Изгнанники

Глава 106

У Жени снова появилось это ощущение. Он испытывал его всего несколько раз, когда чувствовал, что Тарас говорит о чем-то важном для себя лично. В этот раз это было нечто жуткое. Тарас говорил спокойно, размеренно, ещё больше усиливая контраст между словами и реакцией на них. Дугор, Кроран и Бибитаг смотрели на бессмертного со страхом, а Лорим — с откровенным ужасом во взгляде.

Когда Вольный поднял голову и посмотрел в её сторону, то гномиху пробила дрожь. Но он смотрел не на неё, а на того, кто был у неё за спиной. Воморах тоже слышал его и слова и сейчас немигающими глазами глядел на бессмертного.

Вольный поднялся со своего места.

— Пойдем. Это разговор только для нас двоих.

Гном не стал ничего говорить. Одним рывком поднялся на ноги и последовал за человеком. Они направились в сторону откуда армия пришла, за пределы лагеря.

— Ты знал об этом? — спросила Лорим, как только эти двое ушли.

— Нет, — покачал головой потрясенный Дугор.

Гномиха повернулась к Крорану.

— Вы же участвовали с ним в одной битве? Вы видели его?

— Ты сама знаешь, что обычно мы смотрим за Воморахом. Вольный превосходный боец, но мы не слышали, чтобы он впадал в буйство.

Глаза Лорим снова пробежались по сидящим рядом и остановились на Мрачном Клинке.

— А ты, мальчик? Ты провёл с ним больше всего времени. Видел когда-нибудь чтобы ему было тяжело себя контролировать?

— Нет, — Женя немного смутился от такого резкого интереса к Вольному со стороны гномихи, — а в чем дело? Ты думаешь он…

— Я не думаю! Я знаю! — резко бросила Лорим, — То, что он описал я видела собственными глазами, когда отец Вомораха потерял рассудок. Моя мать была одной из тех, кто его убил. Я была в тот день с ней и всё видела. Ты услышал слова своего друга, но ты не можешь понять всего ужаса, что в них заключён.

Проклятье берсерка, некогда считавшееся благословлением, уже долгие тысячелетия затухает в нашем народе. То, что раньше почиталось и ценилось, с обретением знаний и ремесел, стало ненужным придатком. Рождается все меньше проклятых с рождения и всё меньшему числу безумцев удается пробудить в себе это проклятье сознательно. Но Воморах особенный. Весь его род — берсерки. Все его предки по отцовской линии были носителями проклятья и не было ни одного, ни одного, кто умер бы своей смертью! Все они теряли рассудок, иногда в битвах, а иногда, как отец Вомораха, прямо посреди города.

А твой друг только что не просто сказал, что является берсерком, но и дал понять, что потерял разум, как отец Вомораха. И все же он минуту назад сидел рядом с нами, спокойный, полностью контролирующий себя. Он смог вернуться. Ты даже представить себе не можешь насколько ценно это знание для проклятых гномов, для Вомораха.

Его отец разорвал на части почти полсотни гномов, прежде чем его смогли убить. Можешь себе представить, какого ему было после этого? Когда ему пришли сообщить о смерти отца никто ему не соболезновал. Три десятка воинов собрались вокруг, готовые убить его, если он выкажет хотя бы намек на потерю контроля над собой. С тех пор вся его жизнь — это борьба с проклятьем. А тяжело не обезуметь в городе, где каждый житель уже навесил на тебя клеймо. И все-таки он сумел выстоять, не сорвался даже когда его несправедливо изгнали, ни за что, просто из страха перед наследием его крови. Но проклятье никуда не делось и если твой друг знает способ как с ним бороться это…

Лорим замолчала, и Женя неожиданно понял, что суровая гномиха уже готова заплакать.

— Знаете, я уже начинаю верить, что мои шутки о том, что Вольного нам послали боги — вовсе не шутки, — сказал Дугор.

— Молись чтобы это было не так, Дугор. — привлек всеобщее внимание Кроран, — Бессмертный берсерк знающий дорогу из боевого буйства? Я содрогаюсь от одной мысли о том, как сильно алчут боги такую души и что они могут с ней сотворить.

По исказившимся в страхе лицам Женя понял, что все были согласны с замечанием охотника.

Вольный и Воморах вернулись спустя несколько часов, когда командиры уже понемногу начали формировать отряды, согласно сформированной во время собрания схеме. Оба не выказали никакого желания обсуждать с кем-то состоявшуюся между ними беседу, да и говорить вообще.

К тому моменту, когда рунные маги были готовы открыть армии путь дальше по тракту, отряды уже выстроились, как было оговорено, на собрании командиров.

— Для человека, который никем не командует тебя на удивление тяжело найти.

Рядом появилась Вильма. Наёмница предстала перед ним в полном наборе боевых доспехов: поверх кольчуги были надеты самые настоящие латы, с виду не слишком толстые, но металл явно был не из простых. На поясе у нее висела пара длинных мечей в лакированных ножнах. Волосы аккуратно собраны, чтобы можно было надеть шлем.

— Ты разве не должна быть со своими людьми?

— Они достаточно взрослые, чтобы мамочка могла оставить их на пять минут одних, — сказала довольная наёмница, оглядев собеседника, — рада видеть, что ты хотя бы в бой ты не собираешься идти как оборванец.

— Пришла сюда только для этого?

— Ещё хочу посмотреть на работу рунных магов. Отсюда вид получше. Нас поставили слишком далеко позади.

Маграмин как раз начал читать своё заклинание. К его голосу быстро присоединился голос Хемнул и остальных рунных магов. Их хор медленно набирал силу, с каждой секундой становясь всё громче. Не прошло и минуты как бессмертные рядом начали закрывать уши от слишком громкого звука.

Преграда тем временем начала покрываться рунами. Многотонные глыбы, не знавшие движения сотни лет вдруг сдвинулись, исторгнув из себя пыль и мелкую крошку. Места их соприкосновений ярко засветились. Огромные камни начали подыматься вверх, повинуясь оглушительному голосу Маграмина и его соратников. Порода спрессовывалась и сплавлялась под гнетом их магии и проход медленно начал обретать очертания. Когда передний ряд глыб почти «встал на место» пришел черед следующей части. За несколько минут маги гномов расчистили завал длинной почти семьдесят метров!

Тракт не принял прежний вид. Теперь это был скорее рубец на его древнем теле. Но главным оставался тот факт, что гномам открылся путь дальше, ближе к их цели. И когда маги ушли обратно в глубь построения, Торбар немедля отдал команду продолжить движение.

Даша до сих пор не привыкла к движению в плотном строю. Двигаться в построении для неё было не в новинку, но обычно это была небольшая группа из пяти, десяти или двадцати пяти человек. И, как правило, она стояла в первом ряду. Сейчас же она шла в четвёртом, а вокруг неё были сотни людей. Настоящая армия! Огромная сила! Эти ощущения были в новинку для многих игроков, отправленных сюда гильдией.

Тем, кто прошел через осаду монастыря было попроще: один длинный марш они уже пережили. Рогатый в паре метров от неё вполне спокойно болтал о чем-то с несколькими другими игроками из Буркума.

— А это нормально, что те двое вот так просто идут впереди всех? — спросил Никита, шагавший рядом с ней.

Она посмотрела вперед. Опережая первый ряд метров на сорок, шли два человека. У одного за спиной здоровенный арбалет, а у второго на плечах тяжелое копье, с которого тот свесил руки.

Тарас.

Они и подумать не могла, что пересечется с ним вот так, в игре, во время похода Первого Ордена на захваченный город гномов. Она заметила его ещё когда они входили в лагерь. Он со своим другом шёл вместе с Виталием Павловичем, Варягом. Бес рассказал ей, что они хорошие друзья. Это объясняло тот случай, когда конфликтом с Вольным заинтересовался Лесник — тогда ещё новый инструктор, продемонстрировавший ошеломительные навыки во время их первого успешного рейда в Затопленные Пещеры.

Она была удивлена увидев его тут, а вот игроки из Буркума, участники осады — ничуть.

— Этим можно. — ответил на вопрос один из игроков у неё за спиной, — Вольный и Мрачный Клинок. Эти ребята сами разберутся, где им стоять.

— Кто они?

Игрокам, которые сюда отправились и так нужно было изучить слишком многое. Информация о двух независимых игроках была лишней. Поэтому приходилось узнавать на месте. Никитин вопрос открыл настоящий ящик Пандоры.

— «Капитан лестничников» и «Неутолимый дуэлянт», — кто-то сразу вспомнил их прозвища среди игроков.

— Говорят Вольный за всю осаду так и не помер, — сказал игрок из задних рядов.

— Он же был среди тех, кто бился с богом. Они там все разве не померли? — подал голос третий.

— Ну так это ж бог. Не считается! — ответил ему второй.

Следующие несколько минут игроки из Буркума обсуждали идущих отдельно впереди игроков. У обоих была репутация среди боевиков Ордена в Буркуме. Мрачного Клинка знали как неунывающего поединщика, успевшего перед осадой померяться силами чуть ли не с половиной игроков Ордена. Вольный прославился как настоящий монстр уже во время самой осады. К тому же оба были в том отряде, что погиб в бою с Инароксом и получили особые титулы.

— Чёрт! Да это походу крутые ребята! Аж смахнуться захотелось. Особенно с этим Воль…

Тут голова Никиты дёрнулась вперед, и парень едва не упал на дорогу — это Виктор отвесил своему подопечному мощную затрещину.

— Никаких «смахнусь». Даже не думай с ними связываться. И я тебе это говорю на полном серьёзе. Как и всем остальным! — добавил он уже громче в конце.

— Больно вообще-то, — возмутился игрок, потирая ушибленное место, — что тут таково-то? Сами же говорили самый действенный способ стать лучше — это опыт. Почему бы потом не устроить с ними спарринг?

— Он не согласится с тобой драться, поэтому нет смысла даже спрашивать, — постарался быстро зарыть эту тему инструктор.

— Почему это? Ему, по-вашему, опыт не нужен?

— Много опыта ты получишь, если отдубасишь трёхлетнего ребенка?

— Я что настолько никчемен в ваших глазах?

— Он в другой лиге, парень. Запомни это и забудь про свою идею — не дорос ещё, — сказал Виктор и посмотрел вперед, где быстро нашел Августа, обратившего внимание на их разговор.

Они были теми, кто составлял программу тренировок для собранных здесь игроков. Специальный курс «молодого солдата средневековой армии» так сказать. Полноценное сражение сильно отличается от зачистки искажения или прокачки. Осада монастыря стала ценным опытом и выявила многие критические недочеты в подготовке их игроков.

Инструкторы посмотрели большую часть записей с той осады, без всякой редактуры. Виктор считал, что ему очень не повезло, когда он столкнулся этим парнем в том переулке. Посмотрев записи сражения, мужчина уверился в обратном — тот вечер стал одним из самых счастливых в его жизни потому, что он остался жив.

Вольный убивал легко. Как машина он отбрасывал мертвое или умирающее тело и сразу же искал себе следующую цель для умерщвления. Всегда впереди, всегда первый в атаке. Если бы их противниками были не безумные фанатики, а нормальные люди, то они бежали бы при виде него. Про штурм стен вообще говорить ничего не стоило — он был единственным, кто знал куда попал. Да, Господи, ему даже имперские полевые целители помогали, чтобы парень продолжал сражаться!