Кровавые сборы

* * *

Мак Болан проехал поворот на Луммус-парк и сбавил скорость, плавно переключая передачи на маленьком автомобиле Evangelina с откидным верхом, входя в плавный поворот. Он с нетерпением ждал встречи с Торо и Орнеласом. Это был бы его последний шанс получить ответы на некоторые вопросы в Майами.

Он получит окончательные доказательства, связывающие кубинское посольство и DGI с почти совершенным злодеянием на Ки-Бискейн, черт возьми, совершенно верно, и как только они у него будут, он сможет возложить всю ответственность на того, кому это принадлежит.

Были власти, с которыми он мог связаться, тайно, конечно. Несколько репортеров, которые подложили бы материал, не задавая слишком много неловких вопросов источнику. Но ему понадобились бы доказательства, а Рауль Орнелас был его билетом в финальный турнир большого шлема в Майами.

Болан повел маленький зажигательный спортстер по извилистой дорожке, которая вилась через парк, миновав по пути пару отдыхающих ранним утром. Тропическое солнце уже прогоняло утренний туман, и он знал, что день обещает быть прекрасным.

Для кого-то, верно.

Дорога сузилась до двух полос, когда он заметил впереди «Кадиллак». С пятидесяти ярдов он увидел, что внутри машины происходит какая-то неистовая борьба. На расстоянии сорока ярдов мужчина вывалился назад через заднюю дверь со стороны водителя, обмениваясь выстрелами то с одним, то с другим пассажиром.

Стрелок поднялся, снова открыв огонь внутри машины, затем повернулся, чтобы вырваться на свободу.

В мгновение ока Палач точно понял, что происходит и кто этот незнакомец. Он знал, что уже чертовски поздно расставлять все по местам, и слепая, искажающая разум ярость овладела им в одно мгновение.

Он нажал на педаль газа в кабриолете, откинутый назад внезапным приливом мощности, удерживая руль ровно и целясь прямо в вооруженного пешехода, который каким-то невероятным образом, казалось, не слышал и не видел его.

Поправка в последнюю секунду, и он ударил парня прямо в центр, перекатив его через капот так, что его череп ударился о лобовое стекло, разбив защитное стекло и испачкав его своей кровью. Орнелас лежал поперек капота, как какой-то ужасный охотничий трофей, когда спортстер остановился еще в шестидесяти футах от дороги.

Болан вышел из машины и трусцой вернулся к «Кадиллаку», наклонившись, чтобы заглянуть через открытую дверь на скотобойню внутри. Ему не нужно было проверять пульс или передвигать тела, чтобы понять, что он смотрит на вагон с трупами.

Палач видел все это раньше, верно, чертовски много раз.

Болан выпрямился, отворачиваясь от этого орудия смерти и глядя назад, на след маленькой спортивной машины. Там его ждала огненно-красная акула с Раулем Орнеласом на носу, который никуда не направлялся.

Палач чувствовал себя опустошенным. На его вкус, битва за Майами обошлась слишком дорого — и все же он не дошел до конца.

Это все еще был счет, который нужно было оплатить за всю бойню, все еще долг, который нужно было погасить. Он с мрачной уверенностью знал, куда именно отправить чек.

Широкими решительными шагами он направился обратно к спортивному автомобилю.