Прикосновение теней

51

Когда мне было пятнадцать, папа научил меня водить машину. Мама боялась пускать меня за руль. Но я неплохо справлялась.

Я помнила, как свернула по широкой дуге, чуть не снесла наш почтовый ящик и спросила папу: «Но как же ты остаешься на дороге? Как люди с нее не съезжают? Ведь машина не на рельсах».

Он рассмеялся. «На дороге есть колея, малыш. На самом деле ее там нет, но если ты повторяешь путь снова и снова, ты начинаешь чувствовать габариты машины, а затем включается автопилот».

Жизнь была такой же. Колея на дороге. Я по накатанной колее считала В'лейна одним из хороших парней.

«Но будь осторожна, — добавил тогда Джек, — автопилот может быть опасен. Тебе может встретиться пьяный водитель. Главное — знать, где проходит колея, и уметь вовремя с нее свернуть».

Я застыла в нерешительности. В'лейн и правда был одним из плохих? Он пытался впитать все силы Фейри и править? И мне нужно вмешаться? Но что я могу?

Мы с мамой наблюдали за происходящим, а Кэт, Джо и остальные ши-видящие присоединились к штурму стен. Я едва не шагнула к ним, но тут мама спросила:

— А кто этот красивый молодой человек? Раньше его здесь... — Она застыла на полуслове.

Как и все остальные в пещере.

Келтары оборвали заклинание. Бэрронс и папа замерли на середине рывка. Даже В'лейна проняло. Заклятия, бегущие по его рукам, замедлились, превратившись из быстрой речки в ручей.

Я взглянула в ту сторону, куда показывала мама, и забыла, как дышать.

Он стоял у двери. Нет, за мной. Нет, справа и передо мной! Когда он улыбнулся мне, я утонула в его глазах. Они расширялись, становились бездонными, и меня поглотила тьма. Я парила в космосе среди сверхновых.

— Привет, красавица, — сказал мой знакомый бармен.

— Пальцы-бабочки, — выдохнула я наконец. — Ты.

— Лучший хирург, — согласился он.

— Ты помог мне.

— Я советовал тебе не разговаривать с этим. Ты послушалась.

— Я выжила.

— До сих пор.

— Так будет и дальше?

— Всегда.

Я не могла отвести от него глаз. Я знала, кто он. И теперь, понимая это, не могла поверить, что не увидела этого раньше.

— Я бы тебе не позволил, малышка.

— Позволь сейчас.

— Зачем?

— Любопытство.

— ...сгубило кошку.

— У нее девять жизней, — возразила я.

Он улыбнулся и склонил голову, как делали Невидимые. И я увидела многослойность пространств, которых не могло существовать, по крайней мере в этой реальности, — и эта невероятная тьма смотрела на меня. Его голова не просто повернулась, она заскрежетала камнем о камень. Казалось, Король был настолько огромен, что ни одна реальность не могла принять его целиком. Измерения вокруг него дробились, слоились, просеивались. Он смотрел мне в глаза, расширяясь все дальше и дальше, пока они не проглотили все аббатство и я не полетела кувырком в их глубину.

Меня обнимали безмерные черные бархатные крылья, привлекая в сердце тьмы, которым был Король Невидимых.

Он был настолько вне пределов моего понимания, что я не могла даже частично его воспринять. Слово «древний» ему не подходило, поскольку с каждой секундой он рождался заново. Он определял время. Он не был смертью или жизнью, созиданием или разрушением. Он был всеми вероятностями и их отсутствием, всем и ничем, той самой бездной, которая смотрит на вас в ответ, если вы рискнули в нее заглянуть. Он был истиной бытия: однажды открывшись ему, невозможно остаться прежним. Он был как яд, поражающий кровь и мозг, заставляющий возникать новые связи между нейронами, чтобы помочь выдержать этот краткий контакт. Иначе следовало безумие.

На краткий миг, дрейфуя в безбрежных древних объятиях, я поняла все. Все обрело смысл. Вселенные, галактики — бытие разворачивалось именно так, как должно было, во всем была симметрия, рисунок, немыслимая красота структуры.

Я была маленькой и голой, я потерялась в бархатных черных крыльях, настолько пышных, мягких и чувственных, что мне хотелось бы никогда их не покидать. Его тьма не пугала. Она была напоена жизнью, готовой вот-вот родиться. Среди перьев сияли жемчужины миров. Я катилась между ними и смеялась от радости. И он катился со мной, следил за моей реакцией, изучал меня, пробовал. Я кувыркалась среди планет, созвездий, звезд. Они свисали с маховых перьев, дрожащие от растущей боли. Они ждали дня, когда он выпутает их и бросит на бейсбольное поле, чтобы посмотреть, чем они могут стать. Хоум ран — эй, отбивающий! Мяч, берегитесь! Поганый мяч, его плохо сшили... он разлезается по швам...

Я смотрела глазами Короля: пыль застывала в шахте солнечного света, пробившейся через дыру в ржавой крыше амбара. Он готов был пропустить сквозь нас руки, развеяв по ветру, и так же готов был развернуться и уйти от побочного продукта в виде пробитой в крыше дыры. Или чихнуть, чтобы нас вынесло наружу, где мы разлетимся в десятке разных направлений, потеряемся в одиноком забвении и никогда больше не встретимся.

По нашим стандартам Король был безумен. Целиком и полностью. Но он то и дело выныривал из безумия и шел по тонкой грани здравого смысла. Очень недолго.

А по его стандартам мы были бумажными куклами, плоскими и одномерными. Чокнутыми. Но то и дело один из нас ступал на тонкую грань здравого смысла. Очень ненадолго.

Король многое мне показал. Он взял меня за руку и проводил в огромный театр, где я, с почетного места в первом ряду, наблюдала бесконечную игру света и теней. Он следил за мной, подпирая кулаком подбородок, с бархатного красного кресла у сцены.

— Я так и не избавился от этого полностью. — Его голос доносился из всех динамиков, густой, мелодичный.

— От Книги?

— Нельзя выхолостить собственную сущность.

— Снова играешь в доктора?

— Пытаюсь. На этот раз ты слушаешь?

— Он крадет твою Книгу. Ты слушаешь?

Парень с мечтательными глазами отвернулся от сцены, и театр исчез. Мы снова оказались в пещере.

Крылья больше не баюкали меня.

Мне было холодно и одиноко. Мне не хватало его крыльев. Я тосковала по нему. Было больно.

— Это пройдет, — сказал Король с отсутствующим видом. — Ты забудешь боль разделения. Все всегда забывают. — Он сощурился на В'лейна. — Да, крадет.

— Ты не собираешься его остановить?

— Que sera, sera.

Эта песня преследовала меня адским саундтреком.

— Ты несешь за нее ответственность. Ты должен был о ней заботиться.

— «Должен» — фальшивый бог. Это неинтересно.

— Некоторые изменения лучше других.

— Объясни.

— Если ты его остановишь, изменения будут намного интереснее.

— Это субъективное мнение.

— Твое тоже, — огрызнулась я.

Звездные глаза засияли весельем.

— Если он заменит меня, я стану чем-то иным.

Я почти слышала слова «Синсар Дабх»: «Разве не каждый акт разрушения с течением времени становится созиданием?» Яблочко от яблоньки...

— Я не хочу, чтобы тебя заменяли. Ты мне нравишься таким, какой есть.

— Флиртуешь со мной, красавица?

Я попыталась вздохнуть и не смогла. Король Невидимых касался меня, целовал меня. Я чувствовала его губы на коже, я... я... я...

— Дыши, красавица.

Я снова смогла вдохнуть.

— Пожалуйста, останови его.

Я готова была умолять. Встать на колени. Если В'лейн преуспеет и получит всю силу их расы, я не хочу жить в этом мире. Только не с ним во главе. В'лейн может убить Бэрронса, наложив заклятие отмены, и он ясно дал понять, что именно так и поступит. Его нужно остановить. Я не хочу терять никого из своих. Мои родители будут жить до старости. Бэрронс будет жить вечно. А я? Ну что ж. В том, что касалось меня, я была не уверена. Но я планировала долгую и интересную жизнь.

— Это очень много значит для меня.

— Ты будешь мне должна. Как и моей Серой Женщине.

Было ли что-то, чего он не знал? Сделки с дьяволом... Бэрронс сказал бы это, если бы не застыл.

— Договорились.

Король подмигнул мне.

— Я в любом случае собирался это сделать.

— Ох! Так зачем ты...

— Красивая девушка просит... Мне нравится роль героя. Она редко мне выпадает.

Он исчез. Затем возник у плиты, глядя на В'лейна сквозь прозрачные стены.

Я с ужасом поняла, что В'лейн уже добрался до середины Книги.

Но все будет хорошо. Король его остановит, раздавит, как жука. Стоит В'лейну увидеть, кто пришел, и он сбежит, поджав хвост, всхлипывая от страха. Король запечатает пещеру. Все будет хорошо. Никто не завладеет заклятиями отмены. Бэрронс так и останется бессмертным. Он будет той самой вечной опорой, которая мне нужна.

— ...не было. Откуда он вообще взялся? — закончила фразу моя мама. И нахмурилась. — И куда он делся?

Время возобновило свой ход, и все в пещере снова задвигались.

В'лейн опустил голову и приоткрыл глаза.

Я ожидала совсем иной реакции.

Его губы сложились в холодную усмешку.

— Как дьявольски вовремя ты явился, старик.

— Ах, — сказал Король Невидимых. — Круус.