трансформации был, и не видел. Смысл в том, что резкая боль может отрезвить разумного. И даже сбросить ментальную атаку… Ну, то есть, если тебе отвесить хорошую пощечину, ты придешь в себя. Только я пока не придумал, как тебе отвесить пощечину. Уж больно ты здоров, дружище.

— Надо с Тианой посоветоваться! Срочно!

— Ага, вот сейчас и расскажем ей все, — Лежнев как раз закончил заливать пеной рану. — А то хорошо, что тебя так зачаровали. А прикинь, тебе бы казалось, что опасность какая-то на борту? И ты бы нас раздавил, думая, что защищаешь.

— Ужас какой! — испугался Кусто.

Тиана лежала на кровати, и молча пялилась в потолок, хотя Герман надеялся, она уже уснула. Все-таки девчонку это происшествие потрясло гораздо сильнее, чем его самого. Не привыкла она, что ликс тоже может подвести.

— Тиана, мы тут обсудили с Кусто сложившуюся ситуацию, и пришли к выводу, что нам нужно как-то организовать для него спасительный пендель на случай новой ментальной атаки. — начал Герман. — Есть какие-нибудь идеи?

Тиана в обсуждение включилась не сразу, но быстро оттаяла и увлеклась. Мысль о том, что повторение подобного можно как-то предотвратить, или, как минимум, уменьшить вероятность, здорово приободрила девушку.

В результате обсуждения пришли к довольно-таки изуверскому, на взгляд Германа, способу, но Кусто его полностью одобрил. И даже воплотил, сразу же — подвел к центру, отвечающему за боль в своих мозгах, небольшой передатчик, который они выковыряли из ненужного пока браслета для подключения к терминалу информатория содружества, и вывел активацию передатчика в скафандры. Так что теперь и Герман, и Тиана могли в любой момент сделать ему больно. Даже очень — во время тестирования Кусто сравнивал боль с той, которая возникала при одновременном пережигании сразу нескольких щупальцев.

— Такое меня точно отрезвит! — радостно уверял тихоход.

— Вот ты мазохист, дружище, — покачал головой Герман. — Но не скрою, так мне тоже будет спокойнее.

Что делать, если скафандров поблизости не будет, они так и не придумали, но сочли, что подобная ситуация не очень вероятна. Все равно всегда либо Лежнев, либо Тиана где-то рядом с рубкой и кают-компанией.

Тиана, судя по ожившему лицу, тоже более-менее успокоилась. Пока они занимались модификациями, Кусто, наконец, сообщил, что перескочил несколько потоков, и теперь его точно не принесет к медузам.

— И я почему-то теперь из любого потока их вижу, — удивился тихоход. — Хотя раньше даже просто свечение было заметно, только когда мы были в течении, которое вело именно к ним.

— Да им маскироваться смысла больше нет, вот и видно издалека, — решил Герман.

— А мне кажется, мы просто научились их видеть, — предположила Тиана. — Помнишь, вначале их вообще нельзя было заметить?

— Меня сейчас другое интересует, — Лежнев чувствовал, что у него глаза закрываются, — А куда нас, собственно, несет? Мы ведь в потоке сидим?

Расслабившаяся было Тиана снова сосредоточилась и решительно двинулась в рубку.

— Мы сейчас плывем к одной из тех красных звезд, — напряженно сказал Кусто. — Я могу перескочить в какой-нибудь другой поток, но этот довольно медленный. Мы почти не двигаемся.

— Я в слияние, — нахмурилась девушка. — Нужно осмотреться. Отдыхать потом будем.

— А я осмотрюсь снаружи, — решил Герман. — А то выясняется, что в этих местах зрение у тебя, Кусто, сбоит. Лучше убедиться наверняка.

Лежнев вышел на поверхность тихохода. Зрелище, на самом деле, было довольно красивое. Правда, совершенно сюрреалистическое. Сейчас, когда не нужно было все время куда-то ползти, и размахивать мечом, еще и уклоняясь от летящих осколков щупалец, это было особенно заметно. Нет этих бескрайних просторов с тысячами разноцветных звезд. Наоборот, очень чувствовалось, что они находятся в ограниченном пространстве. «Как будто под водой, — подумал Лежнев. — И течения подводные…»