Кровавые сборы

22

Дон Филипп Сакко беспокойно заерзал на заднем сиденье серебристого «Роллс-ройса». Сакко хотел сигару, но боялся, что у него затрясутся руки, если он попытается ее зажечь. Он скорее сделал бы все, чтобы подавить это желание, чем позволил бы своим солдатам увидеть его нервозность накануне битвы. Поэтому он успокоился и стал ждать приказа, который подтолкнул бы его к бою, как какого-нибудь младшего наемного убийцу.

С ним в «Роллс-ройсе» было шесть пистолетов: по одному с каждой стороны от него сзади, пара на откидных сиденьях и еще пара спереди. Все они были вооружены до зубов, их руки держались поближе к оружию в кобурах, им не терпелось воспользоваться им. Они были настроены убивать, чертовски верно, и желали этого так сильно, что могли попробовать это на вкус.

Они были хорошими парнями, эти друзья. Некоторые из них были моложе, чем ему хотелось бы, но все опытные стрелки в эти дни ушли на пастбище. Во всяком случае, служба в армии — дело молодых людей, думал он, хотя такой старый конь, как он, все еще мог бы научить их кое-чему, когда дело доходило до надирания задниц.

В угольно-черных «Линкольнах Континенталл», припаркованных по обе стороны от «Роллс-ройса» Сакко, находились идентичные контингенты его «хардменов» — всего восемнадцать пушек. Это было ядро его ударной группы, и они ждали на парковке возле круглосуточного супермаркета уже почти девяносто минут, ожидая вестей от одной из машин «пойнта», как только был достигнут первый решающий контакт с врагом.

На этот раз Сакко был генералом, и он ни за что не стал бы прятаться где-то в тылу. Он был полон решимости повести свои войска в бой, закрывая «бутылочное горлышко» своими врагами, запертыми внутри.

Это была легкая схватка, поскольку к дамбе Рикенбакер подходили только три основных маршрута. И независимо от того, с какой стороны пришли кубинские артиллеристы, им пришлось бы выбрать один из маршрутов, которые Сакко уже пикетировал наблюдателями в стратегических точках.

Каким бы способом они ни поступали, они были у него, и его собственное центральное местоположение позволяло ему мгновенно реагировать на любую точку контакта в течение нескольких секунд после первого обнаружения.

План был прост, и именно поэтому он ему понравился.

Сакко не до конца понимал, что делал Томми Дрейк со своими кубинскими контактами, и в данный момент ему было на самом деле наплевать. Черт возьми, пришло время свести счеты.

Пришло время сохранить лицо, навести порядок в своем доме, верно, и восстановить часть своего пошатнувшегося престижа в комиссии.

Когда он закончит сегодня надирать задницу, у него будет достаточно времени, чтобы осмотреться и увидеть, как далеко распространилась измена в его семье. Возможно, этого времени достаточно, чтобы показать некоему хитрожопому Тузу Пик, как старые профи справлялись с революциями в рядах.

Между стрелками на передних сиденьях ожила портативная рация. Сакко щелкнул пальцами, потянулся к рации и забрал ее из рук водителя.

«Это Диггер, вызывает базу. Ты там, шеф?»

Сакко узнал в нем своего скаута на Брикелл-авеню.

«Я слушаю», — отрезал он. «В чем дело?»

«Четыре фургона направились в вашу сторону, за рулем были кубинцы».

«Задержи их, насколько сможешь. Мы приближаемся».

«Ты справишься, босс».

Сакко удерживал нажатой кнопку передачи, вызывая другие машины «пойнта», зная, что ему понадобится каждое оружие, которое у него было.

«Всем машинам построиться на позиции третьего. На север по Брикелл. Шевелись!»

Он не стал дожидаться их ответов. Его водитель уже выезжал со стоянки. Артиллеристы вокруг него разматывали оружие, проверяя заряды.

Капо сунул руку под куртку и вытащил пистолет из нержавеющей стали.45-метровый «Хардболлер» из боковой кожи. Он отвел затвор, чтобы выстрелить в живого, ослабив удар подушечкой большого пальца.

Прошли годы с тех пор, как он стрелял в гневе, но он не потерял хватку, черт возьми, нет. Он научит этих детей кое-чему, начиная с этого момента.

На Брикелл-авеню практически не было движения, поскольку караван из трех автомобилей двигался на север, «Роллс-ройс» впереди, и им потребовалось всего несколько минут, чтобы добраться до места назначения. Сакко без проблем определил зону поражения с расстояния в три длинных квартала.

Фургон «Кэдди крю» Диггера был припаркован по диагонали через две полосы движения, автоматчики притаились за ним, уже стреляя поверх капота и багажника в направлении нескольких стоящих фургонов. Один из солдат был распростерт мертвым на асфальте, вокруг него постепенно растекалось кровавое пятно.

За «Кадиллаком» посреди улицы остановились три грузовика, из которых высыпали кубинцы, разворачиваясь под огнем. Четвертый грузовик был припаркован под углом, который указывал на то, что он пытался объехать «Кадиллак», но разбитое лобовое стекло и протекающий радиатор были немым свидетельством ярости обстрела, который остановил его насмерть.

Фургон Фила Сакко с визгом остановился позади «Кадиллака», из него высыпало подкрепление, которое уже находилось под огнем противника, когда они выдвигались на позицию. Стареющие кости Сакко протестовали, когда он бежал, стараясь пригнуть голову и уйти с линии огня.

Он добрался до убежища в Кадиллаке и нашел место рядом с начальником бригады, Диггером Фонтенелли. Сакко рискнул выглянуть из-за крыши лимузина, едва не лишившись носа, когда пуля отскочила от кузова в нескольких дюймах от его лица. После этого он стал более осмотрительным в поиске точки зрения на драку.

«Кэдди» получал повторные попадания, раскачиваясь в такт приближающемуся автоматному огню. Казалось, против них была сотня стволов, и Сакко уже сомневался в мудрости своего плана, вступая в бой с противниками таким образом средь бела дня, когда копы, федералы или кто угодно другой мог нагрянуть в любой момент.

К черту все это. Сейчас они были в самой гуще событий, и был только один выход: прямо через врага, прямо вперед.

Диггер выпрямился, готовясь выстрелить из своего короткоствольного охотничьего ружья, и снайпер прикончил его, всадив пулю из «парабеллума» прямо в левую глазницу, размочив всю заднюю часть черепа кровавыми брызгами. Его тело откинулось назад, ударившись об асфальт со звуком мрачной обреченности.

Сакко отреагировал быстро, старые рефлексы взяли верх, когда он поднялся во весь рост, нацелив нержавеющий пистолет 45-го калибра на цель. Он заметил стрелка, который уронил Экскаватор, и Сакко выпустил единственную гулкую очередь, которая сбила кубинца с ног и отбросила его назад к крылу ближайшего движущегося фургона.

Новые выстрелы загнали капо обратно в укрытие, но теперь его пульс участился. Он был взволнован близостью смерти, кайфом от пролитой крови на большой высоте.

Еще один стрелок завалился направо, повалившись поперек капота «кадиллака», его пистолет со звоном упал на тротуар. Сакко видел, как упал его собственный шофер с кровью, хлещущей из рваной раны на горле, задыхаясь, в то время как те, кто был вокруг него, занимались своими делами, убивая и будучи убитыми по очереди.

И внезапно всплеск адреналина превратился в страх. Капо увидели, что их безнадежно превосходят численностью, и теряют позиции. Они ни за что на свете не могли надеяться победить кубинцев и уйти невредимыми.

У «Кадиллака» лопнула шина, затем еще одна, и Сакко пригнулся пониже для защиты. Теперь он слушал, как пули барабанят по кузову, словно дождь по жестяной крыше, угрожая в любой момент прорваться и найти его с другой стороны.

Он подавил желание броситься наутек, спасаясь бегством за своим бронированным «Роллсом». Теперь у него не было водителя, его не было слышно за грохотом стрельбы, и ему внезапно пришло в голову, что он больше не сможет отменить сражение, даже если бы захотел.

И он действительно хотел этого, больше, чем мог осознать из-за паники, затуманивающей его разум.

Он приподнялся со своего боевого приседания, готовый приказать любому, кто окажется в пределах слышимости, отступать и пробираться к другим машинам, но прежде чем он успел что-либо сказать, со стороны обочины раздался мощный выстрел, наполнивший воздух грохотом.

Сакко на самом деле видел, как его снаряд попал в самый задний движущийся фургон, и внезапно грузовик взорвался, разваливаясь по швам и превращая все внутри в настоящий ад. Дым, пламя и шрапнель взметнулись до небес, и разлетелись тела, некоторые из них были расплющены контузией.

Ударные волны сотрясли «Кадиллак», и Сакко, споткнувшись, растянулся ничком. Нержавеющий пистолет 45-го калибра выпал из его руки, и прежде чем он успел его подхватить, раздался еще один резкий взрыв, и еще один, казалось, прошелся вдоль линии движущихся фургонов, приближаясь к его собственной незащищенной позиции.

Кто-то рядом с ним кричал — звук слепой, беспричинной паники посреди ада на земле. И он взял КАПО Майами несколько бесконечных секунд, чтобы осознать, что пронзительный голос был его собственный.