Браслеты нэшу. Книга I

Мю-Кхе-То

Весна в этом году Феды радовала в Мю-Кхе-То всех без исключения. Зима нынче была очень холодная и суровая, совсем не похожая на все предыдущие зимы. Многие стали бояться, что природа, а значит, и жизнь на Кайдисе начала меняться. И меняться явно не в лучшую сторону.

Пришедшая весна отогрела не только замёрзшие тела, но и души, заставила позабыть о невесёлых мыслях, посещавших всех без исключения жителей Мю-Кхе-То на протяжении почти всей зимы. Но некоторых из них всё ещё не покидало странное чувство, что какие-то изменения не только в их жизни, но и в жизни всего Кайдиса неумолимо грядут. Ничто не могло избавить их от этого неприятного предчувствия.

Большинство же уже вспоминало прошедшую зиму с некой долей иронии; стоило только зиме чуточку усилить свой натиск, как они сразу же и запаниковали, увидели в этом чуть ли ни конец света. А кое-кто просто постарался спрятать свои сомнения и беспокойства подальше, вглубь себя, и ему это не без труда, но, в конце концов, удалось…

На двенадцатый день месяца Бакх5 на окраине Мю-Кхе-То появились три чужеземца. Они были одинаково высокого роста в длинных тёмно-коричневых плащах с надвинутыми на глаза капюшонами. Руки они прятали в широких рукавах своих не менее просторных одеяний. Они не разговаривали друг с другом, только постоянно переглядывались. Складывалось такое впечатление, что слова им были вовсе не нужны, что они и без слов понимали друг друга, читая мысли.

Те жители Мю-Кхе-То, которые видели этих безмолвных незнакомцев, на какое-то время замирали на месте; на них невольно накатывали воспоминания, в голову возвращались все те опасения, что мучили их почти четыре месяца. Но уже через мгновение они снова спешили по своим делам, более не обращая на чужестранцев никакого внимания. А вскоре и вовсе забывали об их существовании, и даже о том, что вообще видели их когда-то…

Гостиница «Зелёный пеликан» когда-то очень давно пользовалась дурной славой, теперь же здесь было не протолкнуться. Местные жители предпочитали кухню «Зелёного пеликана» прочим ресторанам Мю-Кхе-То. А что уж говорить о заезжих?! Все стремились поселиться прежде всего в «Зелёном пеликане», и только если здесь не оказывалось свободных мест, шли в другие гостиницы. Это и немудрено, слава о «Зелёном пеликане» докатилась аж до самого Адденского мира!

Вот и сейчас зал «Зелёного пеликана» был заполнен практически полностью… за исключением одного единственного стола. Удивительно, но, несмотря на то что стол этот был расположен в очень удобном месте, никто его не занимал. Более того, все словно старались обходить его стороной. Как будто бы боялись, что из-за него вот-вот выскочит пьяный тролль и разворотит всё вокруг.

Как всегда в это время года в Мю-Кхе-То было мало путешествующих, поэтому в зале почти все посетители были местными жителями. Они весело болтали о чём-то друг с другом, пили бодрящее вино и слушали пение дочери хозяина гостиницы Волейлл, которая время от времени выходила на небольшую импровизированную сцену возле бара.

Дах не зря гордился своей младшей дочерью. Она обладала не только чудесным голосом, который заставлял слушающих её пение забывать обо всём кроме её голоса, но и удивительной внешностью. Многие без толики сомнения могли назвать её красавицей. Её длинные белоснежные волосы сводили с ума многих, как молодых неопытных парней, так и взрослых умудрённых жизнью мужчин. А её синие, как безбрежные воды Кайелского моря, глаза проникали в самую глубину мужских сердец, раз и навсегда лишая их покоя. Многие мечтали обхватить её тонкую талию и припасть к её пухлым губам. Она была молода, талантлива, стройна и грациозна. За последние почти четырнадцать лет из прожитых ею шестидесяти пяти она успела похитить много мужских сердец, но своё сердце она уже с детства отдала одному единственному.

Вот и теперь, выйдя в очередной раз на сцену, она искала его глазами и, вновь не найдя, начала новую песню. В зале тут же воцарилась тишина, только нежный голос Волейлл выводил грустную мелодию. Никто не заметил, как в гостиницу вошли трое чужеземцев. Казалось, их не тронула ни печальная история любви, о которой пелось, ни прекрасный голос красавицы. Они лишь внимательно оглядели зал, как бы оценивая всех находившихся в нём, а затем прошли к Даху, наблюдавшему, как и все остальные, за дочерью.

— Нам нужна комната, одна на троих. У вас есть свободная?

Глухой хриплый голос, неожиданно прозвучавший за его спиной, заставил Даха вздрогнуть. Он медленно повернулся. Перед ним стояло трое, судя по всему, мужчин. Лиц их не было видно из-за надвинутых на них капюшонов. Почему-то от одного их вида по телу Даха пробежала дрожь. Появление этих троих напугало Даха, но он заставил себя не думать об этом, оставив всё на уровне чувств. Дах, как и любой эрг, был хоть немного, но магом, поэтому он знал, что чтение чужих мыслей более чем возможно на Кайдисе. Он кожей чувствовал, что чужеземцы уловили его страх.

— Ох, и напугали же вы меня, ребята. — Дах заставил себя улыбнуться гостям. — Я тут загляделся на дочку, — он кивнул в сторону сцены, — заслушался её пением и не слышал, как вы подошли. Ну, вы даёте. Ничего не скажешь, эффект неожиданности.

Похоже, его слова убедили незнакомцев. Те переглянулись, кивнули друг другу в знак чего-то, потом один из них тем же глухим и хриплым голосом вновь обратился к хозяину гостиницы.

— Извините, мы не хотели вас напугать. — извинения эти скорей убедили Даха в обратном, нежели успокоили его. Слова эти сказал бы любой на их месте, в этом не было ничего удивительного. Но из уст этого чужестранца они показались ему совсем не искренними, даже какими-то лживыми. — Но как насчёт комнаты?

— В это время года у нас всегда мало гостей, поэтому свободных комнат у нас сейчас хватает, но вот свободный стол в зале вы вряд ли найдёте. Хотя… — Дах уже занялся оформлением необходимых документов по найму комнаты, когда увидел почти в самом центре зала стол, за которым никто не сидел. Странно, как же он раньше его не замечал? Ведь за день он должно быть сотню раз проходил мимо него. — Вижу, вам повезло. Есть один незанятый…

Расплатившись за номер, чужеземцы не стали подниматься к себе в комнату, а сразу прошли в зал и сели за тот самый единственный свободный стол. Их мало интересовало происходившее на маленькой сцене, наоборот, они смотрели больше в зал, вглядываясь в лица сидящих, словно выискивая кого-то. Тем временем, Волейлл закончила петь, поблагодарила публику, как обычно наградившую её бурными аплодисментами, и подошла к отцу.

— Ты была великолепна, — Дах прижал любимицу к груди и нежно поцеловал её белоснежные волосы. — Впрочем, как всегда. — тут он заметил, что его дочь, прильнув к его груди, глазами ищет кого-то. — Нет, — ответил он на её безмолвный вопрос, — он так и не приходил. Но не волнуйся ты так, он наверняка к нам сегодня заглянет.

— Он беспокоит меня в последнее время. — с тревогой в голосе произнесла Волейлл.

— Беспокоит? Чем же?

— Он изменился за эту зиму, сильно изменился…

Их разговор был прерван появлением высокого темноволосого молодого мужчины. Он немного задержался на пороге, словно раздумывая, входить ему или нет, но заметив Даха и Волейлл, улыбнулся им и вошёл внутрь.

— Рад видеть вас обоих. — юноша огляделся вокруг. — Сегодня у тебя не протолкнуться, Дах. Поздравляю. Не знаю, как, но ты смог оживить это место, вдохнуть в него новый, абсолютно иной смысл.

— Спасибо, Тау. — Дах по-дружески похлопал парня по плечу.

— Не стоит. Я давно хотел сказать тебе эти слова. Каждый раз, когда я заглядываю сюда и вижу полный зал посетителей, меня охватывает какое-то чувство… Не знаю даже, как поточней выразиться… Чувство восхищения что ли?.. В общем, я рад за тебя и за твоих прелестных девочек.

От этих слов не сводившая с парня глаз Волейлл невольно зарделась. Сердце сильнее забилось в девичьей груди; она и без того ловила каждое слово, произнесённое Тау, а тут он что-то сказал о ней. Что именно, она даже и не расслышала толком, да и какая разница. Теперь же, когда он посмотрел на неё, её бедное сердечко было готово выпрыгнуть наружу. В висках застучало так, что она с трудом поняла, что он ей говорит.

— А что представление уже закончилось?

Всё, на что была сейчас способна Волейлл, это только кивнуть головой.

— Жаль, что я снова не успел. Мне бы хотелось услышать, как ты поёшь…

— Я могу выйти на сцену ещё раз. — внезапно воскликнула девушка.

Волейлл не знала, откуда взялись силы сказать это, но понимала, что выглядит несколько глупо. Хорошо хоть в этот момент мимо гостиницы проезжала какая-то повозка, и никто из посетителей не смог услышать её. По крайней мере, ей так показалось, ведь никто не обернулся и не посмотрел в их сторону. Все продолжали заниматься своими делами.

— Не стоит, Волейлл. Ты, наверное, очень устала сегодня. Побереги голос. А я лучше в следующий раз приду пораньше… Извините меня, я вижу, освобождается стол. Пойду займу его, пока кто-нибудь другой не успел сделать этого до меня.

Действительно, четверо мужчин встали из-за стола и направились к выходу. Они дружески поприветствовали Тау, который уже направлялся к освободившемуся столу, попрощались с хозяином гостиницы и его очаровательной дочкой и вышли на улицу. При этом самый молодой из них, засмотревшись на Волейлл, едва не упал, споткнувшись на пороге, чем спровоцировал огромное количество шуток и колкостей в свой адрес со стороны товарищей. Но девушка даже не обратила на это небольшое происшествие никакого внимания, так как в свою очередь продолжала во все глаза смотреть на Тау.

— Вот так всегда. — было непонятно, обращается она к отцу или говорит сама с собой. — Завтра он снова опоздает на представление, и послезавтра и через неделю. Он никогда не придёт посмотреть, как я пою…

— Ну-ну. Не расстраивайся, дочка…

Но Волейлл не стала выслушивать утешения отца и удалилась на кухню помогать матери и сестре…

Тау сделал вид, что не заметил волнения девушки при его появлении и того, как сильно она расстроилась. Волейлл даже не подозревала о том, что он давно знает о её чувствах по отношении к нему. И Тау совсем не хотелось, чтобы ей стало об этом известно. Он не мог дать хотя бы маленькую надежду на серьёзные отношения с ним ни Волейлл, ни какой-нибудь другой девушке. Не мог до тех пор, пока не выполнит обещанного самому себе. Пока не отомстит за мать и за себя. Мысль о мести давно посещали его, но после смерти матери он впервые всерьёз задумался о реальном её осуществлении.

Тау с матерью приехали в Мю-Кхе-То тридцать девять общих лет Кайдиса назад. Здесь их никто не знал, но приняли очень хорошо, как старых добрых знакомых. Для всех живущих в Мю-Кхе-То отец Тау, тоже эрг, умер, когда маленькому Тау только-только исполнилось шесть лет, то есть на двадцать второй общий год Кайдиса его реальной жизни. Никто и не подумал сомневаться в словах его и его матери. Никто даже предположить не мог, что эрг Нэйж, его отец, бросил их ради другой женщины, женщины из другого народа. И ради кого? Ради нэшу!..

— …нэшу… — вдруг пронеслось в головах чужеземцев. Они отчаянно завертели головами, пытаясь поскорей выяснить, кому принадлежала мысль о нэшу. И почему вообще этот эрг, а это был без сомнения эрг, никого другого здесь не было, подумал о нэшу?