Хомячок в наследство

ГЛАВА 1.

— Скажите, что вы пошутили, — я умоляюще взглянула на стряпчего.

— Я предельно серьезен, Иви, — он недовольно сверкнул на меня стеклами очков, за которыми прятались маленькие сальные глазки. — Ваша уважаемая тетушка Брунгильда четко оговорила в завещании, что из всего наследства вам достанется только он. Точнее вообще все наследство заключается в этой клетке.

— Хомяк?! — я не сдержалась и повысила голос. — Вы меня выдернули из Малых Бздыжников ради хомяка?! Я только сутки добиралась.

Мое, мягко говоря, удивление понятно. Брунгильда, являющаяся дальней родственницей, была очень состоятельно ведьмой. Тетушкой она мне приходилась чисто условно. Я как-то пыталась разобраться в хитросплетениях родственных связей, но сбилась на троюродном брате кузена двоюродной сестры деда по отцу.

— Вы не правы, Иви, — тонкие губы стряпчего скривились в улыбке полной превосходства. — Этот хомяк, как вы изволили выразиться, фамильяр. И вам его завещали как единственной ведьме в роду.

Я еще подозрительней уставилась на спящий рыжий комок в клетке. В этой истории с наследством не сходилось практически все.

Тетушка общение с нами не поддерживала. Точнее я о ней вообще узнала, только когда отец решил денег у ведьмы попросить на мое обучение. Нас в семье шестеро детей, я четвертая. Когда у меня проснулись способности отец чуть из дома не ушел, обвиняя маму в измене. Мол, не могла родиться ведьма в семье неодаренных людей. Магическая экспертиза (дорогущая зараза) подтвердила наше прямое родство и скандалы стихли. Но мама все равно боялась лишний раз приласкать меня, чтобы не вызвать гнев отца. А он четвертую дочь просто не замечал. Братья и сестра, видя такое отношение родителей ко мне, тоже старались держаться особняком. Старшие из зависти (а как же еще) сначала пытались издеваться надо мной. Но прирученный огромный лохматый пес, который даже отца заставил заикаться, быстро помог им забыть о бракованной сестре.

В мои восемнадцать лет встал вопрос об обучении. Увы, ведьмой я оказалась слабой с «низким» уровнем дара. А в Ведической Академии бесплатное образование предоставляется короной для тех, кто достиг порога «выше среднего». Сумма за пять лет была приличной. И тут, как по заказу, старшая Лисандра решила выйти замуж. И жениха-то себе подыскала элементалиста — невзрачного и плюгавого, но с сильным даром. Ух, представляю, какая за него была битва! Но победила все равно главная гадина, то есть моя сестра.

И отец встал в позу. Точнее он сначала встал с лавки, на которой любил проводить время, наблюдая в окно за прохожими, а потом встал в позу. Свадьба важнее. А еще важнее льготы, которые полагаются каждому магически одаренному, состоящему на службе. Это за землю чуть ли не вполовину меньше платить придется. И на ярмарках лучшие места достаются. Естественно, вся семья встала на сторону Лисандры. А я никак не могла взять в толк: почему жених не может потратиться на праздник?

Тогда я в ответ пригрозила, что сдам отцовский подпольный бизнес с петушиными боями страже. А еще нажалуюсь, что ведьму в семье притесняют. У нас с этим строго, плетью всю спину исполосуют.

Помянув в сердцах родственников до седьмого колена, отец неожиданно вспомнил о тетушке Брунгильде. И даже написал ей. Ваши гены, вы и платите. В ответ ведьма прислала ворона. Когда тот открыл клюв, мой ругательный запас обогатился. Пришлось родителям самим раскошелиться. А на свадьбу сестры меня так и не позвали.

Но в Академии жизнь легче не стала. Туда поступают уже овладев начальными навыками. Меня же им никто не учил, поэтому все пять лет я плелась в хвосте успевающих, зачастую получая оценки из жалости или за упорство, когда приходила на пятую пересдачу.

При распределении мест работы члены комиссии, которым я успела надоесть за время мычания невнятных ответов на лекциях, долго копались в направлениях, выбирая самую глухомань. И совершенно не стесняясь присутствовавшей меня, обсуждали какой деревне не повезет.

И вот — фамильяр. При низком уровне дара просто бесполезная зверушка, которая еще и питаться от моих крох будет.

И почему состоятельная тетушка не завещала хоть десяток золотых? Мне очень нужны деньги. С семьей я отношения не поддерживаю, да и с их стороны не было попыток за восемь лет написать хоть одно письмо. Бздыжники (Большие, Малые и Средние — вот как мне повезло) оказались действительно глухоманью, там в ходу только натуральный обмен. Королевская щедрость в виде серебряного в месяц и то часто с опозданием больше походила на подать нищему, усевшемуся на паперти.

— Иви, — выдернул меня из черных дум стряпчий, — вы все же не поняли. Этот фамильяр был с Брунгильдой на протяжении двухсот лет. Неужели он не знает, куда хозяйка дела свои сбережения?

Идея ведь проста и гениальна! Настолько, что я, не думая схватила документ о передаче и подмахнула его. Не пятый же раз перечитывать.

— Вот и хорошо. Вот и славненько, — стряпчий с широкой улыбкой быстро забрал у меня бумаги и спрятал в папку. — А то обед скоро, а отказ от наследства оформлять долго. Опять же в середине лета оставаться без премии не хочется. Жена с маменькой очень хотят съездить на Воды. А знаете, дорогая Иви, теща такой зверь, что, если жаждет чего-нибудь это проще дать, чем объяснять, почему ты идешь закладывать последние портки.

Заговаривал он зубы весьма профессионально, не забывая между делом прятать в папку новые документы. Но со мной такой трюк не пройдет. В Средних Бздыжниках есть выдающаяся во всех смыслах личность — баба Гэла. Не знаю, за какие подвиги она себя относит к старшему поколению (на вид ей не больше сорока), но есть подозрение, чтобы каждый раз прикрываться притеснением старушек. Сядет под рябинку, в аккурат напротив дома старосты, и давай песню любимую заводить «Ой да поглядите что делается, я всю жизнь спину горбатила, а теперь еще и платить налоги должна?!». Поорав так с часок, довольная разминкой отправляется по своим делам. И вот когда ей требуется помощь штатной ведьмы, я принимаю настой из пустырника. Прямо целую чашку. По-другому общаться ней больше пяти минут невозможно.

— Погодите-ка, — я схватила мужчину за руку, — как его хоть зовут?

— Что вы, Иви, — он удивленно округлил глаза. — Имя фамильяра принадлежит только ведьме. Я называть его права не имею. Неужели вы не в курсе?

От намека на мой троечный диплом, который сейчас служить крышкой для небольшого бочонка с маслятами в погребе, я покраснела. Курс по работе с фамильярами я проходила, что называется, мимо. С моим низким уровнем делать в аудитории было нечего, и преподаватель жалостливо разрешал сбегать в столовую. Но благодаря девчонкам я знаю, как производиться активация привязки. Каждый раз, когда одна из нас получала за заслуги себе спутника, устраивался целый променад по всей академии. Я процессии старалась на глаза не попадаться, чтобы не нарваться на презрительные взгляды, но подглядывать зазорным не считала.

— Медальон, — потребовала я.

Стряпчий скривился:

— Никакого медальона в завещание не указано. Но я консультировался в Ковене и получил ответ, что привязка может пройти и без него. Капните кровью на самого хомяка.

— Как нет? — я от удивления принялась теребить свою косу. Никак не избавлюсь от этой детской привычки. — Без медальона фамильяр не будет полностью подчиняться ведьме. Вот почему вы мне так настоятельно впихивали хомяка! — я обличительно ткнула пальцем в направлении жулика и чуть не сломала ему нос.

— Ничего подобного, — открестился от альтруизма в виде спасения животных стряпчий, — исключительно ради премии.

— Ладно, — проворчала я, понимая, что спорить с ним себе дороже. — Тогда ритуал я проведу при вас и, если он не сработает, можете забыть о довольной теще!

— Вот вы ведьма, Иви, — польстил мне мужчина. У него даже стекла очков запотели. — Но я не переношу вида крови…

— А я не переношу обманщиков, — выразительно подвигала я бровями. — Давайте сюда хомяка. А родовое имя-то у него есть?

Мне протянули клочок бумажки. Мда, ничего хорошего на таком не пишут. Хотя, с другой стороны, этот жлоб мог просто сэкономить.

Но тут мы столкнулись с еще одной проблемой — добыть кровь из пальца оказалось затруднительно.

— Неужели у вас нет ритуального? — дрожащим голосом спросил стряпчий, прижимая к груди свое орудие в борьбе с бумагой. На нож сей инструмент тянул слабо, скорее даже позорит это звание.

— Кхм, — смутилась я, — он дома остался. Опасное это дело — ходить по городу с колюще-режущим предметом.

Особенно с моим. Денег у меня лишних не было, аккуратные кинжалы с красивыми ручками стоило много. Купила в хозяйственной лавке по скидке тесак для мяса. Я же тогда не знала, что ритуальный нож — это навсегда. Когда я беру его в руки, деревенские разбегаются.

Хомяк, еще беспробудно спавший большим рыжим комочком и не познавший счастья принадлежности новой бестолковой ведьме, вызывал неосознанное чувство брезгливости. Ну не люблю я мышей, крыс и прочих грызунов.

Я зажмурилась. Стряпчий еще для надежности и лицо папкой прикрыл. Если кто рассчитывал на брызги крови, то просчитался. Я уставшая. Очень сильно. Вот настолько, что могла прилечь прямо на столе стряпчего. Каплю крови пришлось давить долго и основательно. Организм не желающий расставаться с ценным ресурсом сопротивлялся до последнего.

— Давай же, — я потрясла руку.

Наконец-то, желанная капля упала на рыжую шерстку. Хомяк зашевелился, приподнял мордочку и уставился на меня глазами-бусинками. Какая мерзость.

Я чтобы не смотреть в них, развернула клочок бумаги. Замлан. Какое-то слишком важное имя для маленького рыжего комка.

— Зяма, — задумчиво пробормотала я.

— Не смей! — ожил фамильяр и, словно получив удар молнии прямо по темечку, начал носиться по столу: — Меня! Магическое существо, служащие ведьмам в шестом поколении! Каким-то Зямой! Убогая, да как тебе мозгов-то на такое хватило?!

— Прошу прощения, — стряпчий двумя пальцами вытащил из-под хомяка лист, — но вот как раз их и не хватило. Но раз вопрос с привязкой закрыт, попрошу покинуть контору. Обед должен быть по расписанию.

Стою я с клеткой, в которой злобно сопит хомяк рядом с постоялым двором и чуть не плачу.

— Со зверями нельзя! — владелец, тучный мужик, полностью перегородил проход. — Ишь понаехало вас, деревня. Тащите зверье свое заразное. А мне потом клопов да блох выводи.

И я задумалась. Подняла клетку на уровень лица. На меня сердито клацнули резцами. Злой хомяк. Так жизнь непутевую ведьму еще не унижала.

— Эй, Зяма, — я потрясла пристанище фамильяра. Ну откуда я прогульщица могла знать, что наделить именем можно только единожды? Чего уж теперь дуться? — Надеюсь, ты паразитов на себе не таскаешь?

— Нет, — он презрительно отвернулся от меня, демонстрируя упитанный зад, — только с собой. Точнее великодушно позволяю одной паразитке себя носить. Эй ты, — нагло обратился он к мужику, — сам ты деревня. Где табличка, что с животными нельзя, я тебя спрашиваю?

— Так это, — совершенно не растерялся ушлый владелец, — многие грамоте не обучены. На словах предупреждаю.