Второй шанс в Эдене

Маневровые двигатели выбросили желтоватые струи сгорающего химического топлива и приподняли «Леди Макбет» с причальной рамы. Перед мысленным взглядом капитана возникла труба из оранжевых колец – вектор движения, уводящий судно от газового гиганта. Маркус активировал более мощные ионные двигатели, и оранжевые кольца понеслись ему навстречу.

По мере удаления «Леди Мак» от космопорта газовый гигант Закатека и его спутник Лазаро стали казаться примерно одинаковыми по размеру. Сонора являлась одним из пятнадцати астероидов, собранных в точке Лагранжа – зоне, где силы притяжения уравновешивали друг друга. Лазаро, оставшийся позади корабля, виделся грязно-серым полумесяцем, испещренным белыми кратерами. Учитывая сравнительно небольшие размеры Закатеки – всего сорок тысяч километров в диаметре, – Лазаро был необычным для него спутником. Луна диаметром девять тысяч километров с наружной корой изо льда толщиной пятьдесят километров. Именно этот лед в первую очередь привлек внимание банков и межзвездных финансовых консорциумов. Астероиды, состоящие из камня и железа, были идеальными источниками металла и минералов для промышленных станций, но им очень не хватало легких элементов для поддержания жизни. Сочетание разных по составу астероидов и стало сильным стимулом для их развития.

Радар «Леди Мак» показал Маркусу извилистую ленту ледяных кубов весом в тонну каждый, летящих с экватора Лазаро в точку Лагранжа, где их собирали. Именно этот неистощимый источник и позволил Соноре обзавестись собственным уникальным морем.

Изобилие льда стало выигрышем для всех собранных здесь астероидов, их экономика развивалась намного быстрее, чем во всех других таких же поселениях. Подобный успех всегда влечет за собой возмущение местного населения, неизбежно стремящегося к независимости от компаний-основателей. В данном случае близость сразу нескольких астероидов привела к сильной сплоченности и всеобщему раздражению. В последние несколько лет требования независимости стали значительно настойчивее. Ситуацию ухудшали участившиеся акты насилия и саботажа, направленные против служащих администрации.

Перед кораблем, в бледно-желтых и изумрудно-зеленых штормовых течениях верхнего слоя атмосферы Закатеки, Маркус мог видеть приливный ураган, вызванный прохождением Лазаро.

Стремительный водоворот размером с целый океан послушно следовал за спутником вокруг экватора. Его края искрились широко разветвленными молниями длиной до пятисот километров, поражающими соседние циклоны аммиачных туч и метанового града.

«Леди Мак» достигла ускорения в два g, и ее объединенные термоядерные двигатели выбрасывали широкую струю непереносимо яркой плазмы, постепенно закругляющуюся вокруг громадной планеты. Курсовой вектор плавно изгибался в направлении указанной Антонио звезды, находившейся на расстоянии в тридцать восемь световых лет. В альманахе о ней не было никаких сведений, кроме принадлежности к классу К и наличия диска.

В семи тысячах километров над перигеем Маркус заглушил термоядерные двигатели. Теплоотводящие панели и сенсорные блоки снова спрятались в углублениях корпуса, вернув кораблю форму идеального шара. Мощность ядерных генераторов была перенаправлена на заряд энергоформирующих узлов. Оранжевые круги сложились в мозгу Маркуса в промежуточную параболу, указывающую пройденный путь и постепенно выпрямляющуюся по мере удаления от звезды. В последнем из кругов появилась слабая искорка звезды.

Горизонт событий поглотил корабль. Через пять миллисекунд он сократился и бесследно исчез.

– Ладно, попробуем иначе, – сказала Катерина. – Почему золото должно застыть в огромных глыбах, как они говорят? Наличие планетоида с горячим ядром еще не означает получение металлического эквивалента фракционной очистки. Невозможно получить луковицу с пластами из различных металлов. С планетами такого не получается, вряд ли получится и в данном случае. Если здесь есть золото, платина и прочая драгоценная чепуха, она должна быть скрыта в руде, как бывает всегда.

– Значит, Антонио преувеличивал, когда говорил о чистоте, – ответил Карл. – Нам придется искать самую высококачественную руду в фрагментах диска. Даже если содержание золота будет пятьдесят процентов, разве это плохо? Нам все равно столько не истратить.

Маркус не прерывал их споров. В сущности, это была единственная тема их разговоров за все пять дней с тех пор, как они покинули Сонору. Катерина вела партию главного скептика при периодической поддержке Шаца и Вэй, тогда как все остальные пытались опровергнуть ее доводы. К несчастью, как понимал Маркус, никто из них не обладал достаточными знаниями, чтобы высказать веские аргументы. Хорошо хоть они больше не обсуждали их поспешный уход с Айякучо.

– Если планетоиды и выдают руду, во время столкновения, образующего диск, она будет сильно раздроблена, – сказала Катерина. – Не останется никаких глыб размером с гору, одна галька.

– А ты в последнее время не смотрела по сторонам? – насмешливо спросил Роман. – В диске хватает и крупных осколков.

Маркус молча усмехнулся его замечанию. Состав диска вызывал у него тревогу с первого же момента их прибытия два дня назад. «Леди Мак» совершила прыжок далеко вглубь системы, выйдя в реальное пространство в трех миллионах километров над плоскостью эклиптики. Это был превосходный наблюдательный пункт. Небольшая оранжевая звезда пылала в центре диска диаметром сто шестьдесят миллионов километров. В нем не было отдельных полос, как вокруг большинства газовых гигантов; сплошной зернистый туман медно-красного цвета застилал половину вселенной. Только вокруг самой звезды его плотность заметно уменьшалась; какие бы фрагменты ни находились там с самого начала, они давно испарились, оставив над бурлящей фотосферой чистую полосу шириной три миллиона километров.

«Леди Мак» с ускорением в двадцатую долю g, направленным от звезды, плавно поворачивала по обратной орбите. Такой вектор движения максимально увеличивал зону охвата магнитных детекторов. К сожалению, одновременно на порядок возрастала вероятность столкновения. До сих пор радар регистрировал лишь обычные частицы межпланетной пыли, но Маркус настаивал на усиленном наблюдении за окружающим пространством.

– Настало время очередного запуска, – объявил он.

Вэй датавизировала бортовому компьютеру сигнал для финальной диагностики системы.

– Как я вижу, Хорга здесь опять нет, – язвительно заметила она. – Интересно почему?

Хорг Леон был вторым компаньоном, взятым Антонио в экспедицию. Его представили первоклассным техником-программистом, который должен наблюдать за работой зондов с магнитными детекторами. По сравнению с общительностью Антонио он был настоящим интровертом и до сих пор почти не проявлял к детекторным решеткам ни малейшего интереса. Экипаж знакомила с принципом работы систем только Виктория.

– Надо бы загнать его в наш медицинский сканер, – весело предложил Карл. – Интересно посмотреть, что у него внутри. Держу пари, мы найдем целый арсенал боевых имплантов.

– Отличная идея, – поддержал его Роман. – Только ты сам ему это предложи. У меня от него мурашки по коже.

– Да, Катерина, объясни-ка мне вот что, – сказал Карл. – Если золота в диске нет, зачем же они притащили с собой наемного убийцу, чтобы не дать нам уйти с их долей?

– Карл! – одернул его Маркус. – Хватит. – Он указал взглядом на открытый люк в полу. – Давайте-ка займемся запуском решетки.

Карл покраснел и занялся установкой линии слежения между коммуникационной системой корабля и транспондером зонда.

– Система активирована и готова к запуску, – доложила Вэй.

Маркус датавизировал бортовому компьютеру убрать удерживающие спутник защелки. Индукционная направляющая отбросила его от корабля, после чего вспыхнули огни ионных двигателей, и установка устремилась вниз, к бурной золотисто-оранжевой поверхности диска.

Виктория запрограммировала спутники на скольжение в пяти тысячах километров над движущимися частицами. На заданной высоте они начинали вращаться и выпускать по двадцать пять тончайших оптических волокон. Благодаря вращению волокна оставались прямыми и образовывали антенную решетку параллельно диску. Каждое волокно имело длину сто пятьдесят километров и было покрыто отражающей магнитно-чувствительной пленкой.

Фрагменты диска находились в пределах магнитосферы звезды, и каждый из них, пересекая линии магнитной индукции, генерировал микроскопическую волну. Эти волны и резонировали в чувствительной оболочке волокон, создавая флуктуации отражения. Пропуская по волокну лазерный импульс, можно было воссоздать характер магнитных волн, хаотично распределяющихся по диску. Особая программа распознавания способна была определить источник каждой из волн.

На «Леди Макбет» со спутников поступал колоссальный поток информации. Одна решетка обеспечивала охват площади в двести пятьдесят тысяч квадратных километров, а Антонио Рибейро убедил Борцов за автономию Соноры заплатить за пятнадцать таких устройств. Это был огромный риск, и ответственность лежала только на нем. Напряжение сорока часов с момента первого запуска начинало сказываться. Все это время Антонио не спал, предпочитая оставаться в отведенной ему каюте, где была установлена аппаратура для анализа данных. Сорок часов мерцания дисплеев в нейронанониках. Сорок часов молитвы и сжатых на серебряном распятии пальцев.

Программа медицинского мониторинга зажигала в его мозгу предупреждения о повышенной концентрации токсинов и грозящей дегидратации. Он игнорировал их, говоря себе, что открытие может произойти в любой момент. В глубине души Антонио надеялся, что они обнаружат искомое в первые же пять часов.

Нейронаноники известили его, что аналитическая программа фокусируется на фрагменте повышенной плотности размером около трех километров, обнаруженном седьмым спутником. Процессоры приступили к более детальному исследованию поступающих данных.

– Что это? – воскликнул Антонио.

Уставшие веки поднялись, и он обратил взгляд на Викторию, отдыхавшую на одной из кушеток в каюте.

– Интересно, – прошептала она. – Похоже на касситерит. Олово в планетоидах определенно присутствует.

– Проклятье! – Антонио стукнул кулаком по мягкому подлокотнику, что привело к натяжению ремней безопасности на груди, предотвращающих парение над креслом. – Мне наплевать на олово. Мы сюда не за ним притащились.

– Это мне известно.

Виктория открыла глаза, глядя на него со смесью презрения и гнева.

– Конечно, конечно, – пробормотал он. – Матерь Божья, я рассчитывал уже хоть что-нибудь найти.

– Осторожнее, – датавизировала она. – Не забывай, что на корабле имеются внутренние сенсоры.

– Я знаю, что такое меры предосторожности, – датавизировал он в ответ.

– Да. Но ты устал, а в таком состоянии возможны ошибки.

– Не настолько уж я устал. Черт, я к этому времени ожидал получить результат, добиться прогресса.