Браслеты нэшу. Книга I

Саринцы тоже спешились с коней, взяли их под узду и повели вслед за идущими впереди Эйв с онгом и лапси. Шли они довольно-таки медленно, им мешали двигаться со всех сторон обступавшие их местные жители. Но вот впередиидущие остановились. Саринцы огляделись вокруг и обнаружили, что находятся на площади прямо у входа в большое трёхэтажное здание.

Оно отличалось от остальных зданий не только своими огромными размерами (даже для саринцев оно казалось большим), но и материалом, из которого оно было сделано. Практически все постройки в городе были из того же серо-зелёного материала, что и стены. Это же здание буквально ослепляло своей белизной. После недолгих размышлений путники пришли к выводу, что это храм. А так как лапси только одного бога чтили и уважали, и считали своим покровителем, то это несомненно был храм бога единения и единства, бога Анелло.

«Внутренние» всегда чтили и уважали всех богов Кайдиса без исключения, чего не могли понять другие народы, которые выбирали себе для поклонения максимум пару-тройку богов, наиболее удобных и нужных для них самих. Поэтому Эйв и саринцы без промедления преклонили колени перед входом в храм в знак уважения и почитания. Это не могло не удивить столпившихся тут же лапси. Остальные народы старались вообще не вспоминать о существовании их бога, а уж тем более никто не преклонял колени перед храмом бога маленьких воришек. Из храма появилась фигура, одетая в такие же ослепительно белые одеяния, как и само здание. Трое чужестранцев поднялись с колен и внимательно смотрели на вышедшего к ним старца. Все лапси вокруг, наоборот, пали ниц.

— Я мог бы и раньше догадаться о вашем прибытии. Даже не знаю, что мне вдруг помешало это сделать. «Внутренние» … Невероятно, никто кроме вас и этого маленького и удивительного народа, конечно, не вспоминает обо мне добрым словом. Но что же я вас держу у порога? Прошу в мой скромный дом, проходите. — он жестом пригласил их в храм, и сам вошёл внутрь, путники последовали за ним. — Я несказанно рад вас видеть здесь, у себя. — неожиданно он рассмеялся. Эйв и саринцы с удивлением посмотрели на него.

— Что так рассмешило его Величие? — решилась спросить Эйв. — Мы едем на юг с невесёлыми мыслями. И я не думаю, что богу Анелло не известно, что сейчас происходит на Кайдисе. Да, ты можешь жаловаться, что тебя почти все позабыли. Но ты же бог, тебя не может не волновать судьба Кайдиса. — Эйв была так возмущена, что не заметила, как начала обращаться к Анелло на «ты».

— Прости, сестричка, я не подумал, что вас это может задеть, а уж тем более обидеть. — Анелло вновь стал серьёзным. — Я знаю, почему вы едете на юг. Должен тебе сказать, хотя ты уже наверняка это знаешь, братья твои уже на полпути в Демезу и в их рядах пополнение. А рассмеялся я потому, что подумал о своём маленьком народе. Бедным лапси слишком много впечатлений выпало на один день.

— Нет, это я приношу свои извинения, я погорячилась. Мне не следовало так разговаривать с вами, Ваше величие. Это непростительно. — Эйв покорно склонила голову в ожидании заслуженного наказания.

— Ты мне это брось! — бог схватил Эйв за плечи и легонько встряхнул. Саринцы не могли понять, что же всё-таки здесь происходит. — Нечего строить из себя покорность. Мы с тобой не первый день знакомы, поэтому прекрати так себя вести и хватит называть меня на «вы». Вы, вы, Ваше величие. — передразнил нэшу Анелло. — Тьфу. Противно даже слышать это из твоих уст… — на мгновение он замер. — Или ты стыдишься перед своими друзьями дружбой с таким богом как я?

— Ну, вот только не нужно говорить подобных глупостей. Вовсе я не стыжусь ни тебя, ни твоей дружбы. Просто я подумала, что тебе может не понравиться то, что я открыто демонстрирую дружбу с тобой перед другими.

— Может быть, вы оба прекратите вести себя как малые дети?! — теперь уже не выдержал Кинен. Анелло тут же обернулся в его сторону.

— А кстати, Свет Неба, кто эти саринцы, что прибыли сюда с тобой?

— Извини, забыла вас представить друг другу. Это, — она подошла к Кинену, и в её голосе зазвучала такая нежность, что Анелло внимательней посмотрел на саринца, — Тень Стайна, вождь саринцев. А с ним один из его лучших воинов и верных товарищей — Веди. — воины, хотя им и было несколько неловко, обменялись с богом рукопожатием.

— Вождь, говоришь? Оно и видно. — видя некоторое затруднение, в которое он ввёл воинов своим поведением, Анелло лишь похлопал обоих саринцев по плечу. — Да вы не удивляйтесь. Я хоть и бог, но бог простой, как и мой верный народ. К сожалению, с ними я не могу вести себя подобным образом. Вы же понимаете — необходимо держать марку. Но с вами мне этого делать не нужно. К счастью, вы, «внутренние», по-прежнему уважительно относитесь ко всем богам без исключения. За это я вам бесконечно благодарен и никогда не откажу вам в помощи.

Они уже прошли несколько просторных комнат и, наконец, остановились в одной, по-видимому, центральной. Она была воистину огромных, «божественных» размеров. Стены её не в пример остальным комнатам были окрашены не в белый, а в лазурный цвет. В центре комнаты возвышался трон тоже немаленьких размеров. Перед ним стояло несколько кресел довольно-таки средних, а по сравнению с троном можно сказать и весьма скромных размеров, но способных вместить саринцев и с честью выдержать их вес. Вдоль стен стояли постаменты некогда прекрасных скульптур, изображавших существ, населяющих Кайдис.

Возможно, раньше здесь были скульптуры всех народов Кайдиса. Сейчас же многие постаменты были пусты или же скульптуры на них были практически полностью разбиты, уничтожены, а сохранившиеся фигуры можно было сосчитать по пальцам. В основном это были скульптуры, изображающие народы Внутреннего Кайза, но были и другие. Среди них, разумеется, была и скульптура лапси. Без особого труда можно было догадаться, что сохранились изображения именно тех народов, которые всё ещё помнили бога Анелло.

— Как видите, ряды народов, почитающих меня и моё имя, все редеют. — Заметив интерес к галерее, сказал бог не без грусти.

— Да, и всё меньше народов живёт в единстве друг с другом и с самим собой. — так же не без грусти добавил Веди.

— В связи с этим у меня к тебе, Анелло, есть несколько вопросов. — нэшу встала со своего кресла и подошла к богу. Он немного наклонился вперёд, к Эйв.

— Ты же знаешь правило: кто поклоняется богу и почитает его, тому он и помогает.

— Я не об этом. Эти народы, — она обвела рукой пустующие постаменты и разрушенные скульптуры, — сами виноваты, что забыли тебя или не захотели помнить. Я о другом. Скажи нам, что это за чудовища пытаются захватить наши земли. Кто их направляет? И как с ними можно бороться. Ты же бог, ты всё знаешь. Помоги нам победить их.

— Ты не ошиблась, я бог. — Анелло тяжело вздохнул. — Вот только помочь я вам вряд ли смогу. Разве что расскажу то, что знаю. Но знаю я ненамного больше вашего. Наверное, вы помните, были такие боги, да что я говорю, вы помните всех богов и этих в том числе. Так вот я о тех богах, о которых давно постарались забыть почти все народы Кайдиса, кроме «внутренних», разумеется, — в очередной раз поправил себя Анелло. — Уж вы-то ни о чём и ни о ком не забываете. Но всё же уточню, о ком конкретно идёт речь. Колмас, Дано-Белта, Эссидио, Малатия, Эсуле и Пенна. Малые боги, олицетворяющие боль и жестокость в любых её проявлениях. Они решили объединиться друг с другом и подчинить себе мир, не желающий их признавать. Своей магией, божественной силой они создали новых существ, их-то вы, наверное, и видели. Но сколько именно существует их видов, какие они, мне, к сожалению, не известно.

— Теперь всё начинает проясняться, но всё же остаётся несколько вопросов. И один из них — кто же главный? Кто стоит за всем этим? Боги не могли просто так взять и объединиться. Нужен был какой-то толчок. Кто их убедил в необходимости так поступить? Они не могли все разом решиться на это.

— Опять я не могу не согласиться с тобой, Дочь Солнца. Но ответь мне — к кому ты прислушиваешься чаще всего, кому доверяешь как самой себе, а иногда и больше, чем себе?

— Не может быть! — вырвалось у Эйв. — Гелоссия, мать богов! Но зачем ей это понадобилось? Ведь у неё есть ещё дети помимо этих. Зачем ей понадобилось разрушать мир и затевать войну между собственными детьми? В конце концов, они могут и уничтожить друг друга.

— Не знаю, если честно, — Анелло тоже был озадачен, — я не знаю, какими причинами, амбициями она основывалась, но похоже, ей просто захотелось власти, абсолютной власти надо всем.

— Неужто она метит на место своего брата — бога Стайна?

— Меня беспокоит другой вопрос, — все оглянулись на дотоле молчавшего вождя саринцев. Вид у него был, мягко скажем, обеспокоенный. — На чьей стороне выступает бог войны — Ополис? Если он на стороне жены, то боюсь, нам ничего не останется делать, как также принять её сторону и бороться вместе с чужаками против всего остального Кайдиса, когда от нас потребуют помощь.

— Да… Об этом я и не подумал. — Веди встал и, как у него часто случается в моменты особо напряжённые, стал прохаживаться взад-вперёд по комнате. — Непростая выдалась задачка. Тем более что вождь наш, — он посмотрел на Кинена, — ко всему прочему ещё и является богу Стайну чуть ли не сыном.

— И я тоже совсем упустила это… — Эйв в растерянности присела прямо на ступеньку перед троном Анелло, — может быть, кто-нибудь объяснит, как быть нам, нэшу. Против амазонок и саринцев мы воевать не можем. Против Стайна тоже. Да и мои братья уже обещали нашу помощь и поддержку гайемцам. А слово мы держим всегда. Как же нам быть? Сами с собой мы воевать тоже не можем и не собираемся.

— Не знаю, успокоит это вас или нет, но должен вам сказать, что, насколько мне известно, Ополис объявил нейтралитет в этой войне. Он не хочет выступать против жены и собственных детей или против Стайна и других своих детей. Но только с гарантией, что в войне этой не будут участвовать саринцы. В противном же случае он примет ту сторону, на которой выступит ваш народ. — Анелло подошёл буквально вплотную к Кинену. — Кстати говоря, его любимый сын Колмас так же заявил, что выйдет из альянса, как только его отец Ополис решит принять сторону не их с матерью, а сторону Стайна. В таком случае уже он объявит нейтралитет, так как воевать против кого-либо из родителей он не собирается. Как видите, в данном случае очень и очень многое зависит от вас самих.

— Ну и заварила же ты кашу, — еле слышно проговорил Веди, но его всё равно услышали…

В Обители Богов у небольшого чёрного, но в тоже время невероятно прозрачного озера стояла женщина. Она была божественно красива, её длинные, чёрные как смоль волосы струились по плечам, спине, крутым бёдрам и стройным ногам, спадая к её тонким щиколоткам. Невозможно было определить её возраст; она была невероятно юна и невинна и одновременно с этим, как бы это и ни казалось невозможным, являла собой прекрасную зрелую женщину. Она склонилась над гладью озера и глядела вглубь его. Но видела она сейчас отнюдь не своё отражение, а тронный зал храма бога Анелло в Майнос-Палло. Взгляд её таких же чёрных, как и её волосы, и таких же бездонных как озеро, в которое она смотрела, глаз был прикован к саринцу, слёзы текли по её бледным щекам.