Книжный мотылек. Гордость

Глава 9

При всей кажущейся простоте, полонез захватил все мои мысли: все эти схождения, расхождения, повороты, проходы. Так что я просто сосредоточилась на том, чтобы не сбиться с шага или не запутаться в фигурах. Единственное, что я успела заметить, что первой парой стоят Несса и какой-то пожилой мужчина, а следом — Упрямец Шеффилд с дамой в возрасте. Вот мы примыкаем к колонне, доходим до начала зала, Рауль чуть сильнее сжимает мне пальцы. Колонна распадается «Фонтаном» — мы расходимся каждый в свою сторону, чтобы встретиться уже в конце зала, «веер» — и его теплая рука подхватывает мою, поддерживая, и направляя в левый угол зала, снова разворот, мы возвращаемся по «нашей» стороне, и сразу «андреевский» крест, шаги, проскользнуть между двух пар, снова шаги. Где-то в этот момент я окончательно успокоилась, и даже позволила себе немного оглядеться.

Полонез танцевали почти все — на диванчиках остались либо вдовы, такие как тетушка или баронесса, либо те, кто в силу возраста уже мог позволить себе просто отдохнуть, и Элен, которой танцевать запретил Николя. Он вполне резонно заявил, что он не готов нести ответственность за срыв столь важного мероприятия, который обязательно случится, если Элен решит начать рожать прямо на танцевальном паркете. Теперь он искупал свою вину новой порцией засахаренных фруктов, тарелку с которыми покорно держал перед Элен. «Променад» двумя кругами, и мы встаем в «шент»: я перехожу от одного партнера к другому, соприкасаясь то левой, то правой рукой. Большинство из мужчин мне незнакомо, но танец сводит меня и с Крошкой Билли-Билли, и с заговорщицки подмигивающим Нэйнном. И снова рядом Рауль, колонны расходятся в двойном «веере», чтобы встретиться в конце зала, и образовать четверки. Девушка рядом с Раулем показалась мне смутно знакомой, и когда после «коридора» мы скользнули друг к другу в женском соло, отпали последние сомнения. Это была Лика, та самая одногруппница, которая не вернулась с практики в Императорской библиотеке. Это было любопытно настолько, что я все оставшиеся фигуры строила самые фантастические предположения о том, как сложилась её судьба после практики. Тело само выполняло все положенные движения, Рауль оказался отличным партнером, и к концу танца я улыбалась уже вполне искренне.

Музыка смолкла, я сделала реверанс склонившемуся в поклоне Раулю, и он повел меня к тетушкиному диванчику. Несса и Нэйнн отправились вместе со своими партнерами в том же направлении — графиня, одетая в траур, черным пятном выделялась среди многоцветья нарядов как раз рядом с тюрбаном баронессы, служившим отличным ориентиром. У самых диванчиков случилась заминка, и мы с Ликой ненадолго оказались вне общего круга. Я тронула бывшую одногрупницу за руку.

— Лика! Это ты?! Как ты здесь оказалась?!

Та обернулась, оглядела меня с надменным прищуром.

— Дама Анжелика Фейрфакс, жена баронета Нортвуд — процедила она сквозь зубы, — к Вашим услугам.

В это время старичок, что был партнером Нессы во время танцев, присоединился к нашей беседе.

— Дорогая, — завладел он рукой Лики, — не представишь ли ты меня своей знакомой?

Лика, то ли не сумевшая, то ли не захотевшая освоить этикет, скривилась так, будто съела лимонную дольку, но отказать не посмела.

— Дорогой, позволь мне представить мою бывшую одногрупницу, Амели…

— Дюбо, дочь виконта Сен-Мар, — улыбнулась я, перехватывая инициативу. Отчасти — в попытке исправить ситуацию с представлением, отчасти — стараясь не дать прозвучать в этом зале фамилии «Лисицина».

— Сэр Рональд Фейрфакс, баронет Нортвуд. А Вы, стало быть, внучатая племянница Винсента? О! Мы были так близки в молодости, нас называли тремя мушкетерами! А графиня была нашим д’Артаньяном.

— Простите, а кто был третьим? — Осторожно спросила я.

— Конечно же Пентеркост! Правда тогда он был еще Вульфриком Мидстоуном, вторым сыном графа! Впрочем, не буду утомлять Ваши прелестные ушки воспоминаниями впадающего в деменции старика, тем более что начинается танец, и чей-то кавалер в нетерпении переминается с ноги на ногу.

Я обернулась, увидела мистера Биллингейм и поспешила подать ему руку.

Уходя, я слышала голос баронета:

— Мистер Файн, Вы же не откажете в просьбе своему старенькому профессору? Миссис Фейрфакс так любит танцевать, но, увы, я не могу составить ей компанию.

Вот так мы и оказались в одной четверке. Мистер Биллингейм и я напротив мистера Файна и дамы Ферфакс, которая теперь, нарушая все правила приличия, сверлила меня оценивающим и не слишком дружелюбным взглядом. Меня это мало беспокоило, я собиралась получить удовольствие от легкой игривости кадрили, от перемены мест и смены партнеров, от поворотов и подскоков.

Всю первую фигуру я невольно разглядывала своего партнера. Мистер Биллингейм был безупречен — его прическа не растрепалась ни на волосок, одежда сидела как влитая; мистер Биллингейм был галантен — он не позволял себе лишних или двусмысленных прикосновений, отлично вел в танце и успевал мило пошутить или сказать что-либо приятное за те несколько тактов, на которых нас сводил танец, а еще мистер Биллингейм танцевал с такой грацией, что смотреть на него было одно удовольствие. Я знала, что стоит только позволить себе легкий намек на благосклонность, немного поощрить мистера Биллингейма — и колесо закрутится. Утренний визит после бала; нижайше испрошенное у тетушки, в отсутствии папы и Ксава, позволение ухаживать; комплименты, цветы, прогулки по парку… Все будет весьма уместно, красиво, благопристойно и… и до зевоты скучно. Спору нет, в глазах Мейферского общества мы будем отличной парой — оба молоды, с небольшой разницей в возрасте, брак наш не будет мезальянсом, да и пара блондин-брюнетка будет смотреться эффектно. А то, что у мистера Биллингейма нет ко мне никаких чувств, кроме целесообразности — так ведь это такие мелочи при заключении брака, что и говорить про них не стоит. Зато он не будет испытывать ко мне неприязни, не будет обременять своим присутствием ни моей спальни, ни гостиной, будет щедро оплачивать счета от Мадам, а свои визиты к любовнице будет обставлять по всем правилам конспирации.

К счастью, первая фигура кадрилизакончилась, не позволив мне во всех красках представить красивую, пластиковую, бутафорскую жизнь в рамках договорного брака.

А вот во время второй фигуры, которую начинал Рауль, как первый кавалер, и я, как вторая дама, у меня появился новый повод для размышления. И это была миссис Фейрфакс, еще недавно откликавшаяся на «Лику». Выполняя команды распорядителя бала, я все пыталась понять — чем именно я не угодила своей бывшей одногруппнице, почему она продолжает смотреть на меня волком с самого начала танца.

traverse

Я все никак не могла заставить себя называть Лику «миссис Фейрфакс», потому что в памяти тут же всплывала экономка из «Джейн Эйр», я тут же мысленно обряжала Лику в черное платье и чепец экономки и пыталась не захихикать. Так вот, Лика обиженно задрала свой хорошенький носик и предпочла оставшиеся фигуры игнорировать Рауля, что весьма способствовало восстановлению хорошего расположения его духа. Правда, когда кадриль кончилась, к тетушке я отправилась в сопровождении Крошки Билли-Билли. Дежурный комплимент, произнесенный им, как ни странно, не вызвал такой же острой неприязни, как в случае с Раулем, и я вполне сердечно улыбнулась в ответ. Мистер Биллингейм склонился над моей рукой и отбыл, прекрасно поняв намек и не настаивая на еще одном танце, а меня перехватил муж Лики, баронет Нортвуд, с тем, чтобы представить даме, с которой открывал бал Нэйнн. И это была очередная приятная неожиданность — миссис Уилкс оказалась не только крестной матерью Нессы, но и легендарной директрисой не менее легендарной Императорской Библиотеки. Той самой директрисой, которая в скором будущем собиралась оставить свой пост.

Я пристроилась с ней рядом, искренне порадовавшись, что следующий танец у меня свободен. Если честно, у меня были заполнены всего две строчки из оставшихся шести танцев до ужина, так что, наверное, мне надо было расстраиваться по этому поводу. Я же совсем небыла огорчена, нацелившись на разговор с миссис Уилкс, которая и сама была не прочь побыть моей собеседницей. Увы, разговора не получилось, и по самой неожиданной причине.

— «Каприз императрицы Жозефины»! — Зычно объявил распорядитель бала, и тут же на зрительских местах началось волнение, а из дверей в зал, где стояли карточные столы потянулись весьма солидные и годами, и фигурами мужчины. Перед миссис Уилкс остановился невысокий, округлый джентльмен с залысинами в серебрящихся сединой волосах.

— Миссис Уилкс? — Протянул он директрисе руку.

— Мистер Уилкс, — улыбнулась она ему в ответ.

— Мелани, дорогая, окажите мне честь, подарив мне этот мэггот.

Миссис Уилкс легко поднялась навстречу мужу и позволила вывести себя на паркет, где уже выстраивались далеко не юные пары. Я беспомощно повернулась к Нессе, которая как раз вернулась, поприветствовав очередных припозднившихся гостей.

— Да-да, Мелани Уилкс, ты не ослышалась, — улыбнулась та, — говорят, что она выбрала милого чудака Уилкса именно из-за того, как будет звучать ее имя после замужества. Впрочем, весь его внешний вид опровергает подобное утверждение — выйти замуж за него можно было только по большой любви!

Наверное, скажи об этом кто-либо другой, я бы услышала в этой фразе сарказм или легкое небрежение, но в устах Нессы эти слова прозвучали как гимн любви, перед которой все равны.

— Думаю, удивление мисс Дюбо вызвано отнюдь не супружеской четой Уилксов, — отозвался стоящий рядом с Нессой жених, — «Каприз императрицы» — типичное Мейферское нововведение. Его танцую только супружеские и объявившие о помолвке пары. Говорят, что его появлению мы обязаны Жозефине, жене первого императора, которая очень любила танцевать. Когда возраст не позволил ей более конкурировать на равных с молодыми красотками, которые жаждали внимания её мужа, она нашла способ оставить за собой как минимум еще один танец в его обществе. Сначала «Каприз императрицы» могли танцевать только супружеские пары и лишь в день помолвки средней дочери Фердинанда I, Анны, к танцу позволили присоединиться официально обрученным парам. А Мейфер — это Мейфер — никакие традиции не чтутся так рьяно и не сохраняются так бережно, как появившиеся случайно, или возникшие из монаршьей прихоти. Так что к «Капризу императрицы» на паркете оказываются все пары, которые имеют на это право и могут еще сделать несколько шагов без посторонней помощи.

Я искренне поблагодарила маркграфа и повернулась к танцующим, предвкушая весьма трогательное и, одновременно, величественное зрелище. Краем уха я успела услышать тихое: «Ничего, я готов подождать следующего бала, ведь потом все эти „капризы“ будут нашими». Впрочем, на влюбленную пару тут же устремила свой строгий взгляд Пиковая Дама, и я услышала, как Шеффилд, тяжело вздохнув, отступил на полшага дальше, а мое внимание привлек Рауль, который, как ни в чем ни бывало, возник словно бы из воздуха, и занял место за спинкой моего дивана. Я согласилась бы поспорить на свой новенький веер, что все это время мистер Файн, ловко лавируя между гостями, прятался от одной весьма настойчивой замужней дамы.