Опер Крюк. Вор вне закона

ГЛАВА 3. ШКОЛА

— Вора, как и волка, ноги кормят.

С этими словами на следующий день Волоха пригласил Лешку прогуляться. Они не спеша шли по улице. Лешка отметил цепкий взгляд, которым Волоха буквально ощупывал окна домов, мимо которых они проходили. По своему обыкновению Волоха хрипло напевал вполголоса:

— Рано утром проснешься и откроешь газету,

А на первой странице золотые слова.

Это Клим Ворошилов подарил нам свободу,

И теперь на свободе будем мы воровать!

Как ты думаешь, что в нашем деле главное? — без всякого перехода спросил вдруг Волоха своего юного друга.

— Справиться с замком?

— Нет. Замок — всего лишь препятствие. Вернее одно из препятствий. Справиться можно с любым, самым сложным замком. Вопрос в другом — стоит ли? Поэтому самое главное — это быть уверенным, что за дверью скрываются хорошие башли.

— А как найти такую дверь? — с детской прямотой спросил Лешка.

Волоха вопрос проигнорировал. Но пробормотал себе под нос:

— Есть у меня одна хатка на примете. А наперед — искать надо. Стоп, приплыли! Вот и наша хатка.

Они остановились перед новым кирпичным домом. Волоха уверенно, как к себе домой, прошел в подъезд. Лешка протопал за ним. На лифт Волоха даже не посмотрел.

— Всегда поднимайся и спускайся только по лестнице, — предупредил он.

— А если на десятый этаж придется лезть? — заныл Лешка.

— Жирные караси живут не выше седьмого этажа. Но и не ниже четвертого, — заверил Волоха.

В подтверждение его слов они поднялись на шестой этаж и остановились возле стандартной, ничем не примечательной двери.

— Обрати внимание, некоторые специалисты с собой по несколько килограммов отмычек таскают. А у меня — вот всего…

Призрак извлек из кармана набор инструмента. Связка была небольшой — тринадцать отмычек, сверкающих золотом и перламутром.

Лешка тихо ахнул:

— Золотые?

— Нет, — усмехнулся Волоха, — позолоченные. Юбилейный гарнитур. Работа немца Вилли Гроба к пятидесятилетию своей воровской деятельности. Мне достались в наследство.

— Ты был в Германии? — удивился Лешка.

— Нет, в Усть-Каменогорске. Старик жил там на поселении.

Волоха выбрал нужную ему отмычку и вставил ее в замок. Его щелчок показался Лешке оглушительным. Так же быстро вор справился и с другим замком.

— Заходим, — пригласил он и вошел первым. — Заруби на носу — руки пока держи в карманах, иначе все залапаешь. А сегодня не День милиции, чтобы мусорам такие подарки делать. Кроме того — не пей, не кури, не чихай, не пользуйся сортиром и береги каждый волосок.

Лешка осторожно проследовал в квартиру и ногой прикрыл за собой дверь. Здесь он снова тихо ахнул. Старинная массивная мебель, картины на стенах. Не квартира — музей.

— Добра-то сколько! А как выносить будем?

— Что выносить? — не понял Волоха, перебирая висевшие в стенном шкафу шубы.

— Барахло.

Волоха покачал головой.

— Мы не вшивари и не кусошники, чтобы барахло тырить. Наша цель — голье насунуть. Бабки, то есть. Найти и аккуратно изъять.

— А зачем же ты тогда в гардероб полез?

Призрак снисходительно улыбнулся.

— Чтобы понять, что за народ тут живет и сколько их. Видишь, шляпа? Вот еще одна. Значит папаша — интеллигент. По крайней мере он сам так про себя думает. А вот и мамина доха. Фасон явно не парижский. Скорее всего мама у нас зам по домохозяйственной части. От этих открытий мы с тобой и будем плясать.

Волоха повел Лешку в большую комнату, оказавшуюся кабинетом. Стены были уставлены высокими, почти до потолка, резными книжными шкафами. Волоха медленно шел мимо книг, полуприкрыв глаза.

В столе посмотреть? — спросил Лешка.

Но Волоха не прореагировал. Похоже, он даже не слышал вопроса, так был поглощен книгами. Вернее тем, что скрывалось за их переплетом.

— Здесь, — сказал он вдруг и взял с полки невзрачную, в мягкой обложке, потрепанную книжку, затерявшуюся между толстыми томами в золоченых переплетах.

Лешка увидел как вор раскрыл книжку. Страницы в середине были вырезаны, в углублении лежала толстая пачка сотенных бумажек.

— Едем дальше!

Следующий тайник Призрак обнаружил за книгами на нижней полке. Там пачка денег была еще более внушительной.

— А как ты определил где деньги лежат? — спросил Лешка.

— Опыт и интуиция. Побегаешь с мое, тоже научишься. А теперь на кухню. Проверим мамашины запасы, — пригласил Волоха. — Граждане, храните деньги в банке!

Хозяйка дома и в самом деле хранила свои деньги в банке. В банке с сахаром. Как и в случае с книгами, Волоха безошибочно вычислил из многих нужную емкость и инкассировал ее.

— Ну и достаточно, — сказал он. — Никогда не бери у людей последнее.

— Слушай, — подергал его за рукав Лешка, — там в спальне шкатулка. В ней наверняка драгоценности.

— Ну и что?

— А мы их разве не возьмем?

— Зачем? Чтобы спалиться при продаже? Сам не попадешься, так барыги-перекупщики сдадут. Если хочешь жить на воле, бери только бабки, никакого хлама. Если, конечно, нет прямого заказа.

Лешка смущенно засопел. Тайком от Волохи он прихватил в кабинете хозяина пистолет-зажигалку и теперь боялся признаться в этом.

"Ладно, — подумал он, — я же не драгоценности взял. И продавать я ее не собираюсь".

И поглубже затолкал добычу в карман.

Перед уходом Волоха снова влез в шкаф с одеждой и показал Лешке короткую модную шубку.

Видишь, здесь еще и дочка имеется. Я ее не срисовал, потому что она сейчас где-нибудь каникулы весело проводит. Дочка — это хорошо.

— А зачем она нам? Неужели и у нее заначка имеется? — удивился Лешка.

— Заначки у нее, конечно, нет. Но вот ее шубейка нам пригодится. Видал такие обноски? Другая на такую норку за всю жизнь не заработает. Клади ей в карман сотню. Вообще-то и полсотни хватило бы, да нету. Вот эту возьми, надорванную, приметную. Теперь папа с мамой, когда своих сокровищ не обнаружат, на кого подумают? Правильно, на дочуру. А обнаружат они это, будем надеяться, нескоро. И докажи, что мы вообще сюда заходили и что-то украли. Теперь понял, почему меня Призраком зовут?

Вся кража заняла не более пятнадцати минут.

Пистолет-зажигалку Лешка спрятал дома в ящик с инструментами, рядом с подаренной финкой, и поклялся сам себе никому его не показывать. Рукоятку забавной игрушки украшала дарственная гравировка: "Дорогому Михаилу Моисеевичу Гольденблюму от коллектива сотрудников "Продснабсбыта" к пятидесятилетию". Лешке очень хотелось сохранить эту вещь в память о своем первом деле.