Зеркала. Дилогия

* * *

Не успел уехать Давид, как в приемную просочилась Женя, аж вибрирующая от интереса.

— Привет!

— Привет.

— Малена, а чего этот заезжал?

На размышление у Малены ушла пара секунд. Скрывать их встречу? Сказать, что Давид заезжал к другу?

Можно. Потом можно попросить его не афишировать отъезд, благо, телефон она знает. Спрятаться, таиться…

Что за сопливое детство? Игра в шпионов за сараем!

— Давид Асатиани заезжал, чтобы пригласить меня на концерт.

— Да ты что! — глаза у Жени стали круглыми, как у совы. Очень озабоченной.

— Именно так.

— А ты чего?

— Я решила съездить на концерт, — честно призналась Малена.

Женя расплылась в улыбке.

— Уломал? Решилась?

На лице Малены было откровенное недоумение.

— Не понимаю сути вопроса.

— Ну… — замялась Женя. И рубанула со всей пролетарской прямотой. — Знаешь, Давид он симпатичный, и с девчонками, говорят, щедрый…

Малена пожала плечами.

— Женя, ты можешь мне верить, можешь не верить, но если бы не концерт — я бы не согласилась.

— А что за концерт-то?

— Органной музыки.

— Ух ты! Круто!

— Следующий будет еще не скоро. И я решила воспользоваться случаем…

— А не боишься, что он приставать будет?

Малена об этом и не собиралась думать. Но если спрошено…

— Вряд ли.

— А то говорят, кто девушку ужинает, тот и танцует.

— На ужин я не соглашалась…

— А на концерт…

— А что не так с концертом? Женя, ты уверена, что моя цена — один билет?

Девушка зависла.

— Ну… как бы…

— Или где-то написано, что я обязана за концерт лечь с человеком в постель?

— Динамо крутить будешь?

Малена вздохнула.

— Жень, я против товарно-денежных отношений в личной жизни.

На лице Евгении было написано откровенное недоумение. И если бы Малена могла заглянуть в кабинет — она бы увидела точно такое же выражение на лице Антона. А вот нечего подслушивать чужие разговоры…

Пришлось разъяснять.

— В последние годы произошло обесценивание личных отношений. Бытует мнение, что если мужчина тебя куда-то приглашает, дарит подарки и прочее, ты можешь расплатиться за это собой. Чуть ли не обязана.

— Как-то это неприглядно звучит.

— И выглядит со стороны так же гадко. Но ведь есть такое…

— Ну да.

— С другой стороны, я о чем-то просила господина Асатиани?

— Нет…

— Делала что-то, чтобы привлечь его внимание?

— Нет.

— Чем я ему обязана?

— Ну….

— Я могу спокойно оплатить свой билет на концерт — и все. Не стала я этого делать, потому что цена билета смешная, сто рублей. Пять раз на автобусе проедешься, и считай — концерт.

— А если тебя дальше пригласят… ну там поужинать?

— Откажусь.

— Почему?

— Потому что я согласилась на концерт. А господин Асатиани идет довеском к музыке.

Из кабинета послышался грохот.

Антон, который легкомысленно раскачивался на стуле, от такого заявления, не удержал равновесие, и грохнулся на пол вместе с креслом. А еще пребольно треснулся коленкой о край стола.

Из селектора донесся голос Малены.

— Антон Владимирович, все в порядке?

— Да, — прохрипел Антон, кое-как выбираясь из-под стула. — Все нормально…

Вот ведь зараза!

Но почему-то парню было приятно.

Довесок, говоришь? И ведь не врала, ни минуты не врала…

Женя тоже это поняла и заулыбалась.

— Слушай, а он тебе совсем не нравится?

Малена закатила глаза.

— Жень, мне восемнадцать лет.

— И что?

— Ни образования, ни профессии, ни стабильного дохода — ничего.

— Не поняла?

— У тебя родители есть?

— Да.

— И как, если ты забеременеешь? Выгонят?

— Ты что — рехнулась? Ну, поорут…

— А у меня — только кошка. Поэтому в ближайшие десять лет для меня все любови под запретом. Вообще. Пока я на ноги не встану.

— А если…

— Москва — слезам не верит.

Малена эту фразу пока не понимала, но произнесла. И увидела, как в глазах Жени проявилось понимание.

— Да, ты права. Извини…

— Тогда я работаю, ладно?

— Да, конечно… я себе кофе сделаю?

Малена сделала щедрый приглашающий жест в сторону кофеварки и принялась печатать.

Концерт там, концепт, а работу никто не отменял…