Зеркала. Дилогия

Матильда Домашкина

— Я скоро из дома буду бояться выходить.

— Будем спускаться по веревочной лестнице с балкона?

— Ага… А может, отравить их всех, к едрене фене?

— Маму?

— Какая она мне мать!

Матильда и Малена красили глаза и привычно препирались.

С момента визита участкового прошла уже неделя. Даже побольше.

И… затишье.

Девушки не удивились бы скандалам под дверью, попыткам воззвать к совести, жалости или порядочности Матильды, попыткам вломиться силой…

Тишина пугала и настораживала.

Мысль о том, что любящая мамочка сдастся, девушкам и в голову не приходила. Чушь какая! Стремление людей к халяве неизбывно и безгранично. И отказываются они от попыток, только крепко получив по морде. А пока этого не было…

Так где же мамочка?

Срочно уехала к другим деткам?

А на какие, простите, деньги?

Матильда поглядела в интернете, до нужного поселка было добираться больше тридцати часов в одну сторону. Поезд, еще один поезд…

Примерно треть Матильдиной зарплаты за месяц. Дорогое удовольствие.

И чего ждать самой Матильде?

Девушка нервничала, а Малена ее успокаивала.

— Вот подожди, доберусь я до столицы — и мы поменяемся местами.

— Ты будешь нервничать, а я тебя успокаивать?

— Именно.

— Хорошо бы до этого времени разобраться с моей мамашей.

— Как прикажешь с ней разбираться, если она не показывается?

— Ждем-с…

Ожидание и выматывало. А уж когда к нему добавлялся господин Асатиани… черти б его побрали!

Вот и сейчас.

Опять цветы, опять игрушка, конфеты…

Малена скривила губы, но отправить все в комнату менеджеров не успела. Заявился Антон под ручку с давешней блондинкой.

— Марин, ты сядь, посиди пока, я кое-что сделаю, и поедем.

— Да, дорогой, — томно проворковала жертва косметики, опускаясь костлявым задиком на диван. Матильда посочувствовала мебели. Интересно, у блондинки на попе костяных гребней нет? А то ведь прорежет!

— Малена, сделай Маринке чай.

— Лучше кофе. Черный. С лимоном…

— С сахаром?

— Конечно, нет!

Малена перехватила управление у подруги и принялась заваривать кофе. Матильда тем временем комментировала прическу блондинки и полкило косметики, наложенных с утра.

Или не смытых с вечера?

Кто бы объяснил дурочкам, что вечерний макияж с утра — это не просто дурной тон, это еще и плохо смотрится при дневном освещении… тени в свете неоновых ламп углубляют глаза, но в дневном свете ты выглядишь, как клоунесса.

— У нас вообще не красятся. Только продажные женщины.

— У нас примерно так же. Чем сильнее женщина красится, тем больше она хочет продаться.

— Я бы не купила.

— Думаю, Антон тоже ей не платит, — согласилась Матильда, окидывая блондинку нечитаемым взглядом и ставя перед ней кофе с лимоном.

Мельком она заметила, что дверь в кабинет прикрыта неплотно, так что Антон может услышать их разговор. Есть у шефа такая привычка.

Ну и ладно, все равно она предельно вежлива со всеми его пассиями. То есть Малена. Пробить герцогессу на хамство было невозможно, хотя пытались многие.

Блондинка сощурилась.

— А вы тут секретарша….

— Да.

Малена поглядела на игрушку и цветы.

Сейчас отнести?

Придется подождать, не оставлять же эту блондинку одну в приемной?

Нет, никак не оставишь.

Блондинка проследила за взглядом девушки, и лицо ее стало гадко-ехидным.

— Я смотрю, Давид выиграл пари? Или пока еще примеряется?

— Пари? — удивилась Малена.

Улыбка у блондинки стала еще более пакостной.

— Между Давидом и Антоном.

Малена прищурилась в ответ, не показывая своих чувств.

— Я не в курсе условий… не посвятите?

— Кто быстрее затащит вас в постель, тот и выиграет. Давид, да? Вы ему скажите, пусть хоть на колечко расщедрится…

Дверь кабинета распахнулась.

Антон воздвигался на пороге, злой, как три черта.

— Маринка!

Блондинка захлопала глазами.

— А что не так?

Малена молчала, но столько всего выражал ее взгляд…

Сейчас Матильда и Малена ругались между собой. И слава богу, что телом не управляла ни одна из них, оно так и застыло со скрещенными на груди руками и приподнятой в насмешливом удивлении бровью. Кто бы сказал, что Малена из последних сил удерживает взбесившуюся подругу? А Матильда была не просто в бешенстве, она готова была убивать.

— Суки!!! Твари, сволочи!!! Пари!? Обоих зарою!!!

— Успеем. Пусть сначала объяснятся.

— Козлы!!!.. и…!!!

— Она могла и соврать.

— Ты в это веришь???!!!

— Нет. Определенно не врет, просто укусить хотела побольнее.

— ВОТ!!!

Малена вздохнула.

— Матильда, милая, дай мне вы этом разобраться. Ладно? Сестренка…

Матильда зашипела, но первый приступ ярости схлынул, миновал. Держаться стало легче. Сказывалось бабушки-Майино наследство, фамильная вспыльчивость. Но после первого приступа ярости становилось легче, Матильда уже могла размышлять здраво… только раньше у нее не было Малены.

Она бы треснула Антона по голове ксероксом, выдрала бы блондинке патлы и попала бы в милицию.

Она.

Малена же стояла, будто так и надо. И не при ней злой как черт Антон нависает над блондинкой.

— Ладно. Но если что — я им размножалки с корнем вырву!

— И я помогу.

— По рукам!

Диалог казался долгим, но в реальности занял меньше десяти секунд. Мысли же. Самое быстрое, что есть на земле…

Антон едва успел отреагировать, стащив блондинку за руку с дивана, да так, что Марина плеснула на себя кофе и запищала.

— Ой! Кажется, я обожглась…

— Все. Вали отсюда.

— Тоша!

— Сказал, вали! — рявкнул Антон. И таким было у него лицо, что даже крашеная кукла что-то сообразила. К примеру, что сейчас вылетит в окно.

Чашка кофе полетела на пол, а блондинка попыталась повиснуть на любовнике.

— Тоша…

— ВОН!!! — взревел благородный герой так, что дрогнул светильник на потолке.

Малена выключила кофеварку и заняла свое место за столом. Блондинка вышла, виляя задом, а Антон сделал два шага по комнате.

— Малена…

Девушка молча смотрела на него.

— Я… мы не спорили с Давидом.

Малена с ним тоже не спорила. Пусть выговорится.

— Давид просто попросил меня оставить тебя в покое. Ты ему понравилась.

Молчание.

— У нас не было спора, как такового, мы решили, что выбор предоставляется тебе.

— Это очень благородно с вашей стороны, Антон Владимирович.

Малена говорила тихо и глухо. Ей было больно, и Антон это понял.

— Маринка — дура! Пойми….

— Я все понимаю. Давайте закроем эту тему?

— Ты не сердишься?

— У вас есть какие-то вопросы по работе?

Малена всем видом показывала, что это — не тема для обсуждений. И Матильда восхищалась сестрой.

Ах, как легко было бы сейчас сорваться в базарную истерику. Как просто…

И как невозможно для герцогессы. Малена так же не могла устроить скандал, как не могла бы пройти голой по улице (леди Годиву в пример не приводим, там были обстоятельства), не могла бить посуду, кричать…

— А жаль. Так было бы легче.

— И мне жаль. Что в нашем мире больше этого нет…

— Может, есть? Только мы не сталкиваемся?

— Может быть…

Антон хлопнул дверью кабинета. Вопросов по работе у него не было.

Малена посмотрела на кофейную лужу на полу, на чашку… и пошла убирать. Здесь замка с прислугой нет, здесь надо ручками.

Хорошо хоть чашка не разбилась.

Малена взяла ее и отнесла в санузел, вымыть.

Там ее и нашла Женя.

— Малечка… ты как?

Раньше Евгения ревновала шефа. Потом поняла, что Малене он не нужен (герцогесса своего интереса никогда не показывала), и успокоилась. И даже хорошо относилась к девушке, особенно после появления Давида. Ясно же, друзья поделили поле боя, и Малена достанется Давиду, а на Антона никто не посягнет.

— Что? — спохватилась Малена. — А, да, все в порядке.

— Ты плачешь.

— Это от моющего средства. Оно в глаз попало.

Девушки так и не поняли, кто из них плакал.

Матильда?

Малена?

Горько, когда на месте рыцаря в сверкающих доспехах оказывается… его ишак. Или даже ишак его оруженосца. Горько и гадко.

Благородный человек никогда не позволит себе обсуждать женщину в таком ключе. Тем паче, женщину, которая ему небезразлична. А если вот так, в мужской компании, как будто перебирают стати породистых кобыл… Малена никогда не позволила бы себе обсуждать любимого мужчину с другими. Никогда…

И уж точно не низвела бы свои чувства до… до такого.

Больно…

— Антон мне все рассказал.

— Да неужели?

— Маринка — тварь и гадина. Она и наврать могла.

— О чем?

— О пари.

— Могла. Но… не на пустом месте.

— В смысле? — не поняла Женя.

— Как ты думаешь, это порядочно — трепать мое имя перед каждой встречной?

Малена даже знала, когда это произошло. Когда она отказалась ехать с мальчишками, наверняка…

Гадко это. Словно мыла наелась… того самого, с мыловарни.

Больно и тошно было Малене, а Матильда разделяла ее эмоции. Сестра же страдает!

— Ну…

— Я не давала повода. И мне сейчас очень неприятно. Можешь так и передать Антону Владимировичу.

Женя вздохнула.

— Ладно… Ты справишься?

— Не дождетесь, — огрызнулась уже Матильда. — Из принципа переживу всех, особенно эту парочку ловеласов!

Женя фыркнула и вышла из санузла.